Между морем и ветром - Иринья Коняева

спокойно, изводя сестру своей медлительностью, и ответил, наконец: – Вы уже съезжаетесь – то есть это свершившийся факт, ты не советоваться пришла. Чего ты от меня хочешь? Сева – мой друг, ты – сестра. Я рад, что вы перестали выносить друг другу мозг. В конце концов, ты наглядно показала, что уже взрослая девочка и сама принимаешь решения, – припомнил он ей выходку на реке. – Дерзай! Я в тебя верю.

Две небезразличные ему женщины стояли сейчас в его кухне и хлопали ресницами в таком недоумении, что он закатил глаза, выдохнул и принялся объяснять:

– Ну, а чего вы от меня ждали? Чтобы я Севе морду набил или что? Ну, может, на речке я бы мог ещё психануть, но сейчас времени прошло предостаточно, я уже свыкся с мыслью, что вы вместе. Ты, – он посмотрел на сестру. – влюблена в него по уши, поэтому в своё время на меня не повелась. Господи, спасибо тебе! Был бы кошмар! – с чувством сказал Ярослав, и девушки машинально кивнули. – Он, как оказалось, тоже к тебе неровно дышит. Мы с Димоном думали, Сева женится лет в сорок на какой–нибудь девице–зануде, с тремя высшими, по какой–нибудь ядерной физике или что–то вроде того. Но нет, будет нормальная у него, – он почесал щеку, вроде как задумчиво, и с намёком посмотрел на сестру, – девица. Короче, спи спокойно, всё у вас будет хорошо. Сева сам разберётся и тебя научит, как жить семейной жизнью так, чтобы всем в удовольствие. Он не из тех сумасшедших учёных, которым не нужны развлечения и комфорт, не боись. А мой тебе братский совет, – мужчина посмотрел в потолок, затем в окно, прищурился в раздумьях и выдал. – Не напрягай его и не изменяй, остальное он тебе простит. Всё, всех люблю–целую, мне не мешать.

Ярослав испарился так быстро, будто его и не было. Из гостиной доносился голос комментатора и гадать не приходилось, куда он сбежал и почему так подробно всё объяснил – лишь бы отстали поскорее и уложились в перерыв между матчами.

Подруги переглянулись и синхронно хмыкнули.

– Хоккей, – Светка развела руками. – Садись, выпей чаю, обсудим всё по–девичьи, а то с этими, – она кивнула в сторону стены, за которой наслаждался просмотром матча Ярослав, – только ушат снисхождения и можно получить.

– Свет, как думаешь, мы с ним правда сойдёмся нормально?

Тревога в Ксюшином голосе не была наигранной, и подруга поспешила успокоить.

– Не боись! Посмотри на Димку с Настей, нас со Славиком, мальчишки не зря дружат, у них общие идеи и ценности, они же почти как братья. Вот, где–то такой брак, или похожий, у вас и будет. Тебе даже больше повезло – Сева искренне верит, что женщина должна самореализовываться, тогда как Славе и Димке это нужно талдычить раз по десять в день, чтобы через двадцать лет совместной жизни и после пятерых детей до них это дошло!

Кухня наполнилась девичьим смехом, и Ярослав улыбнулся. Все его подопечные были счастливо пристроены, даже упрямая и твердолобая где не надо сестра образумилась, пришло время отпустить их в свободное плавание и наслаждаться жизнью. Со Светкой и малышом.

«Сын. Это точно будет сын. Лев Ярославович. Светка меня убьёт, но я назову его Львом! В честь её нелюбимого Льва Николаевича. Она считает, что он испортил нам лето со своей «Войной и миром», а я… Мне ведь никто никогда не читал вслух, кроме неё, это было… необыкновенно».

Глава 25. Сплошные плюшки, и готовить не надо

Ксюша сидела на большом плоском камне, опустив ноги в воду. Море ластилось, облизывая лодыжки, то и дело норовя забраться повыше, намочить длинную юбку–солнце весёлой жёлто–оранжевой расцветки. Закатное небо уже окрасилось в нежные розово–фиолетовые тона, красиво отражаясь в тёмном зеркале Японского моря. Только вот понурившей голову девушке окружающий пейзаж не приносил спокойствия, в душе лютовала буря.

Отчаяние, беспомощность и злость на себя и сложившиеся обстоятельства захватили её целиком и полностью. Никогда прежде не попадала она в столь сложную ситуацию. Ей хотелось стукнуть Юльку и в то же время защитить влюблённую бестолочь, да не выходило сделать ни то, ни другое – подруга закрылась.

Ни одного ответа на бесчисленное множество сообщений, ни одного телефонного разговора – ничего.

Дошло до того, что Ксюша после работы пыталась подкараулить Юльку то у дома, то у офиса, но подруга словно чувствовала засаду и избегала её.

Сева убеждал не мешать, объяснял, что иногда люди нуждаются в одиночестве, чтобы разобраться в самих себе, принять важные решения, но Ксюша переживала до полной потери аппетита и расстройства сна.

И не утешали никакие хорошие новости. Она не находила в себе сил отвлечься даже на подготовку маминой свадьбы, что уж говорить про переезд, который наклёвывался буквально в ближайшие выходные. Сева снял квартиру. Обычную двухкомнатную хрущёвку, но чистенькую и светлую, сразу после ремонта. Заезжай и живи. Кровать там была не такая, как в её мечтах, зато большая и с ортопедическим матрацем.

В паре сотен метров от берега прошёл катер, и волна разбилась о камень, на котором сидела Ксюша, разлетелась ворохом брызг, замочив юбку, футболку и даже волосы.

– Вот чёрт! – выругалась ундина, стряхивая с себя воду. – Что за день такой дебильный?!

Подхватив скинутые босоножки, она босиком пошла в сторону дома, скалой нависавшего над морем. Дома, в котором ей оставалось жить совсем недолго.

– Приве–е–ет! – донеслось со стороны детской площадки. – Оксана, я здесь! Подожди минуточку! Мама, присмотрите за внуком, – скомандовала уже совсем другим тоном Самира и побежала навстречу «подруге». – Я так рада тебя видеть! Как у вас дела? Как Света? Как Ярослав? Юлька с Мишей?

Молодая женщина без макияжа, в простой чёрной футболке и шортах, с собранными в длинный хвост чёрными волосами, выглядела совсем девчонкой и совсем не напоминала ту зарвавшуюся стервочку, что за пару дней довела всех до бешенства.

– Привет. Всё хорошо, – вежливо ответила Ксюша, не намереваясь вдаваться в подробности и делиться новостями.

– Да? Ты какая–то грустная. Что–то случилось? Я видела тебя с парнем, таким худым, высоким. Мне показалось, он влюблён в тебя по уши. Вы поссорились?

– Нет, у нас всё хорошо. У Юльки проблемы.

Самира выглядела по–настоящему заинтересованной, притом совсем не злорадно, и Ксюша вспомнила, что ту муж держит на коротком поводке, не позволяя ни с кем общаться. Случайная встреча с мало–мальски знакомой «подругой» для затворницы, должно быть, казалась важным событием.

Проклиная свой мягкий в ненужных местах характер, она всё же остановилась