Дневник Гуантанамо - Мохаммед ульд Слахи

«Капитан Коллинз» вручил мне распечатанную версию так называемой Программы защиты свидетелей. Очевидно, он забыл отключить примечание о дате печати, поэтому я мог прочитать дату. Я не должен был ее знать, но никто не идеален.

— О, спасибо вам большое, — сказал я.

— Если будешь нам помогать, то увидишь, как щедро наше государство, — сказал «капитан Коллинз».

— Я прочитаю.

— Думаю, это для тебя.

— Конечно.

«Капитан Коллинз» жестом приказал охранникам вернуть меня в камеру. Все это время они все еще держали меня в специальном лагере «Эхо»[118].

Как только команда следователей ушла, один из охранников открыл мою камеру и закричал: «Поднимайся, ублюдок». Я подумал: «Боже, опять?» Мастер Йода и его друг забрали меня и поставили лицом к стене.

— Чертов трус. Почему ты не сознаешься?

— Я говорил вам правду.

— Не говорил. Следователи никогда не задают вопросов, если у них нет доказательств. Они просто хотели проверить тебя. И угадай что? Ты провалился. Ты упустил свой шанс, — продолжил он.

Я вспотел, меня трясло, и я показывал даже больше страха, чем во мне было на самом деле.

— Это так просто: мы всего лишь хотим, чтобы ты рассказал нам, что сделал, как это сделал и кто тебе помогал. Эта информация нужна нам, чтобы предотвратить другие атаки. Разве это не понятно?

— Понятно.

— Так почему ты продолжаешь быть трусом?

— Потому что он гей! — сказал коллега Йоды.

— Ты думаешь, капитан дал тебе Программу защиты свидетелей просто так? Черт, нам следует убить тебя, но мы этого не делаем. Вместо этого мы дадим тебе деньги, дом, хорошую машину. Неприятно? В конце концов, ты террорист, — продолжил он. — В следующий раз, когда они придут, лучше расскажи им всю правду. Возьми ручку и бумагу и все запиши.

Следователи и охранники верили, что Программа защиты свидетелей — это особенность США, но это не так. Она распространена по всему миру, даже в самых темных диктаторских странах преступники могут получить выгоду от такой программы. «Капитан Коллинз» рассказал мне о других преступниках, которые стали друзьями американского правительства, например, Вернер фон Браун и Виктор Беленко, которые сбежали от Советов во времена холодной войны. Меня эти истории не вдохновили, но я все равно взял копию программы, чтобы почитать что-нибудь кроме бирки от подушки. Я читал, и читал, и читал ее, потому что я люблю читать, а больше было нечего.

— Помнишь, что ты ответил «капитану Коллинзу», когда он сказал, что ты укрываешь 15 процентов, — спросила штаб-сержант Мэри во время нашей следующей встречи.

— Да, но, видите ли, я не могу спорить с «капитаном Коллинзом». Иначе он сойдет с ума.

Штаб-сержант Мэри взяла напечатанную версию моего признания и начала читать ее, улыбаясь.

— Но ты делаешь хуже не только себе. Ты делаешь хуже невинным людям.

— Так и есть. Но что еще мне остается делать?

— Ты сказал, что вы хотели смешать сахар со взрывчаткой?

— Да.

Штаб-сержант Мэри улыбнулась:

— Но это не то, что мы хотели услышать, когда спросили, что ты имел в виду под «сахаром». На самом деле очевидно, что ты ничего об этом не знаешь.

— Сержант, я правда не знаю, — ответил я.

— Ты в принципе не можешь лгать о подобных масштабных вещах, — сказала штаб-сержант Мэри. — У нас есть высококвалифицированный специалист, который придет и допросит тебя. Что думаешь насчет теста на детекторе лжи?

— Детектор лжи? Безумно хочу пройти его! — сказал я, хотя сердце колотилось, потому что я знал, что могу провалить его, даже если буду говорить правду.

— Я организую его для тебя в ближайшее время[119].

— Я знаю, что вы хотите показать себя с наилучшей стороны, — сказал я.

— Нет, я на самом деле беспокоюсь о тебе. Я бы хотела, чтобы тебя освободили, и ты мог начать нормальную жизнь. Есть заключенные, которых я хочу видеть здесь до конца жизни. Но не тебя! — искренне сказала штаб-сержант Мэри.

— Спасибо большое.

Мэри ушла со своим обещанием, а я вернулся в камеру совершенно опечаленный.

— Помни, что детектор лжи — решительно важный момент в твоей жизни, — сказал «капитан Коллинз» незадолго до окончания одного из наших допросов, пытаясь с помощью своего палача сержанта Шэлли вырвать несуществующую информацию из моих уст. Он безумно напугал меня, потому что теперь вся моя жизнь зависела от этого детектора лжи.

— Да, сэр, я знаю.

— С кем ты хочешь проходить детектор лжи? — спросил «капитан Коллинз» за несколько дней до теста.

— Не думаю, что мужчина-сержант подойдет, но мне будет комфортно, если вы будете со мной!

— Или другой мужчина-сержант? — сказал он, указывая на сержанта Шэлли.

— Точно, — сказал я неохотно. — Но почему бы вам не прийти?

— Я попробую, но, если не смогу, придет сержант.

— Меня очень испугало то, что сказал ваш босс «капитан Коллинз», — сказал я штаб-сержанту Мэри за день перед тестом.

— Слушай, я несколько раз успешно проходила этот тест. Все, что тебе нужно сделать, — это очистить свой разум и быть честным и открытым, — ответила штаб-сержант Мэри.

— Я буду честным.

12 ноября 2003 года пришла штаб-сержант Мэри.

— Угадай что? — спросила она, посмотрев на меня через решетку в камере.

Я быстро вскочил на ноги и подошел к двери.