Взрослая колыбельная - Юлия Шолох

Лесник задумался, как будто от его решения что-то зависит. Подумаю и я еще разок. Колпак заставит воздух вокруг меня постоянно двигаться, перемешиваться, создавая видимость пустого места, вроде как живого человека тут нет. Может, и получится. Но сколько я смогу его держать, прежде чем силы закончатся?

— Мне нужен стимулятор.

— Погоди. Что ты будешь делать, если найдешь колдуна?

— А…

— Что, если он не один? Что, если колдун — крепкий мужчина? Колдовством его не взять, судя по количеству краденой силы. И что ты станешь делать, Катя?

— На месте придумаю. И не считай меня бесполезной, я несколько лет сыскарем «на земле» отработала. Может, с подобным и не сталкивалась, но сориентироваться по ситуации вполне сумею.

— Я не о том. Знаю, что сумеешь.

И он замолчал. О чем думал — не знаю, но спрашивать не стану. Другое важней.

— Тогда так. Для стимулятора мне нужны чеплюйка и моховой папоротник. Растут поблизости?

— Да. У меня и заготовленные есть.

— У тебя? Откуда?

— С некоторых пор я немного травник.

Я устало потерла глаза. Еще и травник.

Так, а что дальше?

— Тогда сейчас я готовлю зелье, чтобы силы собрать… чтобы их хватило на дело… и мы идем к границе мертвого леса. Если… скорость расползания порчи не уменьшилась, я захожу туда и ищу колдуна, который всю эту хрень творит. Нож есть?

Лесник вскинул глаза.

— Что смотришь? Нож. Для меня. Мало ли что…

— Найду.

Боже, как страшно-то. Я закрыла лицо руками, пока он ворошил в комнате вещи в поисках подходящего ножа и сухих трав. Раньше всегда меня подстраховывали, и я знала, что не одна, что подмога близко… а тут я пойду одна. И неизвестно, смогу ли вернуться.

— Если у меня не выйдет, ты передашь сыскарям следующее: в самой сердцевине порчи сидит колдун, который тянет в себя жизненную силу. Не знаю, для чего, но уверена — если колдун умрет, порча остановится. Что случится с краденой силой? Думаю, рассыплется в воздухе пылью. Шпионский колпак позволит пройти незамеченной. Это если проба получится, — пришлось уточнить.

Негромкое шуршание, когда он вынимал травы и ставил на стол посуду для приготовления зелья. Последним на стол лег бутылек красного стекла, где предполагалось хранить готовое. Сам он садиться не стал, навис рядом.

— Можно мне помочь?

— Нет. Сама я быстрей сделаю.

Так, в этом зеленом мешочке — чеплюйка. Вон какая серая на вид, значит, спелая. И крупная какая! Травник он тоже неплохой. А уж мохового папоротника и вовсе кипа размером с маленький стог. Но трава как на подбор: каждая травинка длинная, упругая, свернутая кольцами, чтобы не ломалась. Хорошо, с хорошим материалом и работать легче. Интересно, лесник сам их собирал? Своими ручищами аккуратно сворачивал, раскладывал для сушки, потом в мешок убирал? Так же спокойно и обстоятельно, как гладил собаку или готовил ужин?

Ах, Волин, как же ты…

Впрочем, не начинай заново, Катя, ни к чему это.

Зелье стимулятора готовилось без варки. Осталось помешать и нагреть — по дороге настоится.

Я мешала густеющую на глазах жидкость и вспоминала прошлые свои употребления этой субстанции. Как же я не люблю тебя, зелье стимуляции. Просто ненавижу. Будь ты живое, набила бы тебе морду. Как после тебя гадко… помереть охота, только бы не мучиться. Но некоторое время ты, чего скрывать, помогаешь.

Ну, вот и все. Проверим одежду. Вроде в порядке: штаны на месте, туника на месте. Выгляжу в них, должно быть, как чучело. Что-то припомнились старички и старушки, которые последние годы своей жизни только и делают, что выдумывают, в каком виде в гроб лечь. Какой на них будет наряд и как их будут хоронить. Надеюсь, в случае чего меня переоденут. Не станут хоронить в этом убожестве.

Злой смешок вырвался сам собой. Главное, леснику ничего такого не ляпнуть.

— Катя?

Тут как тут, посмотри-ка.

— Я готова.

— Возьми это. Талисман на удачу.

Вырезанный из дерева пес похож на Ачи, только больше и сильней. Фигурка висит на веревке, ее нужно повесить на пояс. Моя первая висюлька!

— Она пропитана отваром трав, которые помогут сохранить ясность разума.

Да, забавная штука. Так болтается мило, особенно если пальцем толкнуть.

— Спасибо.

Потом он протянул мне небольшую сумку:

— Я собрал немного еды: молока и сдобную булку. Вдруг нужно будет силы подкрепить. И еще. Катя…

Голос приглушился, в нем появились почти гипнотические ноты. Он ступил ближе, но я уже вскочила и направилась к выходу. Нечего тянуть, времени нет языком трепать. Все уже сказано: ни прибавить, ни убавить.

Дорога к порченой земле тяжела как подъем в гору с привязанным к щиколоткам грузом. Надо идти, знаю, но как же не хочется!

Лес испуганно затих. Деревья и кусты не могут сорваться с места и убежать, как животные, улететь, как птицы. Они могут только смотреть на подступающую порчу и ждать.

Идти далеко не пришлось, вскоре и мертвый лес показался. Тайная надежда дождаться подмоги издохла в муках — мы не прошли и половины вчерашнего, а порча тут как тут, в отличие от нас не спит и не отдыхает.

Подходить к мертвому лесу можно только молча, только с тревожным трепетом, когда слезы вот-вот набегут и сердце зайдется от жалости и волнения. К погибшему лесу подходить можно только как к памятнику павшим в неравном бою.

Мы синхронно остановились, не сделав последнего шага. Там, впереди, пыль и гниль, черные стволы мертвых деревьев, словно груда мусора. И через это придется пробираться. Скоро. Пять минут, десять… все равно наступит момент, когда оттягивать будет уже некуда.

— Я не знаю, что придумать, чтобы ты туда не пошла, — вдруг растерянно произнес лесник.

— Я должна идти.

Его руки тряслись, когда он брал мои вещи, подержать, пока я войду в порчу под шпионским колпаком и увижу, сможет ли он меня сберечь.

«Хорошо, что у меня нет детей, — почему-то подумала я, переступая границу. — Некому будет скучать».

Поставленный заранее колпак сжался, как будто на него со всех сторон давили невидимые пальцы, прощупывая поверхность. Она не давалась — ускользала, пряталась за второй слой, который так же ускользал, сменяясь третьим. Ветерок проверила и убедилась — кражи жизни нет, значит, действует.

Я молча вернулась обратно и остановилась рядом с лесником. Вот и все.

— Нож.

Лесник взял меня за рукав, задрал его и привязал к запястью кожаные ремешки с чехлом.

— Ты будешь чувствовать нож запястьем. Если понадобится, сделай рукой так, — он показал жест, — и нож сам выскользнет тебе в руку. С непривычки можно пораниться, но зато это самый простой, самый подходящий способ ударить незаметно, когда не ждут.