Песнь ста миров - Цзюлу Фэйсян

– Постой сегодня в наказание под деревом и подумай над своей ошибкой. – Отвернувшись, Жунси пошел прочь.

Девушка положила руки на покрывшиеся мурашками предплечья, только обнаружив, что, оказывается, побаивалась его гнева. Страшилась, что, рассердившись, он прогонит ее. Она знала, что если уйдет отсюда, то вряд ли кто-то еще станет учить ее магии. Однако это было не единственной причиной ее страха оказаться выгнанной…

Бай Гуй опустила ладонь на грудь, не совсем понимая чувства внутри.

Луна успела добраться до ветвей баньяна, а она все стояла под деревом, не сдвинувшись ни на шаг. Ноги Бай Гуй одеревенели настолько, что, казалось, скоро она вовсе перестанет их ощущать.

Жунси появился на пороге маленькой хижины, собираясь закрыть дверь. Девушка подняла голову, и ее губы дрогнули – даже не взглянув на нее, он потянул дверь за собой. В сердце Бай Гуй неожиданно поднялась невыразимая волна обиды и страха.

– Я… – заговорила было она, но тут, увидев в дверной щели замок, опустила голову и продолжила уже почти шепотом: – Учитель… Я совершила ошибку.

Холодный ночной ветер подхватил волосы у ее ушей.

Раздался скрип, звук открывшейся двери в сумеречной тишине прозвучал особенно резко.

Бай Гуй тут же подняла голову: Жунси стоял на пороге, глядя на нее, а позади мерцал слабый свет хижины.

– Заходи. – Он, казалось, бессильно вздохнул. – Возвращайся внутрь и ложись спать.

Девушка не сдвинулась с места, она продолжала смотреть на него большими глазами.

Мужчина снова вздохнул:

– Что такое? Не хочешь возвращаться, потому что обиделась на учителя?

Бай Гуй поспешила к нему и, оказавшись рядом с Жунси, подняла на него взгляд:

– Вы не накажете меня?

Он поднял руку и потрепал ее волосы:

– Собирался заставить тебя простоять всю ночь, чтобы ты усвоила урок. – Он улыбнулся: – Но ты умудрилась смягчить мое сердце.

В тот момент, когда тихо позвала его «учитель».

Бай Гуй, свесив голову, не ответила, позволив руке Жунси скользить по ее черным волосам.

– Скорее иди умываться и спать. – Он подтолкнул девушку внутрь. – И впредь тебе запрещается использовать ту технику, которой ты ранила обезьяну. Она принесет вред твоему телу.

– Поняла.

Закрыв дверь своей комнаты, Бай Гуй прикоснулась к голове – ее волосы еще хранили тепло его ладони. Опустившись на корточки, она на долгое время так и застыла.

Он вступился за нее, потому что она была ему небезразлична.

Щеки девушки вдруг почему-то вспыхнули.

Он переживал за нее и поэтому не смог как следует наказать…

– Учитель… – с ее губ сорвался шепот. – Учитель…

Звучало намного приятнее, чем она себе представляла.

Глава 5

В мгновение ока пролетело пять лет.

Каждую весну, лето, осень и зиму Жунси обучал ее магии и боевому искусству, дарил оружие и наряды, говоря, что девушке не следует целыми днями лишь тренироваться – нужно уметь и наряжаться. За пять неразлучных лет горный бог постепенно занял важное место в сердце Бай Гуй, и теперь она думала не только о том, что могла получить от него, но и о том, что сама могла ему дать. Подобно вееру в жаркую погоду или зонту в дождь, печке в зимней день и прохладительному напитку в жару, она хотела делать ему приятное.

Однако девушка по-прежнему понимала, что не может отказаться от бремени на своих плечах. Рано или поздно ей предстояло покинуть Жунси – нарушить обещание, данное ему, когда тот принял ее в ученики.

Она просто не ожидала, что момент настанет так скоро…

Это не время текло быстро – просто она почти успела забыть, что ей придется уйти.

– Спустись со мной в поселок у подножия.

Лишь услышав эти слова, Бай Гуй вспомнила, что на дворе настал третий день третьего месяца. Каждый год в эту дату Жунси брал ее с собой вниз, и они проводили некоторое время в храме предков знатной семьи в поселке. По его словам, прежде чем стать горным божеством, он был членом той семьи, а прадедом нынешнего главы был его старший брат. Их фамилия была Шангуань.

– Шангуань Жунси, – прошептала Бай Гуй его имя, глядя на надписи в храме.

Жунси тихо усмехнулся и легонько стукнул ее по голове.

– Какое неуважение к старшему, – проворчал он, но в его голосе слышался смех. – Разве можно вот так просто звать учителя по имени?

Девушка бросила на него взгляд и не сказала больше ни слова. Он шагнул вперед, поджег три палочки благовоний и вставил в курильницу, а затем молча постоял немного, глядя на табличку с именем усопшего в центре на самом верху.

– Пойдем.

Жунси никогда не встречался с нынешними потомками семьи, он называл это «избеганием лишних подозрений». Говорил, что остается здесь только для того, чтобы охранять родную землю, а не для покровительства потомкам. И Бай Гуй знала, что в его сердце, пожалуй, больше значения придавалось долгу, приличиям и меньше – человеческим чувствам.

Каждый год после поминания усопших горному божеству нравилось водить ее в храм за поселком для поклонения Будде. Он рассказывал, что с тем нужно поддерживать хорошие отношения, чтобы в будущем можно было обратиться за помощью в случае чего. После всех этих остановок он делал с Бай Гуй круг по поселку, покупая для нее нужные и ненужные вещицы, точно подарки ребенку.

Этот год ничем не отличался от прошлых.

В поселке собралась невероятно людная ярмарка. После долгого пребывания на горе от подобной оживленности человек неизбежно отвыкал, поэтому, сделавшись тенью Жунси, Бай Гуй просто следовала за ним, в то время как мужчина шагал вперед с преспокойным видом.

– Любишь фрукты в карамели?

– Нет.

– Разве не все дети обожают кислые сладости?

Бай Гуй скривила рот:

– Я уже не маленькая.

– Хорошо-хорошо. Может, тогда куколку из теста?

Увидев, как помрачнело в ответ лицо девушки, Жунси с улыбкой погладил ее по голове:

– Мы спускаемся с горы лишь раз в год. Если ничего тебе не куплю, то как смогу показать, что балую свою ученицу?

Он баловал ее, Бай Гуй давно почувствовала это, и вполне отчетливо. С безучастным лицом она склонила голову, позволив Жунси немного погладить себя, и вдруг произнесла:

– Хочу мясо.

Мужчина застыл, а потом рассмеялся:

– Хорошо, пошли есть мясо.

Постоялый двор оказался забит людьми, Жунси провел Бай Гуй к местам в углу большого зала и, дождавшись, когда слуга огласит список блюд, выбрал несколько.

– Хочешь чего-нибудь еще?

Она не ответила на вопрос, сверля взглядом приборы для еды на столе. Тогда Жунси ткнул пальцем ее голову:

– Разве ты