Золотой человек - Мор Йокаи

Тимар испытывал неодолимую потребность дать работу рукам: целыми днями рыть канавы, вбивать сваи. Плести из прутьев изгородь; тяжелый физический труд помогал душе справляться с бременем еще более тяжких забот.

А что творится тем временем там, в обыденном внешнем мире?

Три десятка его судов плывут по Дунаю. Новая галера бороздит океанские воды, а все его благополучие, многомиллионное богатство вверено неопытным женским рукам.

И если сейчас жена по своей легкомысленной прихоти пустит все состояние на ветер, растранжирит все до гроша, разорив мужа подчистую, разве повернется у него язык укорить ее за это?

Он был счастлив тут, не хотел знать, что происходит там.

Душа его рвалась надвое: туда его влекли богатство, честь, положение в обществе, к острову привязывала любовь.

Ведь Михаю не составило бы труда покинуть остров. Дунай не море, а Михай был хорошим пловцом и в любой момент мог переплыть на другой берег и никто не стал бы его удерживать, женщины знали, что там его ждут дела. Но стоило ему очутиться подле Ноэми, как он забывал обо всем на свете; тогда он только любил, был счастлив и утопал в блаженстве.

- О, не люби меня так крепко! Шептала девушка.

Так проходил день за днем.

В садах поспели фрукты, ветви деревьев клонились к земле под тяжестью плодов. Какое наслаждение изо дня в день наблюдать, как плоды зреют, набирают силу. Яблоки и груши наливаются и хорошеют, каждый плод по-своему: зеленые коричневеют и становятся похожи цветом на матовую загорелую кожу или же вдруг покрываются желто-красными полосками; коричневая кожица плодов с солнечной стороны румянеет и отдает в багрянец, в золотистые тона других сортов вкрапливаются карминные точечки, а кармазинно-красная поверхность иных плодов рябит зелеными пятнышками. И каждое спелое яблоко сияет, словно веселое детское личико.

Тимар помогал женщинами собирать урожай. Объемистые корзины одна за другой наполнялись благодатными дарами природы, и он, складывая фрукты, поштучно пересчитывал их и не переставал восхищаться.

Как-то раз пополудни, когда он помогал Ноэми нести полную корзину, он увидел возле дома незнакомых людей: съехались скупщики фруктов.

Впервые за долгие месяцы он встретил людей из другого мира, которым есть что порассказать о тамошней жизни.

Торговцы как раз договаривались с Терезой о ценах на фрукты. Шел обычный обмен товарами. Тереза, по своему обыкновению, хотела получить за фрукты зерно, однако купцы на сей раз предлагали гораздо меньше, чем в былые годы, ссылаясь на то, что пшеница, мол, очень вздорожала. Комаромские торговцы скупают зерно потом, вот и взвинтили цены. Все зерно они тут же перемалывают на муку и везут за море.

Тереза, конечно, не поверила, решив, что это всего лишь торгашеская уловка.

Зато Тимар навострил уши: ведь эта идея принадлежала ему, интересно, что из нее вышло по прошествии стольких месяцев.

Теперь он не находил себе места, его одолевали мысли о коммерции, о делах в имении. Эта весть подействовала на него, как звуки трубы на служилого солдата, которого влечет на поле брани даже из объятий любимой.

Обитательницы острова сочли естественным, что Михай готовится к отъезду: его ждет служба. А сюда он вернется снова будущей весною. Ноэми просила его лишь об одном: не выбрасывать одежду, которую собственноручно соткала и сшила для него.

- Буду хранить, как святыню.

- И иногда вспоминай бедную Ноэми.

На это он не сумел ответить словами.

Михай подкупил торговцев, чтобы те задержались еще на денек.

В этот последний день он, оставя все дела, рука об руку с Ноэми обошел заветнейшие уголки острова, одарившие их часами неземного блаженства, тут подобрал лист, там - цветочный лепесток на память. На листьях и цветочных лепестках были начертаны волшебные легенды, прочесть которые могли лишь они двое.

- Не разлюбишь меня в разлуке?

Последний день пролетел невероятно быстро.

Купцы решили отправиться с вечера, чтобы плыть было не жарко. Михай вынужден был распрощаться с девушкой.

У Ноэми хватило ума не заплакать, ведь она знала, что Михай вернется, и постаралась отвлечься хлопотами, собирая ему провизию в дорогу.

- Пока доберешься до того берега, настанет ночь, - с ласковой тревогой сказала она, укладывая дорожную сумку Михая. - Есть у тебя оружие?

- Нет. Никто меня не тронет.

- Как же - нет? А это что такое? Ноэми с любопытством извлекла пистолет.

И вмиг побледнела, узнав пистолет Тодора, которым тот не раз похвалялся перед нею, грозя застрелить Альмиру.

- Это его оружие!

- Когда ты уплыл отсюда, он подстерег тебя на том берегу и выстрелил из этого пистолета! - с жаром воскликнула девушка.

- С чего ты взяла?

- Я слышала два выстрела, а потом еще два - твои. И пистолет этот ты забрал у него.

Изумлению Тимара не было границ. Выходит, любящие глаза видят даже то, чего видеть не могут! Он не стал отрицать, что все так и было.

- Ты убил его? - спросила Ноэми.

- Нет.

- Куда же он делся?

- Теперь тебе незачем его бояться. Он уехал в Бразилию. Нас отделяет от его чуть ли не половина земного шара.

- Я бы предпочла, чтобы нас отделяли от него три аршина земли! - взволнованно воскликнула Ноэми, схватив Михая за руку.

Михай удивленно смотрел ей в лицо.

- Что с тобою? Откуда у тебя эти жестокие мысли? Ведь ты не способна убить скотину, задавить паука, насадить бабочку на булавку!

- Я готова убить каждого, кто посмеет отнять тебя у меня, будь то человек или хоть сам дьявол!..

И она страстно прижала к себе Михая. А его бросало то в жар, то в холод.

Очутившись на другом берегу, Михай вновь направился к рыбачьей хижине.

Его мысленному взору рисовались две картины. Одну из низ он видел и воочию: одетая зеленью скала посреди Дуная, а на вершине скалы - стройная девушка, прощаясь, машет платком, покуда вечерний туман не скрывает их друг от друга. Вторая картина вставала в его воображении: комаромский дом и перемены, происшедшие там за время его отсутствия. Впрочем, дорога домой долгая, и Михай еще успеет дополнить вторую картину подробностями.

При виде Тимара старый рыбак разразился жалобами (рыбаки никогда не прибегают к крепким выражениям).

- Вы только подумайте, сударь, во время паводка какой-то мерзавец украл вашу лодку. Дверь в хату взломать не постеснялся и весла ваши унес. Как только жуликов таких земля носит!

Тимару приятно было услышать, что его раз в кои-то веки в глаза называют вором. Вор он и есть. Да если бы все его кражи сводились к одной лодке!..