Точка контроля - Enigma_net

ругаться и топать ногами, но позиция Рейфа была ей понятна. Про себя обозвав его принципиальным идиотом, она не испытала облегчения. Он был прав в рамках своих представлений о законе, порядке и правильности. И одновременно он был честным кретином внутри коррупционной схемы.

— Только, пожалуйста, не отказывайся от поездки в Милан. Если тебе так принципиально, что это мои деньги, считай, я их одолжила.

— Хорошо.

Кира испытала такое облегчение от его согласия, что едва не расплакалась.

— Видел в новостях, как ты обнималась с Лероем.

Резкая смена темы изумила.

— Я с ним не обнималась, мы просто стояли рядом, когда нас облили краской.

— Он замешан?

— Не лезть к нему, я сама разберусь.

— Ты с ним спишь?

Удивление захлестнуло бурной волной, на секунду вытеснив все другое.

— Мощно тебя разобрало с одной отвёртки!

— Хочу знать, за что попаду под суд.

— В морг! — вспылила Кира. — В морг ты попадешь, со своими принципами, идеалист чертов! Ты меня вообще слышал? В штате идет торговля оружием и паспортами военных, и не просто так из-под полы, дело поставлено на поток, а значит примазаны все! Мужик, которого я искала, въехал в Сербию, стрелял в Арину, потом инсценировал свою смерть, очень убедительно, надо сказать, и спокойно Сербию покинул. С вами даже никто возиться не станет, просто грохнут всех одним взрывом и повесят на террористов, но тебя беспокоит, с преступницей ли ты трахаешься. Можно подумать, это имеет значение!

— Для меня имеет!

— Тебе должно быть важно другое! Собственная жизнь, здоровье дочери, которая со смертью отца, прости за прагматичность, лишится и нормальной страховки. Ну, переспали мы, подумаешь новость. Я уеду, тебя восстановят и все вернется на круги своя.

Рейф шагнул к ней, обхватил поперек талии и взвалил на плечо.

— Пока ты здесь, хочу показать кое-что.

— Вид из окна спальни?

— Вроде того.

Комната, куда он ее принес, действительно была спальней. Поставив Киру на пол рядом с кроватью, Рейф выглянул в окно, просканировав задний двор внимательным взглядом, задернул шторы и отодвинул дверцу шкафа-купе. Кира, проглотила придуманную на тему эксгибиционизма шутку.

На прибитой к задней стенке шкафа пробковой доске в столбик висели десять фотографий личностей, известных ей по списку целей из конуры Гейба.

От них в разные стороны тянулись красные ниточки. К вырезкам из карт, флажкам-пинам, коротким запискам на желтых стикерах. Здесь же были выписки из полицейских протоколов с места преступления. Сухие строчки отчетов, имена тех, кто вел дела. Фотографии свидетелей, списки имён опрошенных, отчёты судмедэкспертов.

Несколько минут Кира изучала карту расследования, восхищаясь тем, какую работу проделал Рейф, сводя разрозненные факты в общую картину.

— Покажи мне место принцессы в этой схеме, — предложил он.

Кира взглянула на полку под доской. Там лежали ещё фотографии и флажки-пины в коробочке.

— Я не уверена, что она замешана напрямую. Может, ее используют как консультанта или в темную.

— Тогда склад и Антиок. И не ври, будто не помнишь, что там делала. В отчёте Шинкс написано, что ты больше двух часов провела в одном из корпусов новостроек.

Кира живо вспомнила, чем, кроме незаконного обыска, там занималась, и предпочла сменить тему.

— Скажи мне, тебя отстранение и три трупа не навели мысль оставить это дело?

— Лучше ты скажи мне, какого черта в каждом городе штата машины угоняешь, законопослушная пайщица прачечной?

— Чтоб ты спросил.

— Вот я и спросил.

— Спроси что-нибудь другое!

— Зачем ты пришла?

— Чтоб дать тебе на обеденном столе.

— Не беси меня! Ты неделю назад свалилась, как снег на голову, по уши в дерме политиков и вампиров трёх стран. В деревне ветеранов, что при твоей любви к военным выглядит настораживающе. Допустим, тогда в лесу тебе и правда нужна была помощь, но теперь-то тебе что мешает уехать?

— А ты хочешь, чтобы я уехала?

— Я не хочу, чтобы тебя убили. Ты лезешь туда, где это случится рано или поздно. Зная тебя — рано. Зачем ты пришла?

Кира шумно вздохнула, с трудом сохраняя шаткое спокойствие.

— Обещай, что уедешь вместе с Клэр.

— Да не идиот я, — закатил глаза Рейф. — Понимаю, что ты меня стараешься из страны выставить под благовидным предлогом.

— Неправда. Я хочу помочь.

— Проехали.

— Обещай.

— Вот же пиявка!

— Баран!

Рейф дёрнул ее на себя за руку с явным намерением заткнуть привычным способом, но не успел. Кира завопила, матерясь на время, кольцами хитрого змея свивающее повторения событий. Рука полыхнула болью так, что глаза заслезились от яркости впечатлений.

— Joder! (Бля!) Забыл. Прости.

Рейф отступил несколько растерянный ее внезапными слезами. Кира медленно выдыхала через рот, стравливая накопившееся напряжение и пульсирующую боль.

— Что с рукой?

— Ерунда.

— Заметно. Последний раз ты плакала, когда тебе брюхо арматурой пропороло.

Кира прикрыла глаза

— Я не плачу. Просто больно.

— Из-за ерунды?

— Господи, да что ты пристал?! — воскликнула Кира, в очередной раз признав несостоятельность дыхательной гимнастики как способа успокоения.

— Ставлю пять против одного, что это пулевая ерунда и в госпиталь ты не обращалась, — Рейф шагнул к ней решительно задирая платье. — Руки. — его тон не допускал возможности возразить, и она послушалась.

— Место уже заняло Эшли, — буркнула, с досадой смаргивая слёзы.

— Надолго?

— Будь она нормальным вампиром, вообще бы там не оказалась. Это надо феноменально посраться с симбионтом, чтоб при таком кризисе в подкормке отказали.

— А она не нормальный?

— Она перелитая неизвестно чьей кровью. Ни связи, ни обучения, ни поддержки. У вас новичков не патронируют. Все равно, что дать школьнице оружие и ждать, куда прилетит первая пуля: в нее или в кого другого.

— А у вас? — Рейф усадил ее на кровать и сам сел рядом.

— А у нас квота тридцать вампиров в квартал и четыре клиники на страну. Даже я всех новеньких в лицо знаю, что уж про Арину говорить. Ее кровь сорок процентов фонда переливания составляет.

Без платья стало прохладно. Кожу обсыпало мурашками, Кира поежилась. Теплые пальцы Рейфа, аккуратно снимающие повязку, вызывали странное ощущение заботы, смешанной с досадой.

— Так и знал, — буркнул он, увидев рану, потрогал отек вокруг. — Она воспаляется.

— Пройдет.

— Я позвоню Нельсон.

— Давай, а то нам одного федерала, терзаемого совестью мало. Холлу ещё позвони, послушаем шутки про стволы и ржавчину.

— У тебя пулевое ранение воспаляется, и не снаружи, как у всех нормальных людей, а внутри, под свеженькой кожей. Хочешь сепсис или гангрену?

— Домой хочу, — устало вздохнула Кира. — Скоро соревнования по спортивной стрельбе, я ради них три месяца в клубном тире с тренером занималась.

Рейф не просто засмеялся, он глумливо заржал, удивительно напомнив