Подарок золотой рыбки - Барбара Фритти

Райли пошел за бабушкой на кухню.

— Пахнет беконом?

— Да. Садись. Яйца хочешь?

Райли сел за кухонный стол, бабушка положила бекон на тарелку и проставила перед ним.

— Многовато.

— Посмотри, как сильно ты вспотел. Ты потерял столько калорий, поэтому можешь есть сколько хочешь. Только не говори, что ты всю дорогу ко мне ехал на велосипеде.

— Хорошо, я не скажу.

Нэн села напротив него.

— Что случилось?

— Всякое, — сказал он с тяжелым вздохом.

— Это касается Пейдж? Я знала, что ты любишь ее.

— Да, ну… Это не имеет большого значения.

— Почему?

— Длинная история. Но давай скажем так — Пейдж будет защищать репутацию своей семьи независимо от того, кто еще пострадал в этом деле.

Взгляд Нэн стал острым.

— Кто еще может пострадать?

— Возможно, дедушка.

— Ах, дорогой, я не думаю, что твой дедушка сейчас может пострадать.

— Уоллес Хатуэй утверждает, что дед украл у него дракона и пытался сжечь магазин пятьдесят лет назад. Это безумие, я знаю. Дедушка не способен на такое. И я уверен, у Хатуэя нет никаких доказательств. Если бы они были, Уоллес не ждал бы до сих пор. Но я не хочу, чтобы твое имя затоптали в грязь.

На лице Нэн появилось обеспокоенное выражение.

— Ах, дорогой. Мне это не нравится. Совсем нет.

— Но я ожидал, что эта новость потрясет тебя. — Неприятное чувство охватило его.

— Я ничего не знаю о том, что ты сказал. Но я знаю, что Нед не отличался сдержанностью в молодости. Он мог похвастаться, чтобы произвести впечатление, покрасоваться. Сказать по правде, мне даже нравился его имидж плохого парня.

Райли не мог скрыть своего удивления.

— Имидж плохого парня? — переспросил он.

— Нед пил совсем немного, когда я впервые встретилась с ним. Он заходил в ирландские пабы, рассказывал разные истории. Он был немного диковат в ту пору, неотесан. Девушки любили его, но он не всегда относился к ним серьезно. До встречи со мной, конечно. После этого он изменился полностью, хотя… В общем, всегда можно было положиться на него. — Она помолчала. — Жизнь не была легкой для Неда. Он рос в бедности, получил повестку, когда ему исполнилось восемнадцать, пошел на войну, его чуть не убили. Когда он вернулся, ему предстояло найти работу, которой не было у большинства ирландцев в городе. Он всегда боролся. И всегда находил способ выжить.

— Как ты думаешь, он мог украсть что-то у Хатуэев?

— Нет, — не раздумывая ответила она. — Твой дед не вор.

— Я так и знал, — с большим облегчением сказал Райли.

— Но могло произойти недоразумение, — продолжила Нэн.

И его облегчение мигом улетучилось.

— Какое именно?

— Точно не знаю. Но теперь, когда мы заговорили обо всем этом, я вспоминаю, что Неда очень расстроил пожар у Хатуэев. Я думала потому, что он остался без работы на несколько месяцев. Может, было еще что-то, чего я не знаю. Мы не говорили подробно о его делах. Твой дедушка не являлся совершенством. Он ошибался и был просто человеком. Я люблю его и уважаю, Райли, но не возвожу на пьедестал и не рассматриваю под микроскопом. Немногие способны выдержать такой контроль.

— Я тоже не могу, — кивнул Райли.

— Пейдж не доставит тебе боли. Она слишком тебя любит. Я видела это в ее глазах. — Бабушка улыбнулась ему. — И я никогда не ошибаюсь.

— Может быть, на этот раз, — усомнился Райли.

— Посмотрим. Я верю в эту девушку. Она все преодолеет. Она поступит правильно.

Но то, что правильно для Пейдж — будет ли правильно для него? Вот в чем вопрос.

— Мы должны это сделать, — сказала Алиса, когда Жасмин готовила для них завтрак у себя в квартире.

— Нас не пригласили на празднование Нового года.

— Это семейный праздник, а мы одна семья. Я говорю, что мы пойдем.

— Зачем?

— Затем, что это самый важный праздник в году. Время, когда семья должна быть вместе, и я чувствую странную и сильную потребность быть с семьей в этом году.

— Ты? На самом деле? — удивленно спросила Жасмин.

— Да. Я хочу, чтобы ты пошла со мной. Меня не волнует, что скажет бабушка или кто-то еще. Просто на этот раз, мама, пожалуйста, скажи, что пойдешь.

— Ты что-то задумала. — Жасмин подозрительно посмотрела на дочь. — Что ты собираешься сделать?

— Ничего, — солгала Алиса. Но у нее был план, хотя готовый только наполовину. Но одно она знала совершенно определенно. Она хотела остановить бегство от той, какой была, повернуться лицом к самой себе. Бен прав. Сегодня вечером все изменится. Сегодняшний вечер станет шагом вперед для всех. — Ты пойдешь? — снова спросила она. — Я не приму никакой отговорки.

— Я несу бесчестие.

— Нет, ты несешь гордость, силу и любовь. — Алиса встала и поцеловала мать в щеку. — Пора остальным членам семьи увидеть то, что я знала всегда.

— Ты так веришь в меня, — смутилась Жасмин. — Я не заслуживаю этого.

— Заслуживаешь. И заслуживаешь большего. На прошлой неделе я поняла многое.

— Ты все еще сердишься на меня из-за твоего отца?

— Ну, раз ты сама коснулась этой темы, выполни мою просьбу, — сказала Алиса с мягкой улыбкой. — Я хочу, чтобы ты попросила его прийти сюда до того, как мы пойдем к бабушке. Я хочу встретиться с ним лицом к лицу.

— Ах, Алиса, не знаю, разумно ли это. И он недостаточно здоров. Он только что вышел из больницы.

— Спроси его и посмотришь, — настаивала Алиса.

— Я не звоню ему. Я никогда не звоню ему.

— Если ты этого не сделаешь, то я позвоню сама. И оставлю сообщение его жене, если понадобится.

Жасмин нахмурилась.

— Знаешь, мне больше нравится, когда ты держишься подальше от Китайского квартала, когда не хочешь иметь ничего общего с семьей.

— Ничего не получится. Увидимся после работы. У нас Новый год, и его надо встречать как положено.

— Ты уверена, что не передумаешь?

— Уверена. Позвони моему отцу. Скажи ему, когда он может увидеть свою дочь.

* * *

У Пейдж было достаточно времени изменить свое решение по пути к Райли. Она уже дважды объехала вокруг квартала, прежде чем припарковалась и выключила двигатель. Был понедельник, чуть больше девяти утра. Райли может не быть дома. Пейдж уже позвонила в офис, и его секретарша сказала, что он еще не пришел. Наверное, катается на велосипеде. Ей придется проверить самые высокие холмы в Сан-Франциско. Но, возможно, ей повезет, и она застанет его дома.