От межколониальных конфликтов к битве империй. Англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII - начале XVIII в. - Юрий Акимов

Операцию предполагалось осуществить в конце лета — начале осени 1689 г., однако Фронтенак смог прибыть в Квебек только 12 октября, когда начинать операцию уже было слишком поздно (тем более учитывая сложное положение колонии), и было решено перенести ее на начало лета следующего года. Забегая вперед, следует сказать, что в июле 1690 г. Фронтенаку было объявлено, что «текущие дела, которыми Его Величество занят в настоящее время, не позволяют послать в Канаду каких-либо дополнительных подкреплений или думать об экспедиции против Нью-Йорка, предложенной в прошлом году».[671] В результате план Кальера остался только на бумаге.

В то же время Фронтенак, надеясь на свой авторитет среди аборигенов, попытался добиться заключения мира с Союзом пяти племен, используя в качестве парламентеров ирокезов, вернувшихся с галер. Однако индейцы, обещав рассмотреть мирные предложения «Старого Ононтио» (в те годы они так называли Фроптепака), продолжали рейды против французов. В ноябре последовали нападения на поселения Ля Шене и Иль-Жезю, расположенные в нескольких милях к северу от Монреаля. Кроме того, другие индейские племена, видя возросшую мощь и агрессивность Лиги ирокезов, стали искать ее дружбы и покровительства, выходя, таким образом, из сферы влияния Новой Франции.

В конце января 1690 г. в Онондага состоялся Большой совет Лиги. Восемьдесят сахемов и вождей выслушали речь представителей Фронтенака, призывавшего их к миру; затем они дали слово посланцу из Олбани, который передал им слова мэра Питера Скайлера, советовавшего индейцам «заткнуть уши» и не слушать речи Ононтио. После этого начались дебаты, большая часть участников которых, выступала за то, чтобы поддержать «брата Кидера» (так ирокезы называли Скайлера) и рассматривать «Старого Ононтио» и всех французов как врагов. При этом вожди и сахемы Лиги высказали идею о целесообразности объединения сил английских колоний для осуществления совместного нападения на Новую Францию. «Братья, огонь нашего совета горит в Олбани. Мы не пойдем встречаться с Ононтио в форт Фронтенак. Мы будем держать замкнутой старую цепь мира с Корлаэром [колонией Нью-Йорк. — Ю. А.], и мы будем воевать с Ононтио Брат Киншон [Рыба, т.е. колонии Новой Англии. — Ю. А], мы слышали, что ты собираешься послать солдат против восточных индейцев; но мы советуем тебе теперь, когда мы все объединены против французов, обрушиться на них разом. Подрубите корень: когда срублен ствол, все ветви падают вместе с ним Смелей, Корлаэр! Смелей, Киншон! Идите на Квебек весной; захватите его, и вы поставите вашу ногу на шею французов и всех их друзей».[672]

Однако, как это бывало во все времена, жизнь вносила в планы свои коррективы.

В начале 1690 г. губернатор Новой Франции решил перенести военные действия на территорию противника и нанести удар непосредственно по английским поселениям. Можно предположить, что таким образом Фронтенак рассчитывал решить сразу несколько задач: во-первых, заставить англичан думать о собственной обороне и несколько ослабить поддержку, оказываемую ими Союзу пяти племен; во-вторых, произвести впечатление на ирокезов, которых он все еще надеялся склонить к миру; в-третьих, поднять боевой дух французских поселенцев и их индейских союзников.

Хотя в Квебеке прекрасно знали, что основным каналом, по которому к ирокезам поступает оружие, боеприпасы и европейские товары, является Олбани, центр английской пушной торговли, Фронтенак решил организовать три отдельных рейда, которые должны были отправиться из Монреаля, Квебека и Труа-Ривьера, против пограничных английских поселений, вместо того чтобы объединить все имеющиеся у него силы и попытаться захватить этот в то время еще сравнительно небольшой форт. В результате жертвой нападения французов и их индейских союзников стала почти беззащитная деревня Скенектади, расположенная на берегу реки Мохоук в 15 милях к северо-западу от Олбани, поселение Сомон-Фоллс (Нью-Гемпшир), находившееся на берегу океана неподалеку от Портсмута, и форт Лойял, построенный по приказу бостонских властей в бухте Каско на месте поселения, разрушенного индейцами абенаки летом 1688 г.

Первым в самом начале февраля 1690 г. выступил отряд из Монреаля, которым командовали Николя д'Айбу де Мантэ и Жак Ле Муан де Сент-Элен. В этой экспедиции приняли участие представители многих известных семей канадских мехоторговцев: Ле Му-анов (в том числе прославившийся впоследствии Пьер Ле Муан д'Ибервиль и его младший брат Жан-Батист Ле Муан де Бьенвиль), Ле Вер, Репентиньи и др. Всего в отряде насчитывалось около 200 человек, почти половину из них составляли индейцы.

После тяжелого зимнего перехода в метель 8/18 февраля они достигли Скенектади (большинство жителей этого селения были голландцами, и французы часто называли его Корлаэр или Корлар по имени его основателя Ван Курлера). Дождавшись вечера, канадцы и их индейские союзники ворвались в поселок, жители которого явно совершенно не ожидали нападения (они даже не запирали на ночь ворота, ведущие внутрь палисада). Во всех английских отчетах об этом событии подчеркивается крайняя жестокость, с которой действовали атаковавшие. Мэр Олбани Петер Скайлер весьма красноречиво утверждал, что «никакое перо не может описать и никакой язык не может рассказать о тех зверствах, которые были допущены».[673] Однако ни Скайлер, ни авторы других «свидетельств» не присутствовали в Скенектади в тот роковой день и черпали информацию из третьих рук.

Сравнивая данные английских и французских источников, следует признать, что во время ночной атаки было убито около 60 жителей поселка, а еще 110-120 человек (из них тридцать индейцев мохоук) попало в плен.[674] Почти все строения были разрушены или сожжены. Французы пощадили только дом Джона Сандер Глена, который не раз выручал их соотечественников, оказавшихся в руках ирокезов. С пленными нападавшие поступили относительно мягко. Они отпустили восвояси всех индейцев, заявив, что воюют не с ними, а с англичанами, а также оставили на пепелище около 60 женщин, детей и стариков. После этого, погрузив добычу на захваченных в Скенектади лошадей, французы быстро ушли, уведя с собой в Канаду 27 мужчин и подростков. Власти Олбани, в тот же день получившие известие о нападении, попытались организовать преследование противника силами индейцев, к которым присоединилось полтора десятка добровольцев, но они не смогли ничего сделать.