В разные годы. Внешнеполитические очерки - Анатолий Леонидович Адамишин

вырос до 35 миллиардов евро (+6,5 процентов). В 2023 г. падение ускорилось. Двустороннее экономическое сотрудничество приостановлено практически по всей совокупности связей, заморожена деятельность всех совместных государственных торгово-инвестиционных площадок и форм взаимодействия.

На начало 2022 г. доля российских энергоносителей в ФРГ составляла: природного газа – 54 процента, угля – 52, сырой нефти – 33 процента. В начале 2023 г. объявлено о досрочном полном отказе от российских энергоносителей. Прекращение энергосотрудничества с Москвой обошлось экономике ФРГ, по компетентным подсчетам, в 300–400 миллиардов евро за 2022–2023 гг.

Ранее дружественные России немецкие торговые объединения свернули программы сотрудничества. Часть крупного бизнеса (в том числе BMW, Volkswagen, Daimler Group, Siemens, Bosch, Henkel, DMG Mori, Stellantis) прекратила работать с нашей страной. Тем не менее, по отдельным оценкам, из России ушло не более 5 процентов из ранее действовавших почти четыре тысячи предприятий.

Сложился антироссийский политический консенсус. К нему присоединились ранее лояльные к нашей стране партии «Левая» и «Альтернатива для Германии».

Как это делалось в годы Ельцина и Козырева

Всё смешалось в доме Облонских.

Л. Толстой. «Анна Каренина»

Вступление: младший партнер?

На поле, расчищенном перестройкой от идеологической конфронтации и ушедшей с ней холодной войны[128], Ельцин и Козырев, постоянно кляня Горбачева, в общем-то, продолжили его внешнюю политику. В том смысле, что прежним оставалось стремление геополитически вернуться на Запад, в тот поток, из которого Россию вырвала (не полностью, разумеется) Октябрьская революция. В силе остался приоритетный курс на сотрудничество с США и Западной Европой.

Перечитывая книгу Корниенко, обнаружил, что Георгий Маркович придерживается сходного мнения, хотя и не одобряет плывших по течению «демократов».

Россия объявила себя правопреемницей Советского Союза и была признана таковой (Киев долго этому сопротивлялся), сохранив за собой место одного из пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН. Не менее важно, что Россия закрепила за собой право единолично распоряжаться ядерным оружием, сумела добиться, что все ядерные заряды, как стратегические, так и тактические были вывезены в РФ из бывших советских республик, где они находились: из Украины, которая «продала» свой ядерный статус за признание ее территориальных границ, Белоруссии и Казахстана.

При Ельцине была окончательно завершена ликвидация ракет средней и меньшей дальности. Договор, заключенный Советским Союзом в период перестройки, был выполнен до конца[129]. Вместе с тем долго не удавалось закрыть расточительную брешь в бюджете – расходы ВПК, в том числе наядерное оружие. «Продолжаем печь ядерные заряды, и я никак не могу это остановить», – сказал мне в июне 1992 г. министр атомной промышленности В. Михайлов.

Российский Верховный Совет, хотя и с проволочками, ратифицировал в 1994 г. Договор о сокращении стратегических вооружений (СНВ-1), подписанный Горбачевым и Бушем тремя годами ранее. Это был полномасштабный и юридически обязывающий документ.

В самом начале 1993 г. Ельцин и Буш поставили свои подписи под договором СНВ-2. Его судьба, однако, оказалась менее удачной, в силу он так и не вступил. США ратифицировали договор довольно быстро. Наш Верховный Совет сильно затянул ратификацию, и потребовалось изменить сроки действия договора. К нему было подготовлено также соглашение о разграничении стратегической и нестратегической противоракетной обороны (ПРО). Этот пакет был подписан обеими сторонами, и на этот раз оперативно нами ратифицирован. Сенат США ратифицировать отказался: ему не нравились соглашения по ПРО. В 2002 г. США из договора по ПРО вышли. В ответ на это Россия вышла из договора по ОСВ-2.

Россия добилась созыва Совета Безопасности ООН – впервые в истории этой организации – на уровне глав государств. Стремление было похвальным: подключить ООН к реальному ведению мировой политики. К сожалению, эта акция дала больше пропагандистский эффект. «Гипердержава», как едко назвали США французы, все больше прибирала управление международными делами к своим рукам.

Если стратегическая линия в целом себя оправдывала, то в практической политике многое тонуло в неразберихе и откровенных просчетах, что было вызвано не в последнюю очередь непродуманными и поспешными беловежскими решениями. Главное же, со старта была допущена принципиальная ошибка: во главу угла поставили безоговорочное равнение на «цивилизованные государства», в первую очередь, США. Тут демократы далеко вышли за разумные рамки сотрудничества при Горбачеве.

Чрезмерно прозападный настрой Ельцина–Козырева сужал горизонты российской внешней политики. В начале 1990-х почти исчезли из виду Восточная Европа, Юго-Восточная Азия, Латинская Америка, Африка, поверхностный подход царил в отношении «ближнего зарубежья».

Новое руководство рассчитывало, что порыв встроиться в основные военно-политические и экономические объединения Запада будет положительно воспринят Соединенными Штатами. Этого не произошло, на Россию по-прежнему смотрели как на побежденную державу, предлагаемое нам партнерство было по сути риторическим.

Интеграцию России в западный мир – настроение в пользу этого было тогда преобладающим в российском общественном мнении – сорвали США. Как выяснилось в дальнейшем, подходящих условий для продолжения интеграционного курса больше не предоставлялось. С украинским же кризисом и на этой иллюзии поставлен крест.

Кавалерийские ходы принесли больше вреда, чем пользы, усилили в стране антизападные настроения. Рефреном стало: «на Западе нас никто не ждет, они нас обманули».

Даже в ослабленном состоянии Россия могла претендовать на большее, чем младший партнер США. В дело, однако, вступал такой фактор, как острая политическая борьба внутри России. В какой-то степени Ельцин повторил судьбу Горбачева: при проведении внешней политики обоим пришлось оглядываться на напряженное положение внутри страны. Было бы преувеличением сказать, что удержали демократов у руля американцы. Вместе с тем они не скрывали, что их выбор – Ельцин. Поддержка была и финансовая, главным образом через Международный валютный фонд. Такой знающий исследователь, как Дмитрий Тренин, считает, что вплоть до дефолта 1998 г. кредиты МВФ были «спасительными для Российской Федерации». В решающие же моменты средства бросались на внутриполитические цели, типа переизбрания Ельцина в 1996 г., вызвавшего немало вопросов. Думаю, что была и некоторая игра: значение помощи со стороны американцев намеренно преувеличивалась ближним кругом советников российского президента весьма связанных, в том числе «презренным металлом», с американским дядюшкой; цель: помешать тому, чтобы Ельцин отошел от взятого на США курса. Американскую же администрацию пугали перспективой возвращения коммунистов.

В любом случае, если Ельцину давалась индульгенция на действия внутри России (чего стоили Чечня или расстрел парламента), то в международных делах он должен был «отрабатывать». Здесь ни Буш-старший, ни сменивший его Клинтон, ни их госсекретари особенно не церемонились.

Очерк тринадцатый

Упразднение Советского Союза; первые впечатления о новой власти

Драма под названием «Распад СССР» застала