Вечное пламя - Шеннон Мессенджер

Крошечная недобрая часть Софи надеялась, что кто-нибудь случайно наткнется на отходник и вызовет грандиозный взрыв вони – особенно когда она заметила Мареллу рядом со Стиной.

Между ними было свободное место, как будто они обе не хотели стоять рядом друг с другом. Но когда Марелла заметила смотрящую на нее Софи, то поправила волосы и отвернулась.

Сандор, придерживая Софи за запястье, подвел ее прямо к контрольно-пропускному пункту перед главным входом. С десяток эльфов в ярко-рыжих накидках сканировали регистрационные медальоны и разделяли народ на две очереди – одна шла к местам на арене, а другая прямо к сцене. Туда пускали только аристократов – но не всех. Софи не понимала, по какому принципу их разделяют.

Ее семью отправили к сцене.

Здесь народа было меньше, и в основном это были суровые эльфы в роскошных нарядах. Так что Софи была удивлена, заметив в толпе знакомое лицо.

– Декс? – окликнула она, подбегая к его месту на втором ряду в центре. Он сидел прямо рядом с ее местом, и с ним была вся семья, даже тройняшки. Софи еще ни разу не видела настолько разодетых Кеслера и Джулин – хотя их накидки все равно были проще, чем у всех остальных.

– Я не знала, что ты будешь тут.

– Думала, мне место в общем зале, да? – спросил он, улыбаясь так широко, что было видно – он не обижался. – Больше нет! Нас остановили на входе и сказали, что раз мое изобретение сыграет важную роль на собрании, то мне стоит быть поближе – вдруг понадобится помощь.

– Поздравляю, – сказала Софи, зная, что именно такой реакции он ждет.

Но… зачем Совету демонстрировать оружие?

Кеслер похлопал Декса по спине с очевидной гордостью – хотя он явно с радостью переоделся бы обратно в лабораторный халат и пошел бы мешать очередное безумное зелье.

– А, пока не забыл, – сказал Декс, оглядываясь через плечо и залезая в карман расшитой драгоценностями синей накидки. – Я наконец-то разобрался с твоей просьбой.

Он передал ей плеер, к которому теперь был прикреплен небольшой серебряный треугольник.

– Все еще не понимаю, зачем он тебе. Но теперь приемник ловит почти все сигналы. И я немного с ним поработал, потому что, боже, какой же он был медленный, – он включил экран, нажал на иконку, и тут же загрузился Интернет. – Ты же этого хотела, да?

– Да, просто прекрасно. – Софи спрятала плеер в карман, пока никто не заметил, – хотя Сандор уже увидел и всем своим видом говорил: «Серьезно, думаешь, сейчас время и место у всех на виду работать с человеческими устройствами?» – Ты лучший.

– Знаю.

Софи ткнула его локтем, и он рассмеялся.

Но, оглядев собирающийся наверху народ, посерьезнел.

– Слышал, старейшины говорили что-то о тебе. Все нормально?

– Надеюсь, – сказала она с улыбкой, но внутри все перевернулось.

Несмотря на уверения Грейди, она все равно волновалась, что ее отчислят. Для этого не нужно было единогласие. Только большинство голосов – и Софи сомневалась, что у нее будет семь сторонников.

Она сомневалась, что вообще знает семерых старейшин.

Но в Совете была дама Алина, которая должна была помочь. Она сама видела, как Софи старалась в школе – значит, сможет прийти на защиту.

– Пора занимать места, – надменно произнес эльф в черно-серебряном плаще, проходя мимо них. – Сейчас начнется инаугурация.

Софи едва успела сесть на место рядом с Эдалин, удобно расположенное у ступеней к сцене, как колокольчики зазвенели медленную мелодию, и появились старейшины с телохранителями.

Сегодня они не надели привычные одежды и плащи. Вместо этого на них были одинаковые серебряные костюмы с простыми приталенными пиджаками и идеально подогнанными штанами. У длинных серебристых плащей были капюшоны, которые они одновременно отбросили, открывая одинаковые серебряные обручи. Старейшины даже убрали длинные волосы, и теперь их было сложно отличить друг от друга.

Узнаваем был только Эмери, чья темная кожа придавала ему важности. Он поприветствовал собравшихся и сказал, что сначала пройдет инаугурация, а за ней последует короткая речь Совета, которую завершит некое объявление – и Софи не сомневалась: на последних словах он взглянул на нее.

Когда старейшины отошли, давая магнату Лето выйти на середину сцены, Софи взяла Эдалин за руку. Среди приглушенных серебряных цветов Совета его оранжевое одеяние казалось пламенем, а когда пол под ним приподнялся, образовывая пьедестал, он стал похож на факел – факел, неожиданно засветившийся неестественно-зеленым, едва в зале приглушили свет.

– Фоксфайр, – прошептала Софи, осознавая, что точно так же светятся люминесцирующие грибы, в честь которых назвали академию.

Сколько бы эльфы ни говорили о «свете в темном мире», для нее все равно будет странным, что они назвали школу в честь гриба.

Из полнящихся спорами размышлений Софи выдернул зычный голос старейшины Эмери, когда тот, развернув золотой свиток, начал читать длинную скучную клятву, которую повторял за ним магнат Лето – большую ее часть Софи прослушала. Зацепила она лишь последнюю фразу – и только потому, что старейшина Эмери говорил так громко, что по залу разнеслось эхо.

– Клянетесь ли вы ставить безопасность и успех ваших одаренных превыше всего – даже собственной жизни?

– Клянусь! – произнес магнат Лето и низко поклонился под вежливые аплодисменты.

Один за другим старейшины склонили головы, выражая почтение новому директору Фоксфайра. А когда пришло время кланяться последней старейшине, даме Алине, она вышла вперед, держа в руках узкий скипетр с сияющей оранжевой «Ф» на конце. На одно ужасное мгновение Софи показалась, что сейчас она выжжет «Ф» на коже магната Лето, как фермеры клеймят скот. Вместо этого дама Алина прижала скипетр к центру пьедестала и повернула его подобно ключу, отчего во всем зале вспыхнули сверкающие рыжие всполохи.

Вид был завораживающий, но слишком напоминал Софи о Вечном пламени. И судя по скривившимся старейшинам, они тоже о нем вспоминали.

– Ключ от Фоксфайра, – прошептала Эдалин, когда пьедестал опустился, и дама Алина передала скипетр магнату Лето.

Тот опустился на колени и поклялся, что под его присмотром свет никогда не затухнет. А затем прижал ключ к полу, и тот засиял так ярко, что Софи пришлось потереть заболевшие глаза.

К тому времени, как зрение прояснилось, пьедестал пропал, а магнат Лето отступил обратно во мрак.

– При обычных обстоятельствах церемония бы на этом закончилась, – сказал старейшина Эмери, вместе с остальными выходя в центр сцены. – Но все мы знаем, что сейчас обстоятельства сложно назвать обычными. Благодарим вас за терпение и доверие и с радостью сообщаем, что сегодня утром гномы доложили о завершении уборки Этерналии. Весь до единого пятнышка пепел был отмыт – и за этот невероятный подарок все мы в неоплатном долгу перед ними. Через несколько месяцев в подобном же долгу мы будем перед дворфами, которые помогут нам отстроиться. И мы в бесконечном долгу перед гоблинами, которые всегда готовы нас защитить. Все эти народы нас поддерживают – не только потому, что они щедры и сердобольны, но и потому, что тоже в чем-то на нас полагаются. И в последнее время у нас не получается обеспечить им это что-то, – он замолчал на мгновение, давая аудитории время склониться ближе, а затем сказал: – Мир.