В трех соснах… - Дмитрий Сысолов

пришлось весь вечер «демонстрировать лицо». А куда деваться? Урок о недопустимости бесконтрольного досуга молодежи я усвоил. Так что я опять весь вечер танцевал. Потанцевать со мной стремились все девчонки. Как «военные», так и «гражданские». Это у них как пунктик был. Выпить шампусика, станцевать с Шишей и посудачить в уголке. Ладно хоть Сова с Василисой за эту неделю чуть поднатаскали меня в танцах. А то опять бы топтался дрессированным медведем на одном месте. А так вальс, не вальс, но что-то такое ритмичное в паре я сумел выдать.

В общем, затанцевали меня девчонки до полусмерти. Аж ног не чувствовал. А стоило чуть отойти хлебнуть водички, как меня тут же окружили мои «офицеры». Все пятеро.

— Шиша, а почему ты себе не присудил награду? Если кто и достоин медали, так это ты! — первой пошла в наступление Эльба.

— Ты один сделал для победы как бы не больше, чем все остальные, — поддакнул Немец.

— Ладно тот бой на дороге. Пусть с ним… Но как-ты из пулемета этих в окно тогда расстрелял… За одно это тебе полагается самая высокая награда из всех возможных, — подхватил эстафету Шрам.

— Так это ж военные награды. Для военных. Гражданским шляпам, типа меня, они не положены, — попытался отшутиться я, демонстративно потеребив рукав сугубо штатского наряда.

— Ага. «Гражданский» он… Гражданский, уничтоживший больше противников, чем вся «армия», вместе взятая. — проворчала Эльба.

— Ну я ж не Брежнев, — продолжал сопротивляться я. — Мне куда важнее когда у нас всё хорошо в анклаве… А медали… Что — медали? Неужели вы станете меня бо́льше ценить, если эта медаль у меня будет?

— Да!

— И за что? За медаль?

— Да нет же. За то что ты сделал! А медаль это как знак признания твоих заслуг!

— А зачем мне это? Вот вам я вручил награды как знак того, что я ценю ваш вклад в общее дело. А если мне медаль? Получается я оценил свой собственный вклад? Так это несерьезно. Свою значимость очень трудно оценить изнутри. Своё оно всегда весомее и масштабнее кажется, чем чужое. Так что я тут небеспристрастен.

— Зато мы можем со стороны видеть! — не сдавался Немец. — Мы беспристрастны!

Ну ваша беспристрастность тоже под большим вопросом. И вообще вы младшие. Не вам меня награждать. — красноречиво промолчал я, разведя руками. Но они меня и так поняли.

— А кто тогда тебя сможет наградить? Князь?

— Ещё чего не хватало! Это чисто наши награды. Нашего анклава. И Князь к ним вообще никакого отношения не имеет… И потом, я уже сказал, что мне не нужно вот это внешнее признание моих заслуг. Анклав живет, процветает даже. Вот это и есть самое главное для меня. А все остальное глубоко вторично.… И хватит об этом. Не надо портить людям праздник. Вот у Беллы же день рождения… Леди, подарите мне ещё один танец? — спрашиваю я, протягивая Белке руку.

И уводя вспыхнувшую девчонку на танцпол, я краем глаза наблюдал как мои офицеры расходятся, недовольно бурча под нос…

А ночью, во сне этот разговор внезапно получил продолжение. (Видать крепко меня зацепило, что Князь может мне медали вручать!) Во сне Князь, непривычно торжественный, пафосно вручал мне огромный орден с бриллиантами на половину пуза.

— За проявленный героизм… бла-бла-бла… Перед лицом превосходящего противника… бла-бла-бла… Награждается орденом Мудозвона Великого первой степени с мечами и лентами…

Даже во сне я медленно закипал.

— Ты что, издеваешься? — что мне стоило не зарядить Князю тут же в торец, кто бы знал! — Какие ордена? Какие медали? Хочешь простимулировать — давай что-нибудь реально нужное! Пулемет давай. Семена давай. Специалистов давай! А ты мне висюльки… На хрена они мне? — я уже чуть ли не рычал ему в лицо. — Ачивки собирать? Я тебе кто? Сопля зелёная?

— Ну своим-то всем вручил, — гнусно усмехнувшись отвечает Князь. — Им, значит, можно? Они у тебя, получается — «сопляки безмозглые»?

— Не передергивай! Всё что можно — я им и так даю. А медали для них — реально повод для гордости и знак того, что их ценят.

— А тебе, значит…

— А мне, если ты ценишь, лучше стволов подкинь! Так я твою заботу куда больше оценю.

Мерзко захихикав Князь скрутил из пальцев дулю и растворился в воздухе. А я, проснувшись, покрутил головой, разминая затекшую шею (малявки опять не давали удобно лечь, так и кажется, что во сне придавлю их нафиг) пробормотал: «И приснится же такое!» вполголоса и снова уснул.

Глава 30

Следующее утро (всё, как любят те, кто привык откладывать важные решения — Понедельник, да ещё и Первое число) началось со стандартного уже развода. Благо большинству уже не требовалось пояснять, что они будут делать в каждый конкретный день. Знают и так.

Пышка со своим пищеблоком у утра возится на кухне кафешки (благо и живут они там же). Васька со своими швеями ушли в свою мастерскую. Мама Таня с Кирой и Аней погнали свой малышатник в садик. Кирза с Мишаней и Юленькой возятся на скотном дворе. Майи уже нет на месте. Она с утра усвистала на пасеку к Кошаку. А тут на нашей управляется Улька… И так далее.

Но есть и те, кому нужно ставить задачу конкретно на каждый день. Эльба со своими сталкерами уходят в Заозерный. Посадки закончились, можно работать и по профилю.

Шрам с напарником же вновь уходят наблюдать за цыганским табором в Рябково. Помню как в первые разы с ними уходил и я сам. Самое сложное — заставить детей не спешить! Вылеживать по десять-пятнадцать минут на позиции, чтоб потом переместиться ещё на полсотни шагов дальше. Очень, это знаете ли, противно мальчишечьей натуре. Так и хочется стремительным броском преодолеть всё расстояние до облюбованной высотки, с которой и планируется вести наблюдение — одним стремительным рывком… Нельзя! Именно так Шрам в прошлый раз и попался. Так что сейчас у него проблем с самодисциплиной нет. Сдерживается. А Леший и вовсе удивительно спокойный парень. Недаром Кирза именно его в снайперы выбрала. Есть в нем усидчивость и основательность такая.

Так что за эту парочку я уже не особо волновался. Они горячку пороть не станут. Но вот инструктаж перед выходом всё же провел. Впрочем, сводился он