Личный номер 777 - Игорь Поль

* * *

Чего-чего, а уж жертв в лагере, напоминавшем горящий муравейник, в ту ночь было хоть отбавляй.

Разбуженные пальбой и сиренами, рядовые Бранд и Карев, спотыкаясь и одеваясь на бегу, ринулись к ангарам, где находился вверенный им бронетранспортер. У ворот автопарка их едва не расстрелял ничего не соображавший от страха часовой, но, к счастью, его оружие было заблокировано с командного пункта, и он лишь бессильно защелкал курком. Тут-то на них и наткнулся озверевший Краснов. Перемахнув через забор точно дикий кот, он с лязгом обрушил приклад на шлем часового, а затем открыл стрельбу по воротам ангара, где скрылись до смерти перепуганные солдаты. Загнав обоих в бронетранспортер, он заодно расстрелял фонари на крыше, не обратив никакого внимания на осколки стекла, дождем брызнувшие сверху. Скорее наоборот: порезы только еще больше раздразнили его, и когда Бранд дрожащими руками завел неуклюжий «Бульдог» и дал полный газ, намереваясь показать кузькину мать окровавленному демону, что с дикими криками метался по двору автопарка, Краснов был уже совершенно невменяем. Капралу не единожды доводилось путешествовать в этой стальной коробке во время патрульных рейдов, и воспоминания об ужасах, пережитых внутри гробов на гусеницах, молнией пронзили его разгоряченную голову. Краснов явно посчитал бронетехнику оскорбительным выпадом против всей пехоты, глумлением над свободолюбивой натурой человека. И потому с отчаянным криком камикадзе он ринулся наперерез машине, с брони которой еще не успели свалиться искореженные ворота ангара.

Бранд почему-то решил, что под надежной броней им больше ничего не угрожает, и даже тот факт, что датчики машины ослепли из-за заслонивших обзор бывших ворот, не смутил его. Бормоча ругательства, он включил задний ход, чтобы сбросить хлам с орудия и дать возможность Кареву, занявшему кресло наводчика, развернуть башню и размазать, наконец, неустановленного противника, который носился вокруг и с грохотом всаживал в броню заряды картечи.

Ворота со скрежетом сползли на землю. Машина дернулась и замерла. Но стояла она недолго. Вслед за диким боевым кличем откуда-то возник шар огня, и датчики поглотила клубящаяся муть. Завыла сирена, замигали сигналы перегрева, и где-то в корме громыхнул клапан системы пожаротушения. Отсек наполнился запахом гари.

— Валим отсюда! — в панике заорал Карев.

Бранд поспешно нажал на педаль, и чадящий, залитый сугробом пены бронетранспортер с ревом взял с места, сокрушил забор и помчался напролом, оставляя за собой дорожку из капель горящего напалма.

* * *

Всего за какую-то минуту сошедшая с ума бронированная колесница произвела в лагере приема пополнений настоящее опустошение. Врезавшись в штабеля ящиков с сухим пайком, складированные возле посадочной площадки, «Бульдог» с треском разметал их, наподдал тупым носом пирамиду бочек с горючим, а затем промчался вдоль палаточной улицы, превратив ее содержимое в мешанину земли, раздавленных коек и перекрученных тряпок. К счастью для новобранцев, все они к этому времени уже находились в убежищах. Но ничего этого Бранд не знал, потому что первая же сбитая палатка накрыла обзорные датчики непроницаемым пологом. Затем под писк тревожной сигнализации Бранд резко свернул, намереваясь оторваться от преследователя, и с треском вломился в офицерскую столовую. Сокрушив хлипкие щитовые стены, бронетранспортер проехал барак насквозь, выметнулся из облака пыли, словно соломинки, переломил опоры сторожевой вышки и, не успела та обрушиться на остатки столовой, на полном ходу взгромоздился на крышу командного бункера. Раздавив антенны и размолотив гусеницами прочные бетонные перекрытия, «Бульдог», словно разъяренный бегемот, попавший на дорожку бега с препятствиями, тяжело взметнулся в воздух и с двухметровой высоты обрушился на систему траншей и огневых точек. Для разминки броневик с хрустом и лязгом раздавил парочку оборонительных роботов. Затем, провалившись в ход сообщения, он накренился, потерял скорость и принялся раскачиваться вперед-назад в попытке выбраться из ловушки. Из-под гусениц во все стороны летели куски размолотых брустверов. Под рев двигателя солдаты, укрывшиеся в траншее, бросились наутек.

Должно быть, от удара головой о рамку прицела рассудок Карева слегка помутился. Иначе чем объяснить тот факт, что сразу после того, как система контроля разблокировала оружие, он опустил ствол и с криками: «Получай, сволочь!» принялся поливать темноту беспорядочными очередями из автоматической пушки?

Трассирующие снаряды веером унеслись в ночь. Вспыхнула крыша учебного центра, в клочья разлетелся рекламный щит с изображением бравой пехоты, повсюду в местах попаданий в воздух взметнулись султаны дыма и обрывки колючей проволоки. И тогда, потеряв последнюю связь с реальностью, часовые на вышках — те из них, у кого еще остались патроны — немедленно переключились на новую цель и обрушили ливень огня на гусеничный агрегат неустановленного образца, который ворочался вокруг командного пункта и размалывал в труху центральное оборонительное кольцо лагеря.

Уже через минуту злополучный «Бульдог» представлял собой ужасное зрелище. Пыльные тряпки и остатки строительных конструкций, опутавшие бронетранспортер, занялись чадным огнем; во все стороны с искрами разлетались сегменты активной брони, взрывающиеся под ударами крупнокалиберных пуль, а из поврежденных трубопроводов хлестала пожарная пена, уродовавшая и без того черт знает на что похожий силуэт машины.

— Да они тут повсюду! — вопил Карев, не прекращая, впрочем, отвечать на огонь наиболее активных пулеметчиков, чьи очереди сбили с башни перепутанные остатки палаток и так кстати открыли обзор датчикам наведения.

В этот миг раздался громкий щелчок, посыпались искры, и в воздухе повис низкий вибрирующий аккорд басовой струны. В сквозной пробоине над головой ошеломленного наводчика зашипела быстротвердеющая ремонтная пена. Еще одна пуля прошила борт за спиной Бранда и с оглушительным звоном срикошетировала от поручня в десантном отделении. На приборной панели зажглось сразу несколько тревожных сигналов. Броня машины исчерпала ресурсы защиты.

— Нас сейчас поджарят! — крикнул Карев, на мгновение обернувшись к водителю. Он напрочь забыл про вживленное переговорное устройство и теперь орал, стараясь перекричать рев двигателя и грохот, который производили сотни бивших в броню пуль. — Дави на газ!

Бранд обернулся и кивнул. Его перекошенное от страха потное лицо, на котором играли красные блики, было лицом зомби.

Вздымая фонтаны щебня и обломков бетона, горящая машина промчалась вдоль траншеи, превратила в хлам замешкавшегося механического часового, потом с ревом вздыбилась, вскарабкалась на бруствер и, наконец, вырвалась на оперативный простор. Сея хаос и панику, израненный «Бульдог» рванул в сторону жилой зоны, сметая по пути уцелевшие палатки, заборы и душевые кабинки.

* * *

Все это время капрал Краснов, завывая и улюлюкая, точно индейский шаман на церемонии пейотля, мчался следом за удиравшим врагом, поджигая все, что попадалось по пути, и навскидку паля по всем предметам, которые, как ему казалось, представляли опасность. То есть по всему, что шевелилось, издавало звуки или просто торчало из земли. Не забывая, впрочем, отправлять заряды вслед ревущей боевой машине.