Redrum 2016 - Александр Александрович Матюхин

«каждый звук имеет свою содержательную энергию. Но эта энергия… эмоциональна».

В 1919 г. в статьях «Наша основа» и «Художники мира!» Велемир Хлебников — главный теоретик и практик заумного языка — предложил толкования звуков, каждому из которых соответствует, по его мнению, определенный смысл.

В дальнейшем его теоретические и, в большой степени, интуитивные гипотезы подкрепили исследования лингвистов, и на их основе была создана теория фоносемантического анализа Осгуда-Журавлева.

Согласно А.П. Журавлёву, каждому звуку человеческой речи соответствует значение, воспринимаемое подсознательно. Для русского языка он составил список 23 качественных характеристик звуков русской речи, 23 измеряемых шкалы. Согласно этой теории, любое слово, помимо его лексического смысла, мы воспринимаем еще и как сочетание звуков — подсознательно, эмоционально и иррационально. И нередко это подсознательное иррациональное значение — сильнее, нежели рациональное, воспринимаемое на другом уровне — уровне лексического смысла.

Почему так? Здесь можно вернуться к первой статье цикла, в которой рассказывалось о теории языка гениального Афанасия Потебни. «Всякое слово — есть стянутая метафора». Потебня объяснял образования слов и механизм стягивания в них смысла… Можно продолжить эту мысль и предположить, что все звуки современной речи — наше языковое наследие, доставшееся от далеких доисторических предков. Для которых звук А означал силу, радость, мужество, а И вызывал тревогу, предупреждал об опасности…

Теперь читатель, вероятно, сумеет серьезнее воспринять звукописные эксперименты упомянутого выше Велемира Хлебникова. К примеру:

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Бобэоби пелись губы.

Вээоми пелись взоры.

Пиээо пелись брови.

Лиэээй — пелся облик.

Гзи-гзи-гзэо пелась цепь.

Так на холсте каких-то соответствий

Вне протяжения жило Лицо.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

(1908–1909)

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Первая реакция прочитавшего: ну и бред!..

А вот отзыв литературоведа Юрия Тынянова: «Переводя лицо в план звуков, Хлебников достиг замечательной конкретности: „Бобэоби пелись губы…“

Губы здесь прямо осязательны — в прямом смысле. Здесь чередование губных б, лабиализованных о с нейтральными э и и — дана движущаяся реальная картина губ; здесь орган назван, вызван к языковой жизни через воспроизведение работы этого органа… Звуковая метафора… ощутимая до иллюзии». Как сказал специалист по Хлебникову Р.В. Дуганов: «слово у Хлебникова не соответствует предмету — оно его порождает».

В начале 20-го века довольно большое число поэтов и писателей в России обращались в своем творчестве к заумному языку. Может, это было обусловлено эпохой — когда рассыпались старые культурные структуры и смыслы, возникала острая необходимость вернуться к аморфному хаосу, чтобы заново извлечь, вырастить новые смыслы. Поэтому во всех искусствах того времени присутствует обращение к конструкциям и конструктивизму: в литературе, живописи, архитектуре… Впрочем, это предположение. И оно уже выходит за рамки статьи.

Но раз уж вспомнили историю вопроса, можно упомянуть еще таких замечательных заумников, как поэт и теоретик Александр Туфанов и обэриуты Даниил Хармс и Александр Введенский. В 1925 году они вместе создали «Орден Заумников», но Хармс и Введенский вскоре перешли от фонетической зауми — к семантической, к абсурду и алогизмам.

Завершая серию статей о метафоре, какие мы можем сделать практические выводы? Ведь не ради голых теоретизирований они затевались.

Вывод 1. Чтобы создать текст, надо иметь идею, мысль. Это двигатель всего: идея структурирует материю, мысль создает форму.

Вывод 2. Форма, в которую вы облекаете свою историю, не есть нечто второстепенное, чем можно пренебречь — это основной инструмент, который и создает ваш текст. Если форма — негодная, кое-как сляпанная, текст выйдет аморфным и не будет способен передать читателю вашу идею. В таком тексте нет смысла.

Вывод 3. Форма текста, над которым вы работаете, должна быть осмыслена и структурирована по возможности на всех уровнях. Пользуйтесь всеми возможными инструментами для структурирования, которые предоставляет язык: фонетика, лексика, морфология, синтаксис. Продумывайте, прорабатывайте детали. Метафорическое мышление вам в помощь!

Вывод 4. Не бойтесь экспериментов. Состояние творчества — это состояние игры. Когда вы пишете — вы играете со словом, вы играете в слова. Это и есть главный секрет творческого процесса: бесстрашное, почти безумное экспериментирование — игра. Ничего не надо бояться.

Вывод 5….???!!! Нет. Хватит выводов! Теория мертва без практики. И вот вам, в качестве вдохновляющего напутствия, цитата из манифеста «Слово как таковое», подписанного Велемиром Хлебниковым и другими заумщиками:

«Живописцы будетляне любят пользоваться частями тел, разрезами, а будетляне речетворцы — разрубленными словами и их причудливыми хитрыми сочетаниями…»

Неплохая хоррорная картина? А теперь — создавайте свою.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Анатомичка

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

В этот раз дежурить по рубрике согласился Сергей Дёмин — главный Александр Варго «черной серии» ЭКСМО.

А на разбор к мэтру попал рассказ Дмитрия Стебловского…

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Дмитрий Стебловский

Лес повешенных

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

«Сложно давать развернутую рецензию, поскольку данный рассказ нельзя отнести к тематике «ужасы-мистика-хоррор».

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

И все же попытаюсь разложить по полкам свои впечатления».

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Ян заворожено разглядывал чудесные вещи, выставленные на полках.

Хозяин сувенирной лавки явно знал толк в том, как привлечь покупателя. Сверкающие манящие товары словно просились в руки. Блеск хрома, запах кожи, яркое переплетение всевозможных цветов. Часы, фотоаппараты, телефоны, игрушки, разнокалиберные брелоки, расчески и украшения — целая россыпь сокровищ.[27]

Взгляд мальчишки жадно блуждал и не знал, на чем остановиться.

Отец тем временем изучал рыболовные и охотничьи снасти, что занимали стенд позади продавца — потного толстяка в засаленной майке, который неподвижно стоял за прилавком, будто паук, ожидающий добычу.

Наконец Ян определился и ткнул пальцем:

— Вот! Купи!

Продавец с необычайной для его телосложения ловкостью юркнул из-за стойки, две секунды поколдовал над упаковкой и подал Яну пакет. Увидев радостный огонек в глазах мальчишки, довольно оскалился, демонстрируя заслюнявленный рот с частоколом гнилых пеньков:

— Пятьсот рублей.

Отец выдал недовольное бормотанье, в душе негодуя, что дал себя облапошить.[28]

Однако вытащил кошелек, отсчитал нужную сумму и бросил на прилавок. Сокрушительно мотая головой, подтолкнул сына, вовсю терзающего упаковку, и поспешил к выходу из магазина, где толпилась группа отдыхающих.

— Господа туристы, напоминаю: никто никуда не рыпается.[29] экспонаты не трогает, с тропы не сходит! — бородатый гид без особого энтузиазма выкрикивал заученную инструкцию, лениво обмахиваясь шляпой.

— Противогазы берем в мешке! Потом все вернуть, буду пересчитывать!

Ян семенил