Интимная история человечества - Теодор Зельдин

Птолемей был переведен на латынь с арабского путешественниками, пришедшими на Восток из Бата, Севильи и Каринтии.

Где бы ни оказалась астрология, она всегда была чуждой. Если бы это было официальное вероучение, люди искали бы ей более экзотическую альтернативу. Когда они не могли определиться, они обращались к ней как к чему-то совершенно выходящему за рамки их обычной жизни, как к апелляционному суду, обладающему способностью избавить их от замешательства, омрачавшего их и без того тяжкий повседневный быт. Астрологи были модернизаторами язычества, адаптировали его для горожан, пораженных наличием все большего и большего количества возможностей, но остававшихся язычниками, которые предпочитают не связывать себя с каким-то одним богом или вероучением. Астрология не требовала от своих последователей отказываться от других убеждений. Птолемей, например, сочетал астрологию со стоицизмом, излюбленной философией его разуверившихся современников: они стремились избежать тревог и искали предупреждений о предстоящих катастрофах, верили в жизнь, предопределенную природой, а он рассказывал им, как устроена природа. О Птолемее как о личности ничего не известно наверняка. Он был всего лишь учебником, а его анонимность внушала доверие.

Первоначально христианство и ислам отвергали влияние планетарного масштаба как идею, оскорбляющую всемогущество Бога, но в конечном счете они нашли для нее место, считая разделом астрономии, не противоречащей воле Бога. В 1348 году медицинский факультет Парижского университета, сбитый с толку эпидемией чумы, подкрепил свое объяснение этой катастрофы дозой астрологии – соединением влияния Марса, Сатурна и Юпитера. Культурные европейцы полюбили астрологию, когда ее облекли в модные одежды классической науки. С XIII по XVI века почти каждый правитель и даже папы использовали науку о звездах как секретное оружие, вроде нового вида артиллерии.

Однако в конце концов доверие к Птолемею рухнуло, поскольку у него Земля находилась в центре Вселенной. На его карте утверждалось, что невозможно обогнуть Африку, и, когда это произошло, его карта и книги, которые он написал, были выброшены. Последовали три столетия насмешек, и астрологи почти исчезли. Казалось, что старые идеи можно раз и навсегда отправить на свалку. Но нет, они не исчезают, и когда наступает кризис и люди теряют надежду или когда они чувствуют, что мир меняется слишком быстро и не дает им того, что им нужно, когда они не знают, куда обратиться, – они обнаруживают, что старые идеи всего лишь спрятаны в нижнем ящике комода. Они достают их и примеряют снова.

Современная астрология возродилась во время промышленной революции. Англия была пионером в обеих областях: «Альманах Мура» был продан тиражом 393 750 экземпляров в 1803 году и 560 тысяч экземпляров в 1839 году. В 1824 году появился The Straggling Astrologer – первый в мире еженедельник, полностью посвященный этой теме. У французов, лишившихся иллюзий в эпоху Просвещения, в период с 1890 по 1941 год появилось 170 авторов трудов по астрологии. Германия стала одновременно самой могущественной промышленно развитой страной и одной из самых увлеченных астрологией, и возвышение Гитлера произошло на самом пике интереса к паранормальным явлениям. Эрнст Рём, командующий штурмовых отрядов Гитлера, попросил почитать свой гороскоп со словами: «Я хотя бы узнаю, что я за человек: честно говоря, я понятия не имею». Кто еще мог ему об этом сказать? Сам фюрер был скептиком и даже приказал уничтожать астрологов. Но Гесс, Геббельс и многие другие нацисты, равно как и многие противники нацизма, интересовались астрологией.

Сегодня, конечно, США щедро инвестируют в астрологию, и никто не считает ее неамериканской. Когда президент Рейган стал постоянным клиентом голливудского астролога Джоан Куигли и когда гороскоп, сделанный ей для Горбачева, показал, что холодная война должна закончиться, он пошел по стопам средневекового императора Священной Римской империи Фридриха II, короля Сицилии и Иерусалима (1194–1250), который, женившись на дочери короля Англии Иоанна, «отказывался познать ее тело до тех пор, пока астрологи не подскажут ему подходящий час». В мире, где господствовала религия, император не мог принять решение на основе противоречивых советов священников, поэтому он обратился к тем, кого считал учеными своего времени, не переставая при этом быть религиозным. Президент, со своей стороны, обнаружил, что наука стала слишком сложной, чтобы принимать решения на ее основе, а кроме того, не вполне удовлетворяла чувства. Однако его успокоили заявления о том, что некоторые научные открытия истолкованы учеными как доказательство утверждений астрологов (одновременно он по-прежнему был благочестивым христианином). Таким запутанным образом старая идея, астрология, обусловила принятие новой идеи о том, что леопард может изменить свои пятна и что Россия не обязательно извечный враг.

Боясь пророчеств об убийствах и гибели, главы государств пытались держать в секрете выводы астрологов, преследуя тех, кто не работал на них. Но с 1930 года, после того как газета Sunday Express опубликовала гороскоп на рождение принцессы Маргарет, вызвавший огромный интерес, массовые газеты стали астрологами демократии. Сейчас подавляющее большинство читателей газет, задавленных непрерывным потоком информации о том, как сильно меняется мир, смотрят свой гороскоп, чтобы увидеть, что остается неизменным хотя бы в их личной жизни. Лауреаты Нобелевской премии слишком упрощенно назвали это возвращением средневековых суеверий и иррациональности. Поскольку хаос из фактов, поступающих в мозг, увеличился, людей стали одолевать противоречия. В попытке разрешить неразрешимые конфликты они обратились к «интуиции». Астрология показывает, что люди одновременно ищут определенности и борются с ней, если она им не нравится, пытаясь узнать всеми способами, что их ждет в будущем. Астрология стала черным рынком надежды.

Один из выводов, который можно сделать из истории астрологии, состоит в том, что реформаторы, стремящиеся изменить привычки человечества, снова и снова совершали одну и ту же ошибку, забывая, что нельзя надеть на себя новые шаблоны мышления, будто чистую рубашку. Бесчисленные прецеденты в истории должны были предупредить их о том, что коммунисты в России будут вести себя минимум отчасти как цари, от которых, по их мнению, они избавились. Реликвии язычества всегда сохранялись даже в строгих религиях, стремившихся искоренить их. Древние мужские предрассудки, судя по истории предрассудков, скорее уходили в подполье, чем резко прекращали свое существование.

Есть растения, которые невозможно размножить семенами. Для выращивания новых привычек вместо старых целесообразнее обратиться к искусству прививки. Старое и новое обычно трутся друг о друга, вызывая боль, но прививка – это «исцеление общих ран». Общие проблемы всегда были лучшей основой для примирения и мирного сосуществования иррационального и разумного. Кроме того, чтобы новые привычки укоренились, нужно время. Итак, перейдем к проблеме нехватки времени.

Глава 20. Почему люди не могут найти время, чтобы прожить несколько жизней

«Моя жизнь начнется только тогда, когда я прекращу этот маскарад». Люди верят, что она хирург. Она действительно сдала все экзамены, выиграла множество конкурсов и мастерски делает свою работу. Но она считает себя трусихой, потому что продолжает работать хирургом.

Чтобы быть хирургом, приходится играть роль. Коллеги беспощадны. Нельзя показывать свои слабости; если вы допустили ошибку, не ждите жалости. Пациенты знают, что всего одно неверное движение, потеря концентрации на мгновение, и они могут оказаться парализованы или умереть. Они ждут, что вы будете вести себя как бог безупречности. И поэтому в операционной она другой человек. Со своими пациентами она всегда хладнокровна, практична, надежна, ободряет, интересуется проблемами каждого, никогда не пренебрегает теми, для кого больше ничего не может сделать: «Я никогда не пропускала умирающего пациента во время обхода, как некоторые».

Однако в частной жизни она считает себя нервной, неудовлетворенной, нерешительной, полной противоположностью своего хладнокровного публичного «я». И дело не только в том, что ее ужасает робость в мелочах повседневной жизни. «Я ненавижу заходить в магазины и разговаривать с продавцами; продавщице достаточно сказать, что у нее нет того, что мне нужно, слегка неприятным тоном, и я тут же ужасно расстраиваюсь. Я говорю себе: я же врач, я не могу так реагировать. Как будто я еще не совсем выросла». Неопределенность приводит ее в замешательство, например, когда она бесконечно колеблется