Валентиныч и его воображаемые читатели - Леонид Шевченко

бы сдать не осилил – всё время бы усвистело на интернет, инстаграм и мега-игру «Jewels Adventure».

Это я к тому, что от телефонов, по-хорошему, надо отказываться – я об этом говорю с начала 2000-х, когда оные телефоны были ещё маленькими и безобидными, однако, меня и тогда никто не слушал, и ныне все только рожи строить горазды. Повторяю ещё раз: телефоны – зло, их надо собрать в мешок и выбросить в море.

Нет, конечно, если человек проживает осмысленную жизнь, если он строго контролирует все свои действия и каждой фиброй устремлён в светлое будущее, то такому человеку телефон помехой не станет. Такой человек, придя вечером домой с работы и упав на диван, не откроет интернет с целью «пять минуток полистать ленту» и не запустит «на пару уровней» какие-нибудь «Шарики погонять» – чтобы очнуться через три часа и понять, что уже и спать пора. Но как такого человека отделить от всенародных масс, которые, едва проснувшись, сразу лезут «лайки» проверять? Никак его не отделишь. Сортировать некогда, с каждым разбираться никакой жизни не хватит. А потому выход один – мешок и море! Всех, под корень.

Хотя, конечно, это уже перебор. И если говорить серьёзно, то лично я считаю, что ответственные родители должны хотя бы ребёнка своего по мере сил отсекать от электронной заразы. Хотя бы постараться подольше продержаться. Потому что на детей возможность в любом месте и в любое время посмотреть канал какой-нибудь безмозглой сверстницы на Ю-Тубе про то, какие шикарные шмотки и где она сегодня купила, воздействует крайне пагубно. Дети: а) стремительно тупеют; б) со свистом деградируют, начиная видеть в реальном мире радужных единорогов и уверывая в то, что для счастливой жизни с возможностью покупать шикарные шмотки вовсе необязательно хорошо учиться и вдумчиво работать – достаточно просто быть клёвой чикой или модным пацанчиком, и мир сам окутает тебя радугой и бесплатно покажет кино про «Мстителей».

Впрочем, иной раз пороки развития случаются и врождённым образом – по крайней мере, у того мальчонки из нашей коммуналки я не припоминаю ни смартфона, ни ноутбука, да и реального общения ему, как бывшему воспитаннику детского дома, наверняка хватало с избытком. Однако поведение его от этого более социально адаптированным почему-то не стало. И даже Валентиныч, таки сумевший в тот раз открыть малолетнему социопату дверь, добился только того, что с ним (то есть, со мной) стали сдержанно здороваться… И гадить мимо унитаза таки перестали. И туалетную бумагу воровать перестали – хотя это, пожалуй, больше всё же заслуга Ленки, которая, поймав расхитителя на месте преступления, так воодушевлённо его отчитала, что прониклась, как кажется, даже соседская кошка Варя, а сам нарушитель с тех пор приобрёл полезную в его случае привычку при приближении Ленки схлопываться в два измерения и убегать на четвереньках с повышенным рвением. Ну, то есть, вроде бы, жизнь начала входить в свою колею. Тем более, что два помещения из семи в коммуналке были проданы, и мальчонка по итогам съехал, неведомо куда.

Где-то он теперь, болезный, ворует туалетную бумагу и ссыт мимо раковины?..

Техника безопасности при падении рогами в пол

Зато практически в тот же день, как съехал мальчонка, заехала Агриппина Львовна, кодовое имя – бабка. Мама той самой бешеной тётки, про которую я как-то рассказывал, если кто ещё помнит. По характеру очень похожая на дочь, только если у той вся вырабатываемая энергия мгновенно превращалась в кинетическую, уходя в свисток (притом, в свисток каждый раз новый и неожиданный), то у бабки энергия была потенциальной и долго и осознанно накапливалась – чтобы однажды шарахнуть управляемой молнией в строго нужном направлении.

А потому все скрытые возможности Агриппины Львовны мы поначалу не распознали. Даже помнится порадовались тому, что бешеная тётка выгнала из своей комнаты проживавшего там до бабки молодёжного диджея, имевшего обыкновение громко слушать музыку по ночам, курить кальян и растапливать какие-то травы для этого кальяна прямо в кухне, в открытой сковородке, отчего у соседей, однажды уже переживших пожар, случались приступы паники и негодования.

А бабка сначала вела себя тихо. Беспорядков не нарушала, со всеми благочинно здоровалась, ежедневно мыла на общей кухне полы, отринув вывешенный график дежурств. Изучала обстановку, кобра.

Мы на это и купились – и когда бабка как-то подошла к нам с просьбой как-нибудь собраться и помочь ей сначала ободрать, а потом наклеить обои в её комнатушке 3 х 3 метра, мы оказались не в силах отказать. Хотя и не собирались никому помогать! Но бабка так умильно улыбалась и так трогательно смотрела глазами кота из «Шрека», что я и сам не понял, как сказал «Да».

Даже Ленка попалась! Я ведь бабке сразу сказал: мол, Агриппина Львовна, я смогу вам только ободрать старые обои, клеить же их я не умею и желания этому учиться в себе не наблюдаю. И бабка сразу: а Лена ваша умеет? Я: умеет, но разговаривайте с ней сами.

А вечером Ленка приходит с работы и, выслушав диспозицию, вскипает. Дескать, не буду я ничего никому клеить, я и так устаю после работы, как та собака, и в собственном дому при том ничего не успеваю сделать – пусть ищет специально обученных ремонтных рабочих, вот прямо сейчас пойду, скажу всё это ей прямо в лицо!

И уходит – в боевом, приподнятом настроении.

А через пару минут возвращается, задумчивая. Ну, говорит, не знаю, она так смотрит, так улыбается, такая она вся прямо маленькая и хрупкая – ладно, так и быть, поклею ей обои. Ты обдерёшь, а я следом поклею.

И вот, я начинаю примерно планировать. Где-то через пару недель, думаю, как раз перед отбытием на вахту – выберу день и обдеру. Бабка же явно никуда не спешит… Оказалось – отнюдь. Теперь-то мы знаем, что бабке нельзя внушать даже маленькую надежду: вцепится, как бультерьер, и оттяпает руку по самую пятку! А тогда не знали.

И вот дня через два собираюсь я идти по каким-то своим незначительным надобностям, коих на межвахте обычно – вагон. Права, машина, налоги, зубы, ремонт, строители, там починить, там подправить – да что я вам рассказываю? Я тут со многими на работе говорил, и все сходятся во мнении, что на самом деле на работу они ездят отдыхать, а настоящая работа – вот она, дома, на отдыхе. Работа – этот как первый «Квэйк», там всё понятно: вот враг, он неистов и беснуется,