Сорок имен скорби - Джайлс Блант

— Подумай, Эрик. Ты можешь порядочно разбогатеть. Тебе не надо будет работать. Сможешь покупать себе разные вещи. Путешествовать. Поехать куда захочешь, делать что хочешь. Какая тебе польза от того, что ты меня убьешь? Рано или поздно тебя поймают. А так ты хотя бы получишь какие-то деньги. Это же лучше, чем меня убить?

Эрик покончил с сэндвичем и кинул обертку на пол.

— Хотел бы я, чтобы Эди принесла сюда фонари, — повторил он.

— Эрик, я тебя умоляю, понимаешь? Если хочешь, чтобы я на колени встал, я встану на колени. Ну скажи мне, что я должен сделать. Эрик! Эрик, ты меня слышишь? Я тебя умоляю, не убивай меня. Я сделаю все, что ты хочешь. Что угодно. Только дай мне жить.

Опять никакого ответа.

— Эрик, я достану еще денег, обещаю. Я украду. Ограблю магазин. Сделаю все, что угодно, Эрик. Ты только отпусти меня.

Эрик соскользнул со своего стула и выбрал пару ножниц. Встав над Кийтом, он широко развел лезвия и вновь сомкнул их. Потом, ухватив Кийта за волосы над самым ухом, он отстриг небольшую прядь и поднес ее к полосе тусклого дневного света.

— Хотел бы я, чтобы Эди принесла сюда фонари.

За железной дорогой стоял покосившийся от времени старый дом. С козырька подъезда безжизненно свисал кусок водосточного желоба, облепленный тающими сосульками. На углу крыши, словно подстреленная птица, хлопал на ветру обрывок толя. С эстакады доносились гудки машин.

Маклеод помнил это здание еще по патрульной службе.

— Приходилось почти каждую субботу вышибать им дверь. Старый Стэнли Маркхем — ты-то, Кардинал, должен помнить Стэнли, — так вот, старина Стэнли приходил домой нажравшись и разносил все в клочья. Ну и мощный же был, сукин сын. Сломал мне руку в двух местах. Это маленькое упражнение обошлось ему в три года. Несколько лет назад его доконала-таки печенка, но я по нему нисколько не скучаю, нет. В этой долбаной халупе вечно воняло кошачьей мочой.

— Кто здесь теперь живет? — спросил Кардинал. Они смотрели на дом сквозь «дворники», ходившие по стеклу, и создавалось впечатление, что он в любую минуту может оторваться от фундамента, сорваться, как белье с веревки, и кануть в ледяную морось.

— Кто теперь здесь живет? Теперь тут обитает милашка Селеста, законная вдовушка Стэнли, типичная троглодитка. Сто сорок кило, голос зубодробительный, и злобная, как ее муж-скотина. Если бы у нее был чуть пониже коэффициент интеллекта, ее можно было бы просто пришибить, как бешеную собаку.

— У Фрейзера «форд-виндстар», — тихо сказала Делорм. — Не вижу его машины возле дома.

— А еще у Фрейзера заложник. И я не собираюсь тут зря торчать и ждать, пока мы поймем, дома он или нет.

— Погоди ты. Как насчет небольшого подкрепления, прежде чем мы туда рванем? — осведомился Маклеод. — Мы же не опергруппа, в конце концов. — Больше он ничего не добавил, но явно подразумевал: с нами балласт — баба и эксперт, нам нужна помощь.

Сзади с грохотом остановился коричневый грузовик службы доставки. Древние тормоза протестующе взвыли.

— Подождите минуту, — сказал Кардинал.

Он выбрался из машины; дождь словно осколками резал лицо. Он показал водителю свой полицейский значок и залез на пассажирское сиденье. Водитель был индиец, звали его Клайд. Широкие скулы под остроконечной коричневой шапочкой придавали ему сходство с монгольским воином.

— Клайд, мне нужна ваша помощь в полицейской операции. Одолжите мне ненадолго вашу спецодежду.

Клайд не отрываясь глядел в окно, словно обращался к дождю и к оплывающим кучам снега.

— Хотите замаскироваться?

— Всего минут на десять. Тогда мы сможем не вынимать оружия. Не хотим среди бела дня открывать огонь в жилом квартале.

— Может, поменяемся? Я вам одежду, а вы мне свой значок. — Он по-прежнему говорил с дождем.

— Сам по себе значок не сработает, Клайд.

Повернувшись, индиец просиял улыбкой. Кардинал в жизни не видел таких идеальных зубов.

— Можете забирать у меня форму, на здоровье. Ненавижу ходить в ней.

Кардинал снял свою куртку и стал натягивать Клайдову коричневую. Она была ему узковата в плечах, но налезла.

— Это какой пистолет у вас?

— «Беретта».

— Часто пользовались?

— Никогда. Новенький. Ну, как я выгляжу?

— Как коп в форме службы доставки. Возьмите вот пару пакетов… так вас хоть в дом впустят.

— Хорошая мысль, Клайд. Тебе бы в полицию.

— Не выношу фараонов, — заявил Клайд, опять обращаясь к уличной стихии. — Ну как, готовы? У меня срочные заказы.

— Мне и грузовик нужен, Клайд. Ты не мог бы подождать где-нибудь в другом месте? Двое в одной кабине такого грузовика — это как-то нелепо. Вы не ездите парами.

— Верно. — Он взял с приборной доски пачку сигарет. — Я буду в «Тоби». Это заведеньице на углу. — Индиец выскользнул наружу. — Вторая передача — паршивая. Газуйте на всю катушку и сразу переключайтесь на третью. Точно не хотите, чтобы я вас подвез?

— Спасибо. Справлюсь.

Кардинал чуть не застрял на путях: умница, мысленно похвалил он себя, так тебя и раздавит товарняк, даже подкрепление не успеет подойти; потом дал газ, как учил Клайд, и переключился на третью передачу. Грузовик затрясся, потом снялся с места — и Кардинал повел его через болото слякоти к машине. Делорм опустила стекло.

— Подъеду к парадной двери, — объяснил Кардинал. — Дайте мне ровно три минуты после того, как она откроет. Как только войду, Маклеод берет ее на себя, а ты следуешь за мной. Все ясно?

— Ты входишь. Маклеод — с ней. Я — за тобой.

— Коллинвуд сразу идет в подвал.

Маклеод нагнулся к нему с заднего сиденья:

— Берегись Селесты. Все знают о ее неприязни к органам правопорядка.

Кардинал подрулил к фасаду. Он выбрал средних размеров сверток, который мог прикрыть «беретту» у него в руке. Жаль, что вместо «беретты» с ним нет его тридцать восьмого. Надо было потренироваться в тире, укорил он себя; не привык я к этому новому оружию. Дуло пистолета, который он держал в руке, казалось слишком длинным, а сам пистолет — неудобным.

Селеста Маркхем открыла дверь, и Кардинал чуть не задохнулся от вони кошачьей мочи. Глаза женщины, две черные пуговки, терявшиеся в непропеченном тесте лица, излучали одновременно тоску и враждебность. Замызганный халат в цветочек наполовину открывал массивные выпирающие груди. На верхней губе поблескивали тонкие светловатые усики.

— Ошиблись адресом, — мрачно проворчала она. — Ничего я не заказывала.

— Миссис Маркхем, я — сотрудник полиции, у меня дело к Эрику Фрейзеру.

Лестница — справа, гостиная — слева. Значит, дверь в подвал должна быть под лестницей.