Дьявол из Саксон-Уолл. Поспеши, смерть! - Глэдис Митчелл

Найти дорогу ночью было не так легко, как днем. Развалины, включавшие не только места для ночлега, храм и Толос, но еще и стадион с до сих пор видной разметкой и с отлично сохранившейся парой сидений, были широко рассыпаны по местности. Каменная равнина и днем казалась мальчикам обширной, ночью же, лишенной света хотя бы электрического фонаря или керосиновой лампы, она казалась дикой пустыней, тянущейся на мили во все стороны.

— Я не знаю, где мы, — буркнул наконец Айвор. — Мне казалось, мы уже должны были дойти до этого смешного лабиринта.

— Вот там и надо будет отпустить змей, когда мы их возьмем, — заметил Стюарт.

Для остальных это казалось очевидным. Основание Толоса было змеевидным, и мальчики решили, что при ушедших в землю стенах и прямых сторонах оно будет идеальным змеедромом. По поводу гадюк у них было удивительное невысказанное единодушное мнение — все они понимали, что возможность использования змей не должна быть упущена.

— Надо будет искать, пока не найдем, — сказал Кеннет, чуть подтолкнув Айвора вперед.

— Жаль, разделиться не можем, — буркнул Стюарт. — У нас было бы больше шансов, но мы не можем сигналить друг другу, чтобы шум не поднять.

— Нет, придется держаться вместе, — согласился Айвор. — Интересно, может кто-нибудь нас заметить на фоне неба?

— Света мало, — возразил Кеннет. — Я предлагаю закрыть глаза, сосчитать до ста и открыть их снова. Тогда покажется светло, как днем.

Оказалось, что это не совсем так. Тем не менее глаза к темноте привыкли, и мальчики, то и дело спотыкаясь, но героически не издавая ни звука, даже когда падали и обдирали кожу о камни, несколько неожиданно вдруг вышли к своей цели.

Это было единственное место, откуда была видна внутренняя сторона лабиринтоподобного основания Толоса. Айвор первым шагнул через ров, окружающий это загадочное место, и стал всматриваться в черноту. Поспешно попятился, таща двух спутников за руки.

— Там кто-то есть, — сказал он уже на некотором расстоянии от развалин.

— Это кто-то из них, — ответил Стюарт, обладавший научным складом ума и не собиравшийся поддаваться страху. — Они сегодня повсюду. По одному и по два, эксперимент ставят. Ты же знаешь, что сэр Рудри говорил.

— Но тебе не надо никаких экспериментов делать. Этот, кого я видел, не из наших!

Что-то жутко-зловещее, призрачное было в этих последних словах, и остальные двое ускорили шаг, догоняя его. Даже Стюарт спасовал. Хромая, спотыкаясь, исцарапанные и побитые, они вернулись в музей, не поняв, что их привел сюда только инстинкт. Они влезли в его дружественные стены и сбились в кучу, как перепуганные зверьки. Прислушались, не гонятся ли за ними сверхъестественные силы долины, но не было слышно ни звуков, ни каких-либо иных признаков возмездия.

— Ну и ну! — сказал наконец Айвор и вытер с лица кровь и пот рукавом рубашки. — Не хочется мне туда снова!

— Что это было? — спросил Стюарт.

— Не знаю. Что-то в белом. Лица не разглядеть, слишком темно.

— Небось твой отец это был, в греческой тоге или в чем-то подобном.

— Ну нет, болван ты! Тога или не тога, а отца я бы узнал.

— Сам болван. Но все равно жаль, что я на него не глянул.

— Я пойду гляну, — сказал Кеннет.

— Да можешь идти, — сказал Айвор, который теперь (так быстро восстанавливаются молодые!) начинал чувствовать себя трусом и слегка дураком, и ему не хотелось, чтобы это стало известно другим. — Я вас разыграл, лопухи. Никого там не было.

— Все можем пойти, — ответил Стюарт, на которого эта декларация не произвела впечатления. — Что-то там все-таки было, и оно ни за кем не погналось. На этот раз я знаю дорогу.

4

Если бы змеи не были надежно заперты в ящике или должны были использоваться в ночном эксперименте, Рональд Дик не согласился бы в нем участвовать. Даже сейчас, когда встреча со змеей исключалась полностью, он все-таки очень нервничал и никак не мог найти удобное для сна положение на цоколе развалин. Все его попытки уснуть были тщетны, хотя его никто не беспокоил, кроме сэра Рудри, совершавшего обход, и потом Дмитрия, которого поймал Диш.

Лежать приходилось скорчившись, земля казалась жесткой и все-таки сырой. Дика пугали ночные звуки того необъяснимого типа, которые слышны только встревоженным людям, и в результате он ожидал каких-то еще более зловещих звуков и без конца прислушивался. Кроме того, спать ему мешали орды насекомых. Дик решил, что это муравьи.

Через какое-то время он уже готов был встать и идти к ближайшему соседу, Гелерту, от которого, кстати, доносились довольно громкие звуки. Но вдруг ему померещилась белая фигура, возникшая из вроде бы безлюдной тьмы в центре долины и идущая к театру.

Дик был человеком нервным и обладал воображением, но даже он не был готов приписать явлению сверхъестественный смысл. Первая его мысль после непроизвольного вздоха изумления была, что это, наверное, Армстронг. Почему его мысль остановилась на Армстронге, он потом сам не мог понять. Может, потому, что фигура казалась выше среднего роста? Но это мог быть и сэр Рудри и даже Гелерт, хотя он был более худощав. Решив не идти немедленно к Гелерту, Дик остался на месте, ощущая неуютную настороженность и учащенное сердцебиение. Поэтому не прошло и четырех минут, как он услышал слабый шум, производимый, как он понял, тремя мальчиками, прошедшими, не заметив его, почти рядом. Дик хотел было приказать ребятам вернуться в музей. Ведь если бы сэр Рудри узнал, что они разгуливают на месте проведения эксперимента, он был бы очень недоволен. Но из-за застенчивости и неуверенности в себе юноша тут же подумал, что мальчишки могут не послушаться, и ему будет неприятно, потому что нет ничего унизительнее, чем отдать приказ, будто имеешь право, а в ответ получить презрение или невнимание, а главное — неповиновение.

Больше ни о чем он не успел подумать, потому что ребята пошли дальше, и их скрыла ночь. Дик сказал себе, что гоняться за ними по развалинам — не его работа и что если они подвергают опасности успех эксперимента, то это дело сэра Рудри.

Через пару минут парень стал претворять в жизнь свой первый план и направился преодолевать пространство между собой и Гелертом. Как он и ожидал, Гелерта не было.

Но верить в это Дику не хотелось, и он позвал шепотом:

— Гелерт! Гелерт!

Ответа не последовало. Он пошарил перед собой руками, с ужасом ожидая, что они сейчас наткнутся на что-то, но не на Гелерта. Ночная тьма сгустилась, и Дик пожалел, что не остался там, где был.

5

Александр Карри, неудобно устроившись у основания фрагмента храма в музее, не спал, мрачно думал о змеях и не мог решить, к лучшему или к худшему все это вышло. У него не было сомнений, что подмена рептилий была совершена по наущению сэра Рудри. Убедило его в этом то, что ключ от ящика был только у сэра Рудри. Сам же он, Александр Карри, сглупил, что вообще поехал, но подробное описание предполагаемой экспедиции и ее цели его соблазнило. Он не мог, тем не менее, понять, почему сэр Рудри его пригласил — разве что за этим приглашением стояло еще что-то, кроме желания его общества. Что у сэра Рудри такое желание было, ему не верилось, а мысль о змеях тревожила.