Война солнца - А. Дж. Риддл

– Джеймс? – окликает меня Фаулер.

Понимаю, что все выжидающе смотрят на меня.

– Есть решение, которое обеспечит наше выживание.

Фаулер удивленно кивает. Эрлс и Брайтвелл вытаращили на меня глаза с непонятным выражением на лицах. Григорий смотрит скептически.

– Мы собираемся воевать. И победить.

Брайтвелл переводит взгляд на Эрлса, который кивком разрешает ей говорить:

– Сэр, чтобы победить, нам нужно больше снаряжения и…

– Нет, полковник, чтобы победить, нам нужно только одно. Больше времени.

Она хмурит брови.

– Сэр, судя по ситуации с пайками и угрозой солнечным батареям, полагаю, время не на нашей стороне.

– Пока нет, полковник. Но будет. – Я тянусь к столу и беру рацию. – Чендлер.

– Привет, Джеймс. Надеюсь, ты звонишь, чтобы избежать кровопролития. Мы пришли с миром, не ради войны. Давай обсудим условия.

– Да, давай обсудим условия. Ты еще этого не понимаешь, но у нас есть преимущество. Надеюсь, не придется убеждаться в этом на собственном тяжком опыте. Остальные члены твоей группы, кто слышит меня – слушайте внимательно. От этого зависят ваши жизни. Ричард Чендлер оказался здесь только ради личной мести мне. Не позволяйте ему манипулировать вами. Ему наплевать на вас и ваших людей. Но нам – нет. Мы построили корабль, который спасет всех нас. Давайте следовать нашему плану. Если вы сейчас отступите, то все забудется. Мы продолжим работу, как ни в чем не бывало.

Чендлер отвечает немедленно:

– Я также уверен, Джеймс, что ты убеждаешь нас забыть и о том, что на этих кораблях места на всех не хватит. Вы не оставите здесь войска Атлантического Союза. Они жизненно необходимы для прикрытия. Это будут мужчины и женщины из Атланты и Тихоокеанского Альянса. Их оставят умирать от голода в этом холодном, темном мире.

– Ты немного отстал от событий, Ричард. Мы решили этот вопрос.

Гарри и Григорий сразу же поворачиваются ко мне. Мин смотрит в пол. Они все знают, что это ложь. Но если она спасет моих людей, я буду врать до тех пор, пока корабли не покинут орбиту.

– Прекрати врать, Джеймс.

– Я и не вру. Место есть для всех. Причины, по которой ты убедил этих людей драться, больше не существует.

Долгое молчание по рации. Это действительно может сработать.

Когда Чендлер заговаривает, его голос звучит уверенно:

– Хорошая попытка, Джеймс. Но хватит врать. Сдавайтесь прямо сейчас. Прикажите своим войскам сложить оружие, и никто не пострадает.

– Если мы нужны, Ричард, то придите и возьмите нас. Иначе мы просто подождем, пока вы все не умрете от голода и холода там, снаружи.

– Джеймс, мы оба знаем, что это вы будете голодать и замерзать. Зачем нам нападать, если мы можем подождать? Перезвони мне, когда будешь готов к конструктивному разговору. Или, что еще лучше, кто-нибудь изнутри позвонит, когда вы будете мертвы или замурованы.

На линии повисает тишина. Но вскоре на экранах появляется движение: из транспорта показались войска. Теперь все понятно: в этих бронетранспортерах была толпа солдат, но они замаскировали все признаки жизни от дронов и изолировали отсеки.

– Мне нужно знать число солдат, – распоряжается Брайтвелл.

Солдаты из Тихоокеанского Альянса и Атланты вытаскивают большие свертки из грузовых отсеков и возятся с ними в снегу. Если это тяжелая артиллерия, наши шансы на выживание снижаются. Из свертков поднимаются купола, которые на экране ночного видения светятся как серебряные грибы. Это переносные жилища – вероятно, привезенные из Атланты. Их использовали для прибывающих туда поселенцев. Они созданы для длительного проживания в суровых условиях.

Наш враг окапывается для осады.

В правом нижнем углу численность войск из каждой колонны увеличивается, по мере того как наши техники обновляют данные. Всего наш противник вывел почти четыре тысячи военных. У нас примерно четыреста.

Еды хватит на четырнадцать дней. За это время мы должны выиграть войну.

Сознание возвращается ко мне, как будто медленно включают и выключают свет. Я вижу мир сквозь эти короткие вспышки. Интерьер госпиталя. Мэдисон, Эбби и Идзуми, склонившиеся надо мной, держащие мою руку, прижимающие анализатор здоровья к пальцу, добавляющие лекарство в капельницу, висящую на металлическом стержне рядом с кроватью.

Я открываю глаза и вижу, что Мэдисон сидит на стуле напротив меня, держа Элли. Она спрыгивает с колен тети и подбегает ко мне, когда видит, что я открываю глаза.

– Мам…

– Привет, милая.

Она плачет.

– Ты болеешь.

– Вовсе нет. Мне просто нужно немного отдохнуть. – Я улыбаюсь и провожу рукой по ее щеке, по моей коже змеится трубка от капельницы. – Скоро родится твой братик. Ты волнуешься?

Она кивает, но ее нижняя губа дрожит, а глаза выдают страх.

Я слышу отзвук взрыва на расстоянии. Похоже на то, что сработала наземная мина.

– Так почти каждый час, – говорит Мэдисон.

На пороге госпиталя появляется фигура. Лицо в тени, но я знаю эту неуклюжую, тяжелую, но целеустремленную походку. Джеймс подходит к моей кровати, останавливаясь только для того, чтобы присесть на корточки и подхватить подбежавшую к нему Элли.

Он кивает Мэдисон, которая собирает свое вязание и уходит.

– Привет.

Я улыбаюсь.

– Как дела?

– Сумасшедший день в офисе.

– Звучит так, как будто что-то взорвалось у тебя на глазах.

Он фыркает, и в его глазах на самом деле загораются искры юмора. Эта легкость влияет и на Элли. Я чувствую, как она расслабляется. Маленькие дети копируют поведение родителей. Если мы спокойны, у них больше шансов остаться такими же. Она знает, что что-то происходит, что там опасно. Но в этот момент она далеко и под контролем.

Джеймс поворачивается к ней.

– Ты хорошо себя вела, пока я был на работе?

Она застенчиво улыбается.

– Слушалась маму и тетю?

Элли кивает.

– Не ссорься со своими двоюродными братьями и сестрами. – Он целует ее в лоб. – Иди и найди тетю Мэдисон. Я хочу немного побыть с мамой.

Когда дочь оказывается далеко, моя улыбка гаснет.

– Чендлер?

– Да, – отвечает Джеймс, поворачиваясь, чтобы посмотреть на жизненные показатели на экране рядом с кроватью.

– Насколько все плохо?

– Просто некоторые неудобства. Мы выберемся через несколько дней.

– Скажи мне правду.