Голодная бездна - Карина Демина

Целитель понурился и, вздохнув, произнес:

– Не знаю, почему, но мне кажется… одно и другое… почему вдруг Несс решила приехать? Она ведь никогда мне не писала, забыла, как и остальные… а еще Синтия подробно о семье расспрашивала. Не собираюсь ли я приглашать их на свадьбу. Мы даже поссорились. Я хотел… не думал, что они приедут, но пригласить. А она убеждала, что если семья от меня отказалась, то и у меня перед ними нет обязательств. И деньги слать я не должен. У меня ведь своя семья появится… и про сестру… я хотел собрать ей приданое. Это старомодно, конечно, в Нью-Арке не так, а в маленьком городке, если у женщины приданое имеется, то она может рассчитывать на хорошую партию, – он произнес это на одном дыхании. – Синтия тогда… сказала, что я мог бы потратить эти деньги с большей пользой. Она… она машину хочет. Но родители не покупают, я… я присматривал, но это почти тысяча талеров… у меня она есть… и вот… я опять заговорился. Извините. Я просто вчера обо всем этом думал. И почему-то это машина вспомнилась. И обида… мне кажется, если я куплю машину, то Синтия простит меня…

Мэйнфорд не выдержал и рассмеялся, он смеялся долго, искренне, и наверное, это было обидно, если Джонни вскочил, стиснув кулаки.

Он покраснел. Оскалился.

– В-вы…

– Погоди. И успокойся. Ты сам все сказал. Твоей невесте нужны твои деньги. И да, купи ей машину, перестань задавать вопросы. Сделай, как она хочет, и будешь прощен… до следующего раза.

– Вы… вы не знаете Синтию! В-вы ее один раз в-видели!

Этого раза Мэйнфорду хватило. Лощеная девица, которая взирает на окружающих свысока, а с Джонни держится так, будто бы он является ее собственностью. Он же не замечает, как меняется рядом со своей ненаглядной Синтией. Как исчезают и надменность, и степенность, зато появляется желание угодить своей богине.

– Угомонись. Ты сам ко мне пришел, – Мэйнфорд поднялся. – И если пришел, значит, голова еще варит. Скажу больше, если хватит духу переступить через дурацкую эту влюбленность, которая тебе мозги туманит, ты даже более-менее внятную версию составишь. Только ведь не хватит?

Краснота отступала, и Джонни бледнел. Эк его… так, глядишь, и удар хватит. Будут говорить, что Мэйнфорд молодого перспективного специалиста до ручки довел.

– Поэтому повторяю вопрос, чего именно ты от меня хочешь?

Показалось, что Джонни сейчас соберет остатки гордости – вот уж что было лишним в нынешних обстоятельствах – и уберется, напоследок от души хлопнув дверью. Но нет, Джонни кулаки разжал, облизал губы и тихо произнес:

– Если вы скажете… то она со мною съездит.

– Кто?

– Чтица. Она ведь сумеет поднять пласт. Воспоминания свежие и… – и он запнулся, развел руками, мол, он сказал все как есть. И дальше дело за Мэйнфордом.

А тот… признаться, в первое мгновение он растерялся.

Чтицу?

Логичный выход. Простой. Самый простой из всех возможных. Если его драгоценная Нэсс и являлась по указанному адресу, то след останется. Да и с Синтией встречу покажет. И надо признать, голова у парнишки все же варит.

Но просить Тельму.

После того что было ночью… ладно, если бы это имело отношение к делу, однако…

– Я понимаю, что она не должна. Но я готов заплатить. У меня есть деньги.

– Погоди.

Однако Джонни не собирался отступать.

– Ей не понадобится ордер, потому что я являюсь арендатором, и работать она будет по моему приглашению. И я хотел сам подойти. Но подумал, что вам стоит знать.

Стоит.

И отказать пареньку не выйдет. Да и не хотелось отказывать, потому как прав он в одном – мутная история.

– Я имею право знать, что произошло, – сказал Джонни, глядя в глаза.

– Хорошо. – Мэйнфорд потер переносицу. – Тельма в Архиве. Спустись за ней сам. И объясни там, что к чему… вкратце. Скажи… скажи, что хочешь знать, кто приходил к твоей невесте в твое отсутствие. И что я не возражаю…

– Спасибо.

– Отработаешь. – Мэйнфорд вытащил конверт. Раз уж док сам явился, грех было не воспользоваться ситуацией. – Договоритесь на вечер. А пока… на вот, глянь. Что скажешь?

Кохэна Тельма встретила на лестнице. Она не могла бы сказать определенно, была ли эта встреча случайной, или же Кохэн, повинуясь каким-то своим представлениям, за нею приглядывал, но следовало признать, что появился он как нельзя кстати.

Тельму распирало желание сделать хоть что-то.

– Как настроение? – светским тоном осведомился Кохэн и пилочкой по ногтям провел.

И от простого вопроса этого Тельма смутилась, впрочем, смущение переборола быстро. Что бы он там себе ни придумал, ей все равно.

Хотя… она ведь сама искала встречи.

– Скажи, у тебя есть знакомый алхимик?

– Есть. – Пилочку Кохэн убрал в нагрудный карман и подул на ногти. – А тебе зачем?

– Вот, – она вытащила бумажный сверток, в который отсыпала с полдюжины пилюль. – Хочу понять, что это такое.

Кохэн сверток развернул, поднес к носу.

– Откуда счастье?

– Приятель принес… сказал, успокоительное.

– Тебе?

Тонкий момент, и ложь он почует.

– Нет.

Ноздри дрогнули, а в темных глазах блеснуло пламя. У змей отменное чутье, а он еще и крылатый.

– Кому – не скажешь?

– Не скажу, но… подозреваю, что это не улучшит состояние здоровья… этого человека.

Она не сказала ни слова неправды. И это, кажется, не понравилось Кохэну. Впрочем, возвращать сверток он не стал, но аккуратно сложил, убрал таблетки в тот же кармашек, в котором исчезла пилочка, и любезно предложил руку.

– Как прошел вчерашний обед?

Надо же… а Тельме казалось, спрашивать он станет о другом.

– Примечательно.

– Будь осторожней с Гарретом. Он любит играть. – Кохэн поднимался по лестнице медленно, явно подстраиваясь под шаг Тельмы. – А еще женщинам сложно отказать ему…

– Не знаешь, с чего бы?

Должно же быть внятное объяснение этому нечеловеческому обаянию.

– Не знаю… женщин сложно понять… почему вы так любите уродов?

– Он не уродлив.

– Я большей частью о моральных…

Какая содержательная беседа! Но уж лучше так фразами перебрасываться, чем обсуждать то, что обсуждать не хотелось бы.

– Я лишь предупредить хотел, – примиряюще сказал Кохэн. – А заодно поинтересоваться… обедать будешь?

– Буду. – Тельма руку забрала. – Но сама. Без вас. Понятно?