Пастыри чудовищ. Книга 2 - Елена Владимировна Кисель

— Тебя что, одолела ностальгия по тюрячке, и ты выбрался сюда для удовлетворения твоих специфичных вкусов?

— Просто соседняя харчевня в пятнадцати милях. А у меня дела… в окрестностях.

— О-о, черти водные. Арделл что — уже в курсе насчёт нашего фиаско?

Нэйш загрузил в себя ещё одну ложку местного хрючива.

— Лайл. Я же говорил — тебе нужно больше доверять людям. Я здесь не по работе.

— Отдых? — я вложил в это слово всё великолепие подтекстов типа «мне интересно, поедание помоев — это для тебя новый опыт или всё-таки отдохновение».

— Что-то вроде этого. Небольшой заказ здесь к северу…

— Не знал, что ты устраняешь вне заданий питомника.

«Клык» жестом показал — всё бывает. Ну да, вызовы на устранение встречаются не так уж часто, за три месяца и дюжина едва ли наберётся. Вскрывать зверюшек тоже получается не всегда. Стало быть, вот куда он исчезает.

Интересно — Арделл-то знает, что устранитель берёт заказы на стороне?

— Но на самом деле… — Нэйш кивнул в угол, где покоилась наплечная сумка. Прищурившись, я рассмотрел рядом с сумкой сачок. — У подножия Милтаррских гор в это время года попадаются замечательные экземпляры. Там, например, можно встретить звёздницу зимнюю, а мне как-то до сих пор не пришлось.

Ага, безобидный такой визит за бабочками, с перерывом на завтрак в ближайшей харчевне. Чертовски верится, только что ж там внутри подпрыгивает что-то вроде тревожного сигнала?

Это всё как-то не вяжется. Опыт подсказывает мне, что парни, которые носят костюмчики за сотни золотниц, обычно не сигают в них по болотам. Парни с манерами, от которых млеют все окрестные вдовушки, как правило, не лопают то, от одного вида которого сидельцу Рифов становится худо. Ребятушки, у которых такие навыки и мощный атархэ, делают себе славную карьеру, а не огребают бесконечные штрафы от Арделл и не сидят в питомнике, собирая коллекцию бабочек, а попутно пластая трупы зверей.

А те, у кого Дар Щита, не дают себя повязать при помощи арбалета.

Если в Тербенно по его манерам, одежде и поведению сходу опознавался домашний мальчик только что из учебки — то в Нэйше попросту не опознавалось ничего. Вернее, опознавалось слишком много разных черт. Будто разные сводки розыска перемешали воедино.

— Лайл. Вопросы?

Отлично, кажется, я только что пялился на устранителя нашей группы.

— Ты, случаем, не знаешь, как завязать с вином основательно и надолго?

Общество любителей винишка в зале примолкло уже совсем нехорошо. Кто-то ужаснулся кощунству: «Он сказал «Завязать?»»

— Мне… не для себя, — добавил я, покаянно повесив головушку. — Для одной моей знакомой свиньи.

Перехватил взгляд Нэйша и выдохнул:

— И нет, это я НЕ в порядке самокритики.

Историю о вызове устранитель выслушал с неприлично сосредоточенным видом. С таким просто невозможно слушать истории о буйствующих спьяну яприлях.

— Ну, надо же, Лайл, — сказал он после этого, глядя в зал так, будто там кто-то оскорбил его мать. — Похоже, вам достался редкий случай. Я с таким не встречался. Хотя слышал что-то подобное, но там проявления были не настолько яркими.

— В твоих историях яприли просто приглашали местных потанцевать?

«Клык» откинулся на стуле, отодвинул пустую миску и наконец ухмыльнулся.

— Пожалуй, я мог бы… знаешь, вмешаться. Слегка помочь тебе по моей прямой специальности.

— Надо же, как ты феноменально добр. Они что-то подливают в эту свою рыбную бурду?

— Ну, судя по твоему рассказу и твоему виду — вы в тупике, а помощь коллегам… — Нэйш жестом показал, что он всегда готов пожертвовать личным временем, чтобы кого-нибудь убить. — Ах да, кажется, мы же теперь еще и лучшие друзья. Кстати, Гильдия…

— Не выходила на связь — и уж поверь, её задания точно не связаны с протрезвлением местных яприлей. Да, и не жди от меня подарка на Хороводный день. Я не расположен к… новым отношениям прямо сейчас.

Мину лёгкой обиженности Нэйш приправил глумливым смешком.

— Так что? Небольшая помощь? Если беспокоишься о Мел — я могу ей сказать, что сам вмешался. Яприль — это несложно. Быстрая работа.

— Пожалуй, откажусь. Знаешь, этот свин мне уже почти что родной. Прожигает молодость в гнусных пороках — даже как-то… не знаю, кого напоминает.

Я уже настроился на то, что Нэйш всё-таки влезет в дело. Но «клык» настаивать не стал.

— Как хочешь, Лайл. Но если вдруг понадобится моё вмешательство…

— Боженьки, я просто не знаю, как расплатиться за твою глубокую душевность, — выдал я, прижимая ладонь к груди. — Могу заказать тебе здешнее коронное блюдо для непьющих. Или даже своим пожертвовать — хочешь?

Попытка умыть «клыка» раскололась о его улыбочку. Под которой я почувствовал, как с меня медленно сдирают кожу.

— Мы можем выбрать другие способы оплаты моей душевности. Если ты настаиваешь, конечно.

Грызун внутри предупредительно куснул в печень — не нарывайся, мол. Хочется, конечно, посмотреть — что он тут забыл, только вот весь вид устранителя ненавязчиво сообщает: «Скройся».

— Чтобы я — да настаивал? Ну, приятной охоты за бабочками, — я поднялся, хрустнув позвоночником. Спина поламывала от всех этих прыжков то в канаву, то за крыльцо.

— О, и если ты ищешь Лортена…

Я замер, понадеявшись на продолжение типа «его печальный труп два часа назад выловили из реки».

— …то он остановился во втором номере. Во всяком случае, хозяин спрашивал, не с ним ли я. Лортен сказал ему, что придёт кто-то из группы Арделл и за что-то заплатит.

Я почувствовал в себе исключительное желание врасти в засаленный пол таверны.

— Лайл? — В голосе было полно заботы — переливалась через край. — Ничего не хочешь сказать?

— У меня, в общем-то, два вопроса, — заговорил я, разворачиваясь к четвертой моей проблеме (помимо Лортена, Мел и яприля). — Первый — в каком номере остановился ты? второй — за что?!

— Восьмой номер, — ответил Нэйш. — А по поводу второго вопроса…

— Это было не тебе, — отрезал я, — это было мирозданию.

МЕЛОНИ ДРАККАНТ

След теряю перед рассветом. Игривый яприль успевает переплыть пару речек, проскакать по ручью и порезвиться на винограднике, где лозы уже убраны. Потом выбирается на каменистую тропочку и рвёт куда-то в преддверье Миллтарских гор. Неподалёку от тропочки бродит стадо тупеньких овечек. Запахи винограда и помёта забивают дыхание. Дар устаёт и сбоит. Сдаюсь, глотаю бодрящее, тащусь обратно по собственным следам. Всё равно не догнала б. Похоже, он собирается двигаться, пока заряд винный не кончится.

По бедру растекается холод. Сквозник. Вынюхиваю ближайший ручей, кидаю камешек в воду.

— Что у вас там? — спрашивает лицо Грызи в ручье.

За спиной у неё