Черное эхо - Майкл Коннелли

– Гарри, он гонит к автостраде! – крикнула Элинор. – Ты в порядке?

– Да. А ты? Заметила марку?

– Я нормально. Испугалась – только и всего. Марку не заметила. Кажется, американская. Э… прямоугольные фары. Цвет не знаю, просто темная. Я не заметила цвет. Если он доберется до автострады, мы его упустим.

Они мчались по Оушн-парк к востоку, параллельно автостраде 10, которая пролегала примерно десятью кварталами севернее. Они приблизились к вершине гребня, откуда дорога шла вниз, и Босх отключил единственную действующую фару. Когда миновали гребень холма, он увидел силуэт машины-нарушителя, которая проезжала через освещенный перекресток у Линкольн-авеню. Да, водитель спешил на Банди-драйв. У Линкольн-авеню Босх взял влево и навалился на педаль газа. Он снова включил габаритные огни. И вместе с нарастанием скорости нарастал и тяжелый, глухой звук. Шина переднего колеса была повреждена и балансировка нарушена.

– Куда ты едешь? – спросила Элинор.

– Сначала на автостраду.

Не успел Босх проговорить это, как появились указатели съезда на автостраду и машина сделала широкую дугу, заворачивая вправо, на эстакаду. Взвизгнули шины. Превышая допустимую скорость, они с разгону пронеслись по пандусу и влились в поток машин на шоссе.

– Как мы ее узнаем? – крикнула Элинор. Стук от колес сейчас был очень громким, почти непрерывная угрожающая вибрация.

– Не знаю. Ищу прямоугольные фары.

Уже через одну минуту они подъезжали к въезду на Банди-драйв, но Босх понятия не имел, нагнали они ту машину или же она по-прежнему была далеко впереди. Какая-то машина въезжала вверх по пандусу, затем влилась в крайний ряд автострады. Машина была белая, иностранной марки.

– Нет, вряд ли это она, – покачала головой Элинор.

Босх снова поддал газу и ринулся вперед. Сердце его стучало в таком же бешеном темпе, как и поврежденное колесо: наполовину охваченное азартом гонки, наполовину – возбуждением от того, что он жив, а не лежит искалеченный перед домом Элинор. Он сжимал руль, вцепившись в его верхнюю половину, сжимал с такой силой, что побелели костяшки на пальцах, и гнал машину, будто посылая лошадь в бешеный галоп. Они мчались в неплотном потоке машин со скоростью девяносто миль в час и оба вглядывались в передние части обгоняемых автомобилей, пытаясь отыскать прямоугольные фары или поврежденную правую сторону.

Через полминуты такой гонки они неожиданно нагнали темно-красный «форд», мчащийся по правой полосе со скоростью по меньшей мере миль семьдесят. Босх выскочил у него из-за спины и пристроился бок о бок, почти вплотную. В руках у Элинор был наготове пистолет, но она держала его ниже окна – так, чтобы нельзя было заметить снаружи. Водитель автомобиля, белый мужчина, даже не взглянул в их сторону и не подал вида, что их заметил. Когда они выехали вперед, Элинор крикнула:

– Прямоугольные блок-фары.

– Это та машина? – Босх сузил глаза.

– Я не могу… не знаю… Правую сторону не видно. Не пойму, есть ли повреждение. Может, и та. Водитель не реагирует.

Теперь они были на три четверти корпуса впереди. Босх вытащил портативную мигалку и через окно закинул ее на крышу машины. Включил вращающийся синий свет и медленно начал подрезать «форд», подталкивая его к обочине. Элинор высунула руку из окна и просигналила преследуемой машине. Водитель начал послушно сбавлять ход, подгоняя вправо. Резко нажав на тормоза, Босх позволил другой машине проскочить чуть вперед и первой въехать на обочину. Затем въехал вслед за ней. Когда оба автомобиля выстроились вдоль ограждающего автостраду звукоизоляционного барьера, Босх понял, что у него проблема. Он включил дальний свет, но, как и прежде, отреагировали фары только с правой стороны. Передняя же машина стояла слишком близко к барьеру, чтобы Босх и Уиш могли разглядеть, повреждена ли ее правая сторона. Между тем сидевший за рулем водитель был почти полностью погружен в тень.

– Черт! – ругнулся Босх. – Ладно, не подходи, пока я не дам знак, что все в порядке, о'кей?

– Ясно, – сказала она.

Босху пришлось всем весом навалиться на поврежденную дверь, чтобы открыть ее. Он вышел из машины, с револьвером в одной руке и фонариком в другой. Фонарь он держал на отлете, подальше от тела, направляя его на водителя стоящей впереди машины. В ушах стоял рев от проносящихся по трассе машин, поэтому Босх выкрикнул команду, но голос потонул в гудке дизельного трейлера, и порыв ветра от проезжавшего полуприцепа отнес его вперед. Босх попытался снова, веля водителю выставить обе руки в окно. Никакого эффекта. Он снова выкрикнул приказ. Спустя изрядное время, в течение которого Босх держался чуть в стороне от левого заднего буфера темно-красной машины, водитель наконец подчинился. Гарри посветил фонарем сквозь заднее окно и не обнаружил внутри пассажиров. Подбежал и, направив свет на водителя, приказал ему медленно выходить из машины.

– В чем дело? – запротестовал мужчина. Он был маленького роста, с бледной кожей, рыжеватыми волосами и бесцветными усами. Открыл дверь машины и с поднятыми руками шагнул на землю. На нем были белая рубашка с пуговицами и бежевые брюки на подтяжках. Он взглянул на движущееся море машин, словно пытаясь подыскать свидетеля своего кошмарного ночного приключения на пригородной автостраде.

– Могу я увидеть ваш значок? – запинаясь проговорил он.

Босх налетел на него, развернул и с силой распластал по борту машины, так что голова и руки вжались в крышу. Одной рукой надавливая мужчине на затылок, он другой уткнул пистолет ему в ухо и крикнул Элинор, что все чисто.

– Проверь правую сторону.

Человек под тяжестью Босха издал жалобный звук, точно испуганное животное, и Гарри почувствовал, что он весь дрожит. Шея мужчины покрылась потом. Босх ни на секунду не отрывал от него глаз и не имел возможности посмотреть, как там дела у Элинор. Внезапно ее голос раздался прямо у него за спиной:

– Отпусти его. Это не он. Повреждений нет. Мы задержали не ту машину.

Их допрашивали полицейские из отделения Санта-Моники, из дорожной полиции штата Калифорния, из управления полиции Лос-Анджелеса, а также агенты ФБР. Были вызваны эксперты из службы борьбы с вождением в состоянии алкогольного опьянения, и те проверили Босха на содержание алкоголя в крови. Он успешно выдержал проверку. К двум часам ночи он сидел в комнате для допросов в полицейском участке Западного Лос-Анджелеса усталый, как собака и думал, кто следующий: береговая охрана или налоговая служба. Их с Элинор допрашивали порознь, и он не видел ее с тех пор, как они прибыли в полицию три часа назад. Его злило и мучило, что он не может быть рядом с ней, чтобы защитить от допрашивающих. Затем в комнату вошел лейтенант Харви Паундз и объявил Босху, что на данном этапе допрос окончен. Было видно, что «шеф-повар» зол – и не только потому, что его среди ночи вытащили из дома.