Последний взгляд Марены - Елизавета Дворецкая

Но кем она должна стать?

Последний день пути затянулся: шел снег, дул встречный ветер, обоз медленно пробирался по руслу Угры. Здесь, как уже знала Младина, обитало племя угрян, младшее ответвление кривичей, возглавляемое собственным князем.

– Как его зовут? – спросила она у Велебора на последней стоянке, когда зашла речь о хозяине здешних мест.

– Лютомер, – ответил тот, странно на нее посмотрев. – Вершиславов сын.

Кажется, когда-то она уже слышала это имя, но не помнила, когда и от кого. Из разговоров дружины Младина знала, что по угрянским землям гощенье не ходит: там собирает дары местный князь, а положенную для старшего князя долю привозит в город Селиборль на верхней Угре. Туда они сейчас и ехали. Велебор хотел непременно добраться сегодня, поэтому не стал останавливаться в последней веси, которую миновали засветло.

– Доедем! – подбадривал он Младину, которая поглядывала на него, сидевшего верхом, из своего шалашика на санях. – Тебя там ждут-дожидаются, все глаза проглядели!

И у Младины замирало сердце при мысли, кто именно там ее ждет. Она даже не решалась задавать Велебору вопросы. Но все крепла надежда, что это он, ее Хорт. Неужели еще до ночи она увидит его наяву? Когда они наконец доберутся до Селиборля, он выйдет встречать обоз, сам высадит ее из этих саней, и потом они никогда уже не расстанутся! И сейчас, пока она с тоской и нетерпением смотрит на заснеженные елки вдоль Угры, он ждет ее, глядит на дорогу с заборола, поднимает глаза к небу, и мелкий снег садится на его русые кудри… Вот этот самый снег, который она ловит подставленной варежкой. Хорт уже близко.

Время до вечера казалось длинным, словно целый год. Ощущение томительной пустоты мучило, как голод или жажда. Ну, скорее!

* * *

Они приехали еще засветло. Младина даже не поверила, увидев, что обоз сворачивает с реки на хорошо накатанный санный путь на берегу, а это означало, что город близко.

– Вон там! – Велебор, которому с коня было лучше видно, указал плетью.

Младина тянула шею из саней и вскоре действительно увидела город. Прибрежный холм, с трех сторон окруженный обрывистыми берегами, а с одной – валом, рвом, почти не видным под снегом, и заборолом из толстых бревен. С этой стороны к Селиборлю и подходила дорога. Тут же виднелось с десяток дворов, не поместившихся внутрь, люди толпились у своих ворот. Кто-то из смолян поскакал вперед. Младина следила за всадником, пока он не скрылся в воротах города, словно пытаясь проникнуть туда взглядом вместе с ним. Сердце обрывалось. Вот сейчас… Она вдыхала и забывала выдохнуть, руки дрожали от мысли, что вот-вот из этих ворот покажется другой всадник и она наконец увидит Хорта…

Но никакого всадника не показалось, хотя людей, пока они въезжали, у ворот было довольно много. Местные и приехавшие радовались встрече, знакомые окликали кто кого, обнимались, жали руки… Велебор уже ускакал вперед и скрылся где-то между домами, а Младина все шарила глазами по толпе.

– Да вон… вон там… в санях она… – разобрала она вроде бы в общем гуле голос Велебора.

Волноваться сильнее она уже не могла. Сани выехали на площадь в середине городка, окруженную строениями, и остановились. К Младине валила целая толпа, но единственного знакомого лица она так и не видела. Появился Велебор, уже пешком, он шел к ней с какими-то людьми, и эти люди не сводили с нее пристальных и любопытных взглядов.

– Ты кого нам привез! – вдруг воскликнул совсем рядом мужской голос, в котором звучало неподдельное изумление.

К ней устремился парень – уже взрослый, лет двадцати, коренастый, темноволосый. Подбежав вплотную к саням, он протянул руки, словно хотел вытащить девушку, но замер и издал несколько бессвязных восклицаний.

– Ты как сюда… – начал он, потом обернулся к Велебору. – Где ты ее на…

Он снова обернулся к Младине, впился в нее глазами, будто сидела перед ним на санях сама птица Сирин или иное какое диво. А потом спросил:

– Ты кто?

– Младина… – тихо ответила она.

Это было похоже на ее встречу с Велебором, но наоборот. Она видела этого человека в первый раз, а он ее, казалось, хорошо знал.

– Младина… – тихо повторил он.

Взял за руку, которую Младина ему протянула, и вытащил из саней. Придержал за плечи и внимательно вгляделся в ее лицо, окинул взглядом волосы, выбившиеся из-под платка, еще раз задумчиво выбранился. Потом обернулся и закричал куда-то в толпу:

– Матушка! Иди уже сюда, сделай милость! Ты погляди, кого он привез!

Из-за чьих-то спин вышла немолодая женщина. И когда они с Младиной встретились глазами, то обе переменились в лице, и женщина поначалу охнула с тем же выражением, как и этот, темноволосый.

– Ага, я сам так же подумал! – поддержал ее он, явно зная, что она подумала. – Ну совсем одно лицо! Только наша росточком повыше, глазки поголубее, а коса посветлее.

Наша… кто?

В растерянности Младина не сводила глаз с женщины. Вот ее она сразу узнала. Они уже не раз виделись. В Нави.

Та медленно подошла, мельком взглянула на Велебора, потом снова обратилась к Младине:

– Ну, будь цела… племянница! – Она наконец осторожно обняла девушку, но Младина почти не ощутила этого – голова шла кругом. – Хорошо ли доехали?

– Хоро… – безотчетно начала Младина, потом вспомнила, что не поздоровалась, но опять запнулась, не зная, что сказать. – Здравствуй… матушка.

– Я сестра твоего отца, – пояснила женщина. – А вот это сын мой Радомер, тебе, стало быть, двоюродный брат.

Она кивнула на черноволосого парня, и тот наконец расплылся в улыбке, отчего его лицо сразу стало очень веселым и располагающим.

– Будь цела, сестричка! – Он с готовностью обнял Младину и горячо поцеловал в щеку. – Прости, растерялся. Не понял сразу, кого это Веляшка привез. Прямо подумал, наша…

– Кто – наша?

– Да сестра моя родная, Унелада. Вы с ней прямо одно лицо, только она росточком повыше и коса у нее посветлей. А она у нас из дому сбежала. Вот я и подумал: неужто Веляшка ее привез? Хотя его за тобой-то и посылали.

– Кто посылал?

– Да мы с матушкой! – Радомер оглянулся на женщину. – Это воеводша Лютава Вершиславна, сестра угренского князя Лютомера.

– А я вам кто? – еще раз уточнила Младина, морщась и чувствуя, что уже запуталась во вновь – и столь неожиданно – обретенных родичах.

– Ты – моя сестра двоюродная, дочь угрянского князя Лютомера. Брата моей матушки. А этот сокол что, не сказал?

Ей предлагали отдохнуть до завтра, но Младина не хотела отдыхать. Встретив наяву женщину, которая все о ней знала, Младина стремилась только к одному: выяснить наконец, почему ей досталась такая странная судьба. Моясь в бане, она сообразила, что Хорт так и не вышел ее встречать и о нем никто не упомянул; она и сама уже чувствовала, что его тут нет. Но не сказать, чтобы ее мучило разочарование; вместо одного она нашла другое и знала, что теперь, когда она выяснит все о самой себе, найти дорогу к Хорту станет не в пример легче. Поэтому не могла дождаться окончания мытья, потом пока ей расчешут косу, оденут, покормят… Наконец-то она очутилась рядом с настоящими кровными родичами, которые знали разгадки всех мучивших ее загадок!