Охота на ведьму - Астрид Фритц

– Йеклин! Иди сюда, открой дверь! Давай-ка поразвлечемся с ведьмой.

– Ну, не знаю…

– Да ну, иди сюда. Не будь занудой!

Послышался звон ключей. Дрожа, я вжалась в стену. Решетка с громким скрипом распахнулась. Трое парней ввалились в мою камеру, долговязому пришлось согнуться, чтобы не удариться головой о низкий потолок. Он посветил на меня коптилкой.

– Какая хорошенькая! Нос весь в веснушках… а губки… будто созданы для поцелуев!

Йеклин сунул ему в руку головку чеснока.

– Это чтоб она своих демонов не призвала.

Они зашлись пьяным смехом, и только младший, какой-то щуплый парень, нерешительно топтался за спинами своих приятелей.

– А кто эта ведьма, собственно? – спросил щуплый. – Она ведь не из Селесты, верно?

– Мне нельзя об этом говорить, – отрезал Йеклин. – И вообще, какая разница? Главное, что сегодня я разрешаю. Ну, кто хочет быть первым? – Ухмыляясь, он схватился за ремень и бесстыдно качнул бедрами.

Если до этого я еще надеялась, что троица действительно хочет усадить меня за стол играть с ними в карты, то теперь меня охватила паника.

Йеклин резко выдернул меня из угла и бросил спиной на солому, а потом железной хваткой сжал мои запястья. Изогнувшись, я в отчаянии завопила:

– Отпустите меня, иначе я вас прокляну! Я призову Сатану, Люцифера и всех демонов! Гореть вам в адском пламени!

На мгновение хватка Йеклина ослабела, но он тут же навалился на меня с новой силой.

– Ты нас не запугаешь. Пусть мелкий начнет. А ты, Вит, ноги держи.

Я чуть не умерла от стыда и страха, когда они задрали мне юбку и раздвинули ноги. И в то же время я понимала, что это только начало.

– Штоффель, давай, ну чего ты там копаешься? – Йеклин тяжело дышал, отчего казался еще омерзительнее. – А то я вместо тебя начну, мне уже невтерпеж!

И в этот момент я узнала щуплого. Штоффель был младшим братом Грит, болтушки, работавшей на дубильне.

Ударив Вита коленом, я завопила:

– Штоффель, ты меня не узнаешь? Это я, Сюзанна Миттнахт из Гензегэсхена.

Парень потрясенно уставился на меня, а затем его губы растянулись в презрительной улыбке.

– Ну да, точно, дочка галантерейщика. Вечно нос задирала, а потом замуж за какого-то богача выскочила.

– Послушай, Штоффель, ты должен сказать моему отцу, что я здесь! Что я невиновна! Мне нужно выбраться отсюда. Да отпустите же вы меня!

Но Штоффель уже начал расстегивать ремень.

– Не-е-ет!!! – во весь голос заорала я, и Йеклин ударил меня по лицу.

– Что тут за шум? – крикнул кто-то с лестницы.

Йеклин и Вит отшатнулись.

У распахнутой решетки стоял охранник, стороживший меня ночью. Бородатое лицо налилось кровью от гнева.

– Ах вы ублюдки! А ну-ка, убирайтесь отсюда!

Замахнувшись, он изо всех своих немалых сил ударил Йеклина кулаком в челюсть, слева и справа. Я быстро откатилась в сторону и поджала ноги к груди.

За миг Вита и Штоффеля и след простыл, решетка опять закрылась.

– Поверь мне, Готшальк, – умоляюще бормотал Йеклин за углом, – мы только поразвлечься хотели. Мы бы ей ничего не сделали, честно.

– Ты сам знаешь, мне плевать, чем ты тут занимаешься. Но нам был дан четкий приказ: никого не пускать к Миттнахт. Так что забирай свои пожитки и убирайся отсюда. Завтра можешь не приходить. Я сообщу приставу, что в ратушу нужен новый охранник.

Ужас до сих пор сковывал мое тело. Я спряталась под попону, слыша, как Йеклин, тихо ругаясь, прошел мимо моей камеры. Дверь в подвал с грохотом захлопнулась – и воцарилась тишина.

– Можешь выбираться наружу, ничего с тобой не случится. – Готшальк говорил мягко, но кому сейчас можно было верить… – Смотри, что я тебе принес, Сюзанна.

До меня донесся упоительный аромат жареного мяса. Должно быть, мне померещилось? Встав и пошатываясь, я подошла к решетке. Готшальк протягивал мне куриную ножку с золотистой хрустящей корочкой.

– Бери уже. А то совсем захиреешь на этой овсянке. И так уже кожа да кости.

– Но… это ведь ваш ужин, да?

– Мне еды хватит, за меня не волнуйся.

Растроганная такой заботой, я едва сдержала слезы.

– Спасибо, – пролепетала я. – Спасибо… и за то, что вы только что сделали. Вас Готшальк зовут, верно?

– Гм, – буркнул он.

Только тогда я взяла из его рук ножку и впилась в нее зубами. Мне показалось, что ничего вкуснее я еще никогда не ела. Я медленно жевала, наслаждаясь каждым кусочком, а стражник молча смотрел на меня.

– Я знаю твоего отца, – сказал он наконец. – Моя жена у вас в лавке пару раз всякую мелочь покупала.

– Так значит, вы и с моей мамой были знакомы?

Он кивнул.

– Хорошая была женщина. Жаль, что ее так мучила меланхолия.

– От этого она и умерла. А вовсе не потому, что якобы была ведьмой.

Готшальк пожал плечами:

– Городской суд принял свое решение.

– Но это неправда! Эту ложь распространяет инквизитор, чтобы отомстить мне и моей семье.

Стражник пристально посмотрел на меня. Бородатое лицо казалось уже не таким угрюмым, как вчера.

– Зачем ему это? Приор – уважаемый человек, пусть монахи его и недолюбливают, как я слышал.

– Я и сама не знаю, почему ему вздумалось объявить меня и мою маму ведьмами. – Я отложила обглоданную косточку. – Вы верите в его обвинения?

– Слушай, я просто делаю свою работу, – уклончиво ответил он.

– Вы не могли бы кое-что сделать для меня? – не сдавалась я.

– Зависит от того, что ты попросишь.

– Я вас умоляю, сообщите моему отцу о том, что происходит. Пусть он отправит гонца в Страсбург, к моему мужу. Тот поручится за меня.

Помедлив, бородач покачал головой.

– Никто не должен узнать о том, что ты здесь. Это приказ инквизитора. А я выполняю приказы.

На следующий день

Наутро я очнулась от глубокого сна без сновидений. Даже Орландо не приснился мне в утешение.

Словно пытаясь позабыть о проявленном вчера участии, Готшальк снова насупился.

– Твой завтрак, – проворчал он, протягивая мне миску между прутьев решетки.

Желтовато-серая каша выглядела отвратительно, но в преддверии предстоящего допроса я все равно не смогла бы съесть и ложки.

Вскоре Готшалька сменили на посту – к моему превеликому облегчению, пришел не Йеклин, а какой-то лысый старик, не удостоивший меня и взгляда. Выходя из подвала, Готшальк шепнул мне: