Молитва по ассасину - Роберт Ферриньо

Из Сиэтла они вылетели утром. Температура не превышала пяти градусов, и небо затянули серые тучи. В Южной Калифорнии их встретила тридцатиградусная жара. Весь день ушел на перелеты от одного маленького аэропорта к другому, и в международном центре Бен Ладена Сара и Ракким приземлились всего час назад. Биометрические сканеры там, скорее всего, не работали, но бывший фидаин все равно счел необходимым добираться до него на перекладных. Коларузо снабдил их фальшивыми документами, которые украл из отдела секретных операций, и передал Раккиму список аэропортов, где система обеспечения безопасности вышла из строя. Перелет им ничем не угрожал, однако порядком вымотал. Назвав вымышленные имена, они взяли напрокат машину и ввели в систему ГПС маршрут к пляжу, настроив на режим избегания пробок. Впрочем, подобная мера предосторожности оказалась излишней. Сейчас Саре следовало привести себя в порядок, а затем еще предстояло снять номер в мотеле. Время приступать к поискам Фатимы, дочери Сафара Абдуллы, наступит лишь завтра.

Ракким редко бывал в этой части страны, и поездка из аэропорта к берегу моря стала для него своего рода откровением. Машины на автострадах так и кишели, но двенадцать полос в обе стороны оставались чистыми и гладкими, как стекло. То и дело попадались специальные компьютеризированные съезды, оборудованные датчиками содержания озона. Политическая власть сосредоточилась в Сиэтле, а Южная Калифорния, судя по всему, заправляла деньгами. Частично, по словам Сары, благополучие объяснялось нефтедолларами, но решающее значение имела демография. Большую часть населения страны составляли мусульмане, но в данном регионе, заселенном в основном выходцами из Латинской Америки, преобладали католики. Благодаря природным ресурсам и традиционному трудолюбию жителей штат процветал. Достаточно было просто осмотреться. Здания вздымались едва ли не до облаков, повсюду сновали новенькие автомобили, причем довольно много японских и французских, с векторными двигателями, работающими на топливных элементах. Конечно, здесь сохранились гетто, где царило беззаконие, а сельские районы постепенно приходили в упадок, но в отличие от столицы жизнь тут била ключом, текла в бешеном ритме, вызывая ощущение, будто недостижимых целей не существует и надо лишь воспользоваться предоставленным шансом.

Сара восприняла перемену обстановки на непостижимом для Раккима глубоко эмоциональном уровне. Словно подснежник распустился, согретый весенним теплом. Едва ступив на пляж, она быстренько закатала брюки выше колен, сняла крутку и зарылась пальцами ног в мягкую траву.

— В Лос-Анджелесе мне приходилось бывать только на научных съездах. Мы почти не выходили из гостиницы и конференц-зала. А если и выходили, то исключительно в официальных костюмах. — Сара осмотрелась. — Я готова жить здесь вечно.

Ракким улыбнулся.

— Коларузо как-то сказал мне, что если б я превратился в католика в субботу вечером, то ни за что бы не согласился стать обратно мусульманином.

— Я видела несколько старых фильмов. Главную героиню одного из них, молодую девушку, звали, кажется, Гиджет.[14]Она с друзьями практически жила на пляже. Большую часть времени все они бегали полуголыми, и никому не было до этого дела. Более всего странно то, что она была монахиней.

— Видимо, она не походила на знакомых мне монахинь.

— А еще Гиджет умела летать. Как Супермен. Или ангел, не помню точно. — Она задрала рубашку, подставив живот солнечным лучам, а бывший фидаин украдкой ласкал взглядом ее пупок. — А-а-а-х, похоже на рай. Или ад.

Сара схватила отложенные стручки жгучего перца и отправила в рот. Не спуская глаз с Раккима, девушка потянулась к нему и накрыла губами его губы, проникнув языком глубоко в рот. Поцелуй вышел действительно обжигающим, однако никому из них даже в голову не пришло отстраниться.

Детектив Энтони Коларузо владел вполне приличным домом в католическом квартале Мадрона. Подняв воротник кашемирового пальто и сунув руки в карманы, Дарвин шагал по чисто выметенному тротуару мимо аккуратно подстриженных лужаек, зеленевших перед свежевыкрашенными особняками. Даже собачье дерьмо ему на глаза ни разу не попалось. Пара мальчишек пронеслись мимо на скутерах. Тощие сопляки, одетые только в шорты и футболки, несмотря на холод и сырость. Оставив машину за пару улиц от места обитания детектива, он уже успел медленно обойти весь район. Какой-то старик со слезящимися глазами, сгребавший на газоне опавшие листья, поздоровался с незнакомцем и спросил, не заблудился ли тот, добавив, что прожил здесь уже пятьдесят семь лет и знает буквально всех. Выбритый, словно баптист, Дарвин поблагодарил старика и попросил не беспокоиться. Он прекрасно мог добраться до нужного дома, не прибегая к посторонней помощи.

Он слегка прихрамывал. Каждый шаг отзывался в позвоночнике резкой болью. Все из-за аварии, произошедшей на прошлой неделе. Аварии. Не совсем точное определение случившегося с ним. Оборотни нанесли ему пару ударов ножами, но раны почти затянулись. В наибольшей степени пострадало самолюбие. Фидаин, наверное, чуть не помер со смеху, наблюдая, как кувыркается по склону его машина. С тех пор парочка ушла в глубокое подполье, но кто-то же должен знать, где они находятся. Дарвин хорошо помнил Раккима и Коларузо на месте преступления в доме Мириам Уоррик. Толстый полицейский всюду следовал за ним по пятам. Достаточно одного взгляда, чтобы сообразить — их связывают не только профессиональные отношения. Они приятели.

Нужный ему домашний адрес ассасин выяснил достаточно быстро. Один из многочисленных помощников Старейшего, служивший в полицейском управлении, взломал коды доступа к файлам персонала. Дарвин перешел улицу. Опавшие листья шуршали под ногами. К крыльцу дома Коларузо вела вымощенная плиткой дорожка. Он нажал кнопку звонка, и до него донеслись вступительные аккорды Пятой симфонии Бетховена. Типичный образчик пролетарского шика.

Пока открывалась дверь, ассасин торопливо зачесал назад редеющие волосы. Подняв глаза, он увидел Энтони-младшего. Сын детектива разглядывал его из-за запертой решетки. Великолепной стальной решетки шведского производства. С толщиной прутьев не менее полудюйма. Дороговато для простого полицейского, учитывая его зарплату. Окна, без всякого сомнения, имели аналогичную защиту. Вероятно, Коларузо слишком мало времени проводил дома с семьей. Какой хороший отец.

— Привет. — Дарвин улыбнулся. — В последний раз я видел тебя на рождественском празднике семь или восемь лет назад. Как ты вырос.

Энтони-младший никак не отреагировал на его приветствие. Высокий мускулистый юнец в футболке с эмблемой гимназии короля Фахда по-прежнему молча стоял за решеткой. Коротко стриженные волосы замечательно гармонировали с едва пробившейся порослью на подбородке.

— Откроешь дверь или оставишь меня стоять на холоде? — Щенок даже не пошевелился. — Впрочем, ты вряд ли меня запомнил. — Дарвин покопался в кармане. — Могу только похвалить за проявленную осторожность. — Он показал жетон, взятый у красивого молодого полицейского. — Дарвин Конклин. Офицер связи между полицией и канцелярией мэрии.