Вечное пламя - Шеннон Мессенджер

Он показал ограничитель телепатии, больше не закрепленный на ее голове, что объясняло, почему у нее снова получалось думать.

Она съежилась в кресле, и Грейди с Эдалин встали перед ней, закрывая ее собой. Алден с Тирганом к ним присоединились.

– Вы к ней с этим не приблизитесь, – предупредил Грейди.

– Вопрос уже решен, – спокойно заметил старейшина Эмери. – А помеха решениям Совета расценивается как измена.

Грейди фыркнул:

– Это если Совет не сошел с ума.

– Следите за языком, лорд Руэн, – произнес один из старейшин, который еще ни разу не говорил при Софи. – Дворфы готовы в любую секунду забрать сопротивляющихся в Изгнание. Мы не станем мириться с подобным неуважением.

– А с жестокостью станете, да? – тихо спросил Алден. – Вы видели, как на нее подействовал ограничитель. Она практически потеряла сознание.

– И вы бы видели, что стало с ее клетками, – вступил Элвин. – На их лечение уйдет три сыворотки.

Софи попыталась сглотнуть, но во рту пересохло.

У нее повредился мозг?

– И это всего за несколько минут, – напомнил им Алден. – Я понимаю, что вы используете его впервые, но теперь вы увидели эффект и явно поняли, насколько он опасен.

– Что мы поняли, так то, что его нужно настроить. Мистер Диззни! – позвал старейшина Эмери, и его голос эхом отразился от стеклянных стен. – Вы сказали, что ограничитель придется подстраивать под каждого телепата, верно?

Декс попятился по направлению к двери:

– Я не стану вам помогать.

– Дверь под охраной, мистер Диззни. И стоит ли напоминать вам, что за неподчинение Совету грозит Изгнание? – спросил старейшина Эмери.

– Перед тем как ответить, Декс, хочу напомнить, что ты не единственный технопат, который может помочь нам, – тихо напомнила старейшина Алина. – Думаю, лучше ты сам все настроишь.

– Ты серьезно заодно с ними, Алина? – спросил Алден. – Вы уничтожаете способности ребенка…

– Мы их ограничиваем, – поправила Алина. – И да, я с ними заодно. Интересно, что вы все называете ее ребенком. Вы забыли, что у большинства детей возраста Софи способности еще даже не проявляются? И самое логичное обоснование этому в том, что на генетическом уровне нам известно: в таком юном возрасте мы не готовы справляться с силой. «Черный лебедь» пошел против законов природы, слишком рано вызвав способности Софи. И я даже не стану говорить об их количестве.

– Талант моего сына проявился в тринадцать, – напомнил ей Алден. – Как и талант Бианы.

– Да, а телепатия Софи проявилась в пять, – оспорил старейшина Эмери. Вздохнув, он провел рукой по темным волосам и повернулся к Софи, Грейди и Эдалин. – Нам самим неприятно. Но Софи вышла из-под контроля. Ее способности нужно взять в узду. Для нашей же безопасности.

Остальные старейшины согласно закивали. К ним не присоединились лишь Терик, Орели и на удивление Бронте.

Софи осознала, что у нее лишь три сторонника.

И один из них ее терпеть не может.

– Возможно, есть другой способ, – заметил магнат Лето, нарушая затянувшуюся тишину. – Круглосуточное сопровождение или…

– Совет уже обдумал остальные способы, – перебил старейшина Эмери, выделяя слово «Совет» так, чтобы стало ясно – магнат Лето в него не входит.

Вот бы вместо дамы Алины избрали его – хотя так у нее было бы лишь четыре сторонника. Но четверо лучше трех.

– Итак, мистер Диззни, – произнес Эмери, протягивая Дексу ограничитель способностей. – Пожалуйста, не усугубляйте и так тяжелую ситуацию.

Декс сжал колени и затряс головой. По его щекам текли крупные слезы.

– Все в порядке, Декс, – тихо сказала Софи. – Просто делай, что просят.

– Да как ты можешь так говорить? – спросил он надломившимся голосом.

Потому что только так те, кого она любит, смогут спокойно выйти из этого кабинета.

– Если Декс сможет сделать так, чтобы не было больно, – сказала она Грейди с Эдалин, – тогда… все нормально. Он же повлияет только на мои способности, да?

– Да, – тут же ответила Алина, хотя Софи сомневалась, что она знает наверняка. – И ты будешь носить его, лишь пока не подрастешь и не научишься справляться с данной тебе силой и пока мы не разберемся с «Черным лебедем».

– С «Черным лебедем» не нужно разбираться, – твердо сказал Алден.

– Мы не будем это обсуждать, – сообщил ему старейшина Эмери, хватая Декса за руку и подтаскивая его к Софи. – Настройте все как следует.

– Я справлюсь, – пообещала Софи, потому что Декс не шевелился. – Прошу тебя, Декс. Я не смогу жить, зная, что тебя из-за меня изгнали.

– А как мне с таким жить? – прошептал он.

– Радуясь, что поступил правильно, – сказал ему Эмери, размахивая обручем у Декса перед носом.

Софи видела борьбу эмоций в глазах Декса и понимала, что он не желает соглашаться.

– Ты лучше всех настроишь все так, чтобы не было больно, – прошептала она.

Это сдвинуло чашу весов.

Дрожащими руками он медленно забрал обруч у старейшины Эмери и, спотыкаясь, подошел к Софи.

– Если ей будет больно – вы не обрадуетесь, – предупредил Грейди, обращаясь сразу ко всем.

– Нам прекрасно известно о ваших способностях, лорд Руэн, – произнес Эмери. – Не вынуждайте ограничить и их тоже.

– Можете попробовать.

Все двенадцать старейшин вскинули руки и слегка похлопали себя по лицу.

Судя по ярости и страху в их глазах, Софи поняла, что сделали они это не по своей воле.

Она схватила Грейди за руку, чтобы он не зашел дальше.

– Не надо, пожалуйста. Все будет хорошо.

В глазах Грейди встали слезы. Но он кивнул и подошел к ней, приобняв одной рукой, и Эдалин присоединилась к нему.

– Я думал, что помогаю, – прошептал Декс, не сводя глаз со своего ужасного изобретения. – Я бы никогда…

– Знаю, – сказала Софи.

– Но ты пыталась меня предостеречь. Сказала, что не надо, а я все равно, и теперь…

Декс разрыдался сильнее, и Софи смогла придумать лишь один способ ему помочь.

Она крепко его обняла.

– Ты теперь меня возненавидишь, – прошептал он сквозь слезы.

Софи заверила, что он ошибается, надеясь, что все же не врет. Затем она отпустила Декса и, глядя прямо в глаза, напомнила, что Совет ждет.

У Декса так тряслись руки, что он едва не выронил обруч, закрывая глаза. Пальцы прошлись по изогнутым серебряным проводам, сгибая и перекручивая их. По его вискам катился пот. Когда он наконец открыл глаза, то мокрым было уже все лицо. Протянув обруч, он сдавленно всхлипнул.