Тайна императорской канцелярии - Александр Косарев

– Это пока, – недовольно фыркнул Михаил. – А вот как отыщем золотишко, тогда посмотрим, кто здесь будет более привлекателен!

Он решительно отхлебнул большой глоток вина и с мечтательной улыбкой откинулся на спинку стула.

– Э-эх, скорей бы… – задумчиво произнес друг, совершая вилкой замысловатое движение в воздухе.

– Что – скорее?

– Скорее бы добраться до нужного места, – не срезу отозвался он. – Порыться бы там всласть. Не терпите». Я уж какую ночь подряд сплю и вижу, как золото медленно струится сквозь пальцы. Ловлю его, ловлю, стараюсь схватить хоть что-то, а проклятые пальцы почему-то… не гнутся. Все монетки, словно сухой песок, проваливаются сквозь ладони и падают под ноги…

Нехороший холодок скользкой змейкой пробежал по моей спине. Но чтобы не расстраивать друга, я не стал говорить, что вижу аналогичные сны. Это было неприятно. Сразу вспомнилась санкт-петербургская гадалка и ее не слишком оптимистичные предсказания. Мое настроение разом упало, и даже аппетит, до сей поры столь изрядный, мигом сник. Я поскорее допил вино и, не отвечая на слова друга, принялся буквально насильно запихивать в себя жаркое с зеленым горошком и картошкой фри. А Воркунов все говорил и говорил, вовсе не ожидая от меня ни возражений, ни одобрения. Зато теперь я узнал, как глубоко он продумал наши дальнейшие действия. Выяснилось, что у него разработана целая теория, что следует делать с золотом после того, как оно будет найдено.

– Обратно в Москву мы золотишко не повезем, – хищно сверкая глазами, шептал он мне на ухо, и лицо его было искажено, словно у мифического дьявола-искусителя. – Появляться в центре с монетами слишком опасно. По-моему, сейчас вдвое опаснее, чем при коммунистах. Там только уголовный розыск свирепствовал, выявляя всяких там валютчиков. А теперь всяк норовит разбогатевшего человека ограбить. И бандиты, и милиция, и власти всех мастей, и даже церковники! Все жаждут тебя обчистить, словно ты – зрелый мандарин. Главное теперь для всех и каждого, кто имеет хоть какую-то власть, – ободрать всех остальных, кто этой власти не имеет.

– Ну, вроде бы сейчас есть какой-то льготный закон для тех, кто нашел клад, – покончил я с едой. – По нему тот, кто нашел спрятанный клад, имеет право на его половину.

– А там не прописано, случайно, – ехидно ощерился Михаил, – к какому именно должностному лицу нашедший клад должен его доставить, чтобы получить эту заветную половину?

– Не припоминаю такой подробности.

– Правильно, что не припоминаешь, поскольку там этого попросту нет. Мол, несите, ребята, найденные денежки куда хотите, и потом всю жизнь бегайте по инстанциям и просите свою половину. Нашли дураков!

– И как же в таком случае действовать, как поступать?

– Как, как? Как обычно, только не так, как следует! Ты только представь, как мы будем выглядеть, когда, хрипя и потея, приволочем к дверям ближайшей мэрии эти бочонки. Ты можешь гарантировать, что после этого в дальнейшем увидим хоть одну налгу монетку? Я – нет! К тому же на всю оставшуюся жизнь мы останемся под подозрением. Ну еще бы! Если два идиота решили просто так государству отдать полтораста кило золота, то сколько же они себе при этом оставили? Нет, нет, как сказал великий Ленин, мы пойдем другим путем.

– Каким же именно?

– Я уже все придумал, – все более и более распаляясь, продолжал Михаил. – Перво-наперво мы все денежки раз-

делим на десять частей. И перепрячем их как можно дальше от того места, где они были закопаны. Потом один из нас переберется в Латвию и снимет там самый простецкий домик вблизи реки Даугавы. Изобразит из себя некоего любителя рыбалки, приехавшего в отпуск. Второй же будет доставлять ему наше золото по частям.

– Как же он, то есть я или ты, его доставит? – удивился я. – Через две-то таможни, да в каком-то тайнике в машине? У нас и машины-то ни у кого нет!

– Не перебивай, – отмахнулся Воркунов, едва не сбив на пол свою тарелку, – а то мысль потеряю. Я же намеренно сказал, что один будет жить рядом с рекой. Ведь Даугава вначале течет по территории Белоруссии и называется, – сделал он короткую паузу, – Западная Двина! То есть стартовать курьер будет прямо отсюда, со специальным подводным контейнером и в водолазном снаряжении. Ночью он пересечет границу, идущую по реке, а в условленном месте контейнер оставит. Монеты затем перегружаются в подвал дома, а курьер к утру возвращается обратно. А дальше мы потихоньку реализуем золото фактически на территории объединенной Европы и переводим старинные деньги прямо в новомодные евро.

– Ну, это ты загнул, – остановил я его разглагольствования. – Это легко сказать – проплыть по реке через границу, да еще в водолазном снаряжении. Ну, туда еще куда ни шло, все ж по течению. А обратно, когда грести придется против хода воды? Да тут так за полчаса наплаваешься, что дух вон. Это ты, наверное, начитался шпионских романов и теперь думаешь, что и здесь все пойдет как по-писаному. Чтоб такой план осуществить, нужно, чтобы пункт отправки и приема груза находился не далее полукилометра от линии границы. Иначе все эти хитроумные планы -= не более чем досужие измышления. А какова там обстановка на самом деле, нужно специально ехать и смотреть.

– Сам-то ты что-нибудь более умное придумал? – недовольно откликнулся Михаил.

– Зачем? – покрутил я головой. – Что толку ломать голову над тем, куда деть то, чего у нас еще нет? Одно деле надежды, намеки и предположения, а другое – реальная наличность. Пока же у нас в карманах негусто. Так что отложим обсуждение до той поры, пока появится конкретный результат.

– Тогда поздно будет обсуждать, – фыркнул Михаил, – тогда нужно будет действовать быстро и решительно.

– Ничего страшного, – прекратил я утомивший меня разговор, – что-нибудь да сообразим.

Завершив затянувшийся ужин, мы поднялись на второй этаж и завалились на скрипучие койки. Следовало отдохнуть, ведь вставать предстояло очень рано.

Пока я поджидал Сандрин на вокзале, попутно выяснил, что первая электричка до станции Езерище идет уже в 6.32. Не воспользоваться такой замечательной возможностью было бы просто глупо. Вот только рано вставать… Сами-то недоспать мы не боялись, надеясь, что и француженка не будет на нас в претензии. Но когда без пятнадцати шесть мы постучали в ее дверь, девушка явилась нами вполне экипированной и явно готовой к любым испытаниям.

– Сама хотела идти вас будить, – улыбнулась она, увидев наши изумленные физиономии- – Мы вчера как-то быстро расстались и не успели договориться насчет времени отъезда. А ведь к озеру можно добраться совсем просто…,

– На электричке? – хором отозвались мы.

– Да, конечно, на электропоезде, – милостиво качнула Сандрин идеально подрезанной челкой, словно учительница, поощряющая своих бестолковых учеников. – Полагаю, что вещи уже собраны?

– Почти, – с готовностью откликнулись мы. – Сейчас побреемся и будем совершенно готовы.

– У вас в номере разве есть горячая вода? – удивилась она.