📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРазная литератураПроклятые поэты - Игорь Иванович Гарин

Проклятые поэты - Игорь Иванович Гарин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 78 79 80 81 82 83 84 85 86 ... 197
Перейти на страницу:
class="v">И, смело шествуя среди зловонной тьмы,

Мы к Аду близимся, но даже в бездне мы

Без дрожи ужаса хватаем наслажденья;

Как грудь, поблекшую от грязных ласк, грызет

В вертепе нищенском иной гуляка праздный,

Мы новых сладостей и новой тайны грязной

Ища, сжимаем плоть, как перезрелый плод;

У нас в мозгу кишит рой демонов безумный,

Как бесконечный клуб змеящихся червей;

Вдохнет ли воздух грудь – у ж Смерть клокочет в ней,

Вливаясь в легкие струей незримо-шумной.

До сей поры кинжал, огонь и горький яд

Еще не вывели багрового узора;

Как по канве, по дням бессилья и позора,

Наш дух растлением до сей поры объят!

Средь чудищ лающих, рыкающих, свистящих,

Средь обезьян, пантер, голодных псов и змей,

Средь хищных коршунов, в зверинце всех страстей,

Одно ужасней всех: в нем жестов нет грозящих,

Нет криков яростных, но странно слиты в нем

Все исступления, безумства, искушенья;

Оно весь мир отдаст, смеясь, на разрушенье,

Оно поглотит мир одним своим зевком!

То – Скука! – Облаком своей houka[37] одета,

Она, тоскуя, ждет, чтоб эшафот возник,

Скажи, читатель-лжец, мой брат и мой двойник,

Ты знал чудовище утонченное это?

Благословение

Лишь в мир тоскующий верховных сил веленьем

Явился вдруг поэт – не в силах слез унять,

С безумным ужасом, с мольбой, с богохуленьем

Простерла длани ввысь его родная мать!

«Родила б лучше я гнездо эхидн презренных,

Чем это чудище смешное… С этих пор

Я проклинаю ночь, в огне страстей мгновенных

Во мне зачавшую возмездье за позор!

Лишь мне меж женами печаль и отвращенье

В того, кого люблю, дано судьбой вдохнуть;

О, почему в огонь не смею я швырнуть,

Как страстное письмо, свое же порожденье!

Но я отмщу за все: проклятия небес

Я обращу на их орудие слепое:

Я искалечу ствол, чтобы на нем исчез

Бесследно мерзкий плод, источенный чумою!»

И не поняв, того, что Высший Рок судил,

И пену ярости глотая в исступленье,

Мать обрекла себя на вечное сожженье —

Ей материнский грех костер соорудил!

А между тем дитя, резвяся, расцветает;

То – Ангел осенил дитя своим крылом,

Малютка нектар пьет, амброзию вкушает

И дышит солнечным живительным лучом;

Играет с ветерком, и с тучкой речь заводит,

И с песней по пути погибели идет,

И Ангел крестный путь за ним во след проходит,

И, щебетание услыша, слезы льет.

Дитя! Повсюду ждет тебя одно страданье;

Все изменяет вкруг, все гибнет без следа,

И каждый, злобствуя на кроткое созданье,

Пытает детский ум и сердце без стыда!

В твое вино и хлеб они золу мешают

И бешеной слюной твои уста язвят;

Они всего тебя с насмешкою лишают,

И даже самый след обходят и клеймят!

Смотри, и даже та, кого ты звал своею,

Средь уличной толпы кричит, над всем глумясь:

«Он пал передо мной восторгом пламенея;

Над ним, как древний бог, я гордо вознеслась!

Окутана волной божественных курений,

Я вознеслась над ним, в мольбе склоненным ниц;

Я жажду от него коленопреклонений

И требую, смеясь, я жертвенных кошниц.

Когда ж прискучат мне безбожные забавы,

Я возложу, смеясь, к нему, на эту грудь

Длань страшной гарпии: когтистый и кровавый

До сердца самого она проточит путь.

И сердце, полное последних трепетаний,

Как из гнезда – птенца, из груди вырву я,

И брошу прочь, смеясь, чтоб после истязаний

С ним поиграть могла и кошечка моя!» —

Тогда в простор небес он длани простирает

Туда, где Вечный Трон торжественно горит;

Он полчища врагов безумных презирает,

Лучами чистыми и яркими залит:

– «Благословен Господь, даруя нам страданья,

Что грешный дух влекут божественной стезей;

Восторг вкушаю я из чаши испытанья,

Как чистый ток вина для тех, кто тверд душой!

Я ведаю, в стране священных легионов,

В селеньях праведных, где воздыханий нет,

На вечном празднике Небесных Сил и Тронов,

Среди ликующих воссядет и Поэт!

Страданье – путь один в обитель славы вечной,

Туда, где адских ков, земных скорбей конец;

Из всех веков и царств Вселенной бесконечной

Я для себя сплету мистический венец!

Пред тем венцом – ничто и блеск камней Пальмиры

И блеск еще никем не виданных камней,

Пред тем венцом – ничто и перлы, и сапфиры,

Творец, твоей рукой встревоженных морей.

И будет он сплетен из чистого сиянья

Святого очага, горящего в веках,

И смертных всех очей неверное мерцанье

Померкнет перед ним, как отблеск в зеркалах!»

Самая точная, самая глубокая оценка творчества Бодлера принадлежит самому Бодлеру. Он не только создал «Цветы Зла», но и лучше современников осознал значимость этой книги. В письме Анселю, написанному незадолго до смерти, читаем:

Вы проявили наивность, забыв, что Франция ненавидит поэзию, подлинную поэзию; она признает только Беранже и Мюссе… Поэзия глубокая, но сложная, горькая, дьявольски холодная (внешне) менее всего подходит извечной фривольности… В эту жуткую книгу я вложил все свое сердце, всю нежность, всю свою религию (замаскированную), всю ненависть… Правда, я мог бы написать и обратное, мог бы поклясться всеми богами, что это книга чистого искусства, кривляния, жонглирования; и соврал бы, как зубодер.

На самом деле глубочайшая правдивость, исповедальность, интроспекция сочетаются в «Цветах Зла» с изысканной утонченностью, зрелостью, мастерством. «Это стиль изощренный, сложный, полный изысканности и тонких нюансов», – писал об искусстве друга Теофиль Готье.

1 ... 78 79 80 81 82 83 84 85 86 ... 197
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?