Трио неизвестности - Вадим Панов

И победивших.

– Я не верю! – прошептал рулевой. И ему было не стыдно за выступившие на глазах слёзы.

– Святой Хеш привёл нас домой! – завопил вперёдсмотрящий. – Святой Хеш и Добрый Маркус!

– Кажется, нам крупно повезло, – по обыкновению хладнокровно произнёс Жакомо.

– Пелерания, – улыбнулся Эггерт, разглядывая скромный провинциальный сферопорт с таким видом, будто отыскал сказочный Город Мечты.

– Радист! Сообщи на землю, что прибыл цеппель Девятнадцатой Астрологической, – распорядился Шилов.

– Да, капитан!

– Матиас, мы вырвались благодаря тебе, – с чувством сказал Жакомо. – Сынок, позволь пожать тебе руку…

– Ещё не вырвались, – глухо ответил стоящий у окна Шилов. И смотрел он не на сферопорт, как все находящиеся на мостике, а на небо. – Будь я проклят… мы ещё не вырвались!

Потому что в небе, в чистом, безоблачном небе удивительно ясного голубого цвета, формировалось «окно» перехода.

– Погоня? – предположил старик.

Но через секунду понял, что ошибся.

Большое. Слишком большое. Невиданно большое…

«Окно» возникло над Сферой Шкуровича. Сначала обыкновенная, окружённая яркими молниями прореха в пространстве, она стала стремительно увеличиваться в размерах, дотянувшись до самого горизонта, и теперь эта щель начала расходиться в стороны, как будто собираясь поглотить планету целиком.

– Добрый Маркус, – пробормотал Жакомо. – Что происходит?

А Шилов подскочил к переговорной трубе и заорал:

– Астролог!

– Да, капитан!

– Запускай астринг!

– Куда?

– Куда угодно, будь я проклят! Куда угодно, только прочь отсюда!

Потому что на Пелеранию шла Пустота…

///

– Десять лиг до полярного круга, – сообщил Дорофеев. – Галилей!

– Я ищу звёзды, капитан.

– Сообщи, как только увидишь.

– Да, капитан.

– Мессер?

– Теодор, для кофе слишком рано, – не оборачиваясь, ответил Помпилио. – Принесёшь после перехода.

– Мессер, адира просит вас пройти в каюту ведьмы.

– Вот как? – Дер Даген Тур поднялся с кресла. – Ведьма что-то узнала?

– Если я правильно понял, синьора Аурелия просит вас провести следующий переход в астринге. Вместе с ней и Галилеем.

– Неожиданно… – Помпилио поджал губы. – Или наоборот – ожидаемо.

– Ведьма надеется, что Галилей что-то вспомнит, – предположил Дорофеев.

– Или знает, что он вспомнит.

– Или так, мессер.

– В любом случае нужно выполнить просьбу.

– Да, мессер.

Дер Даген Тур кивнул своему капитану и покинул мостик.

///

Грандиозно!

Это слово поглотило Канцлера полностью.

Грандиозно!

И лишь через несколько секунд:

Могущество.

Грандиозное могущество.

Ощущение всевластия. Ощущение себя Создателем… Нет! Ощущение себя Разрушителем! Сравнимого с Создателем в силе, но с другим знаком. Грандиозное ощущение грандиозных возможностей. Упоительное понимание своего Гения. Вера и неверие в него одновременно. Головокружительный восторг от случившегося и лёгкая осторожность: неужели это сделал я?

Ведь требуется время на то, чтобы осознать величие свершённого.

Время, чтобы осознать себя Разрушителем.

В «дальнем глазе» – лингийский сектор. Звёзд много, одни сверкают мощными фонарями, другие едва различимы. Саму Лингу не видно – слишком далеко, но она пока не нужна. Сейчас его интересует самая яркая, расположенная ближе всего к Близняшке звезда, вокруг которой крутится пограничная Пелерания. На фоне звезды планета совсем теряется, но «дальний глаз» в системе наведения «Изделия» очень мощный, намного мощнее, чем те, что стоят на станциях слежения, это самый большой «дальний глаз», который когда-либо создавали урийцы. И поэтому Пелерания видна очень отчётливо. И Канцлер наводит «Изделие» на сияющую Сферу Шкуровича.

Он не собирается никого посылать на лингийскую планету. Цель эксперимента другая.

Грандиозная.

В путешествие отправится сама планета.

– Цель зафиксирована, – докладывает начальник Службы наведения.

– Погрешность?

– Минимальная.

– Энергетика-два?

– Половина мощности.

– Довести до полной.

– Есть довести до полной.

«Изделие-99» начинает дрожать. И кажется, Близняшка начинает дрожать и вздрагивать от нестерпимой нагрузки. Здания Фабрики темнеют – всю энергию забирает «Изделие» для того, чтобы разогнать Философские Кристаллы, возбуждающие грандиозную конструкцию из астрелия.

Первый контур давно запущен, «Изделие-99» готово к основной работе.

– Внимание! – говорит Канцлер, чувствуя себя Разрушителем. – Второй контур!

Близняшка трясётся так, словно готова развалиться на части. Невидимый луч вырывается из устройства, пронзает пространство и бьёт прямо в Пелеранию.

///

Теперь проклятый лингиец никуда не денется…

///

– Куда она делась?!

Все отсеки «Пытливого амуша» заполнены воем сирены, но здесь, в астринге, она почти не слышна, поэтому слова звучат отчётливо. С оглушительной резкостью.

– Что происходит? – громко спрашивает Кира. И смотрит сначала на астролога, а затем – на ведьму, которую поддерживает, приобняв правой рукой. В ответ Аурелия молча трясёт головой – ей трудно говорить. И дышать. И стоять. Но она пришла в астринг, потому что должна быть рядом с Квадригой.

– Галилей?

– Она… она исчезла, мессер.

– Что? Кто исчез?

– Пелерания исчезла, мессер. Смотрите сами.

Они все в синих гоглах – без них в работающий астринг нельзя – и поэтому видят изображение внутри «дальнего глаза». Необычное, невозможное изображение… даже не изображение, а движущиеся картинки, как в синематографе.

– Я навёл астринг на Пелеранию, но не успел прыгнуть. К счастью, не успел. Потому что едва я приготовился, как изображение исчезло. Несколько секунд «дальний глаз» был ослеплён, а затем появилось вот это.

Планеты, сходящие с орбит… планеты, сходящие с ума…

– Как ты это объяснишь?

– В системе Пелерании возникла грандиозная аномалия Пустоты, захватившая и куда-то унёсшая планету. После того как аномалия схлопнулась, созданное ею возмущение привело к хаосу…