Большая книга ужасов 76 - Елена Усачева

— Мальчик, что ты, не надо!

На Вовкину голову легла рука.

— Ты испугался?

Маркин мотнул головой, сбрасывая руку.

— Ничего я не испугался, — всхлипнул он. Ему было немного стыдно своих слез. В двенадцать лет мужчины не плачут.

Послышались голоса, топот ног. Двери зала распахнулись, и вбежали десятки ребят. Они все кинулись к Екатерине Валерьевне и начали наперебой что-то кричать, спрашивать, ахать и возмущаться.

Вовка кулаком вытер слезы, бочком обошел юных артистов и направился к выходу. У него было еще одно важное дело — нужно было предупредить Маркова о грозящей ему опасности.

Маркин не успел еще руку поднять к звонку, как дверь распахнулась. На этот раз Марков был вовсе не спокойный, а очень даже взволнованный. Ничего не говоря, он впустил Вовку в квартиру.

И снова Маркин топтался в узкой прихожей, не зная, с какой стороны подступиться к своему делу.

— Вас тоже на карантин посадили? — начал он издалека.

Марков кивнул и нервно передернул плечами.

— Ты знаешь, что произошло?

Марков снова дернулся.

— Почему они ошиблись? — Вовка пошел напрямик. Сколько можно ходить кругами?

— Я не знаю, о ком ты. — Володя ушел в свою комнату. И оттуда вдруг крикнул: — Я ждал тебя! Я тебя видел вчера около кладбища!

— Как ты успеваешь везде быть? — разозлился Маркин. — Ты же болеешь!

— Да, я болел! — вдруг вскрикнул Володя. — Я сильно болел!

Вовка осторожно вошел в комнату. Марков с ногами сидел на кровати, крепко обхватив свои колени.

— Врачи сказали, что мне осталось жить не более суток! — Он не говорил. Он выкрикивал слова. — У меня была очень редкая болезнь, полирадикулоневрит. От нее не существует лекарств, больные умирают в течение двух дней! Тогда папа поехал к какой-то знахарке. Он боялся, что меня сглазили, что кто-то просто захотел, чтобы я умер. И знахарка сделала амулет от сглаза. Он должен был меня защищать. И я вылечился. Год не ходил, ног не чувствовал. А потом встал! — Марков вскочил и что-то сорвал со стены. — Он меня защищает!

Перед своим носом Маркин увидел плоский тряпичный кружок, обшитый мехом, с пуговкой в середине.

— Я не знаю, что там хотела Хрустикова, но этот амулет отвел от меня беду! Я не думал, что все выйдет именно так. Я не хотел, чтобы кому-то было плохо. Я хотел, чтобы не делали плохо мне!

Вовка повертел в руках незатейливый амулетик и осторожно положил его на стол.

— Ты мне не веришь? — подскочил к старшекласснику Володя, бледное лицо его было заплаканным.

— Почему? Верю.

Вовке хотелось поскорее уйти. Он только сейчас понял, какой опасности подвергался. И ему вновь стало нестерпимо жалко Дусю, пострадавшую ни за что.

— Не плачь, Марков. — Маркин похлопал Володю по плечу. — Все будет нормально. Я вот тут тебе принес… — Он покопался в кармане и положил на стол колечко с таинственными буквами. — Отдай своему папе, пусть изучит его. Может быть, это действительно что-то ценное.

И, еще раз потрепав по склоненной голове тезку, Вовка побежал на улицу.

Он только-только собирался облегченно выдохнуть, как ему навстречу попалась Генриетта Карповна.

— Марков! — возмущенно начала она.

— Маркин… — тихо поправил Вовка.

— Вы меня с ума сведете! — не слушала его учительница. — Короче, я где тебе сказала быть? Что ты тут делаешь? Хочешь моей смерти? Вы меня точно в гроб вгоните! Ты видел Маркенсона?

— Он, наверное, уже дома, — произнес Вовка, не очень-то надеясь, что его услышат.

— Дома? — снова взорвалась Генриетта Карповна. — Ну, все! В понедельник объявляю родительское собрание. Я вам всем устрою грандиозный скандал!

И она побежала дальше.

Вовка почесал в затылке. Все-таки везение не всегда зависит от ведьм. Бывает, что и без их «помощи» не везет.

Но тут он забеспокоился. А вдруг ему только показалось, что все закончилось? Вдруг клад снова выкопали и ведьмы опять начали бесчинствовать?

Он бросился к кладбищу.

И снова его опередили. Из-за гаражей слышалось натужное сопение и шарканье лопаты. На этот раз Вовка не стал забираться на крышу, а просто выглянул из-за угла.

Серега Минаев стоял на четвереньках и усиленно работал маленькой саперной лопаткой. Пятачок между гаражами вновь был перекопан.

— Клад ищешь? — поинтересовался Маркин.

От неожиданности Серега чуть не запустил в приятеля лопаткой, но вовремя остановился.

— Фу, — откинулся он спиной на земляной холмик, — ты меня напугал! Слушай, кто же так тихо подкрадывается?

— Нашел? — Вовка заглянул в вырытую яму.

— Нет здесь ничего, — грустно вздохнул Минаев. — Опять меня Манька обманула.

— А зачем тебе клад? — Маркин с сочувствием смотрел на вспотевшее лицо приятеля, на его перепачканную в земле куртку.

— В кругосветку хочу.

— Ты же сам говорил, что на металлолом далеко не уедешь, — напомнил ему его же слова Вовка.

— Так это ж не металлолом! — Серега вылез из ямы. — Сначала Манька все о каких-то железках твердила. А потом вдруг заговорила о несметных богатствах, что теперь они с Хрустиковой всё что угодно сделают. Что их каждый бояться будет и слушаться! Ну и прочую ерунду несла. И все колечком каким-то вертела. Я поначалу внимания на нее не обращал. Манька — известная болтушка. А когда все это закрутилось, тут-то я и понял, что это не просто железки! С какого это испуга их слушаться будут? Манька говорила, что подруга ее клад закопала обратно. Вот я и пошел проверить. А тут уже все перекопано, словно бульдозер работал. Короче, нет здесь ничего.

Вовка ткнул мыском ботинка в землю.

— Слушай, бросай ты это дело, — посоветовал он. — Если там что-то и есть, то на кругосветку точно не хватит.

— А на что хватит? — Минаев уже и так понял, что удача с кладом ему сегодня не улыбнется.

— Ни на что не хватит, — заверил его Вовка. — И вообще, этот клад одни только несчастья приносит.

Он вспомнил, с какой ненавистью Олег смотрел на Екатерину Валерьевну. А ведь он не просто так хотел эту шкатулку выкопать! Наверное, надеялся с ее помощью стать руководителем театра. Его сгубила его же ненависть. А казалось бы — театр, храм искусств…

— Пошли, Серега, — позвал Вовка. — Без чужих кладов обойдемся.

Он еще раз осмотрел перекопанный пятачок. Куда же Анька украшения вчера девала? Он сам видел, как она носила их за гаражи. Может, не будучи в силах закопать их, она покидала все за кладбищенскую ограду? Ведь недаром шкатулку закопали в этом месте. Колдовские вещи, да еще принадлежавшие актерам, на освященной кладбищенской земле оставлять нельзя. А если они там оказываются, то невольно теряют свою бесовскую силу. Может, так все и случилось?