Кольцо принца Файсала - Бьярне Ройтер

– Мы начнем с грот-марса, – кричит Том, – площадки над нижним парусом. Может, с тебя и этого хватит, потому что оттуда вид тоже ничего.

– Сначала ты, Том Коллинз.

– Скажи, если передумаешь.

Теодора смотрит мимо него, шепча что-то себе под нос; потом поднимает голову, и ее взгляд упирается в Тома.

– Поздно отступать, – отвечает она.

Том медлит, но в конце концов ставит ногу на снасть и лезет вверх, все выше и выше.

Он не смотрит вниз, его движения спокойны и уверенны, и через несколько минут Том оказывается на четырехугольной площадке между гротом и грот-марселем, где стоит неописуемый шум.

Ветер усиливается, и волны перехлестывают через палубу, растекаются большими лужами, перекатываются от носа до кормы, чтобы потом начать все сначала.

Том смотрит вниз, на свою сестру, которая, сцепив зубы, упорно лезет вверх. По характеру она, конечно, боец, но сейчас явно не рассчитала свои силы. В полном изнеможении Тео ложится животом на площадку и с трудом выбирается на нее, отказавшись, однако, от помощи Тома. Потом она встает на ноги, но тут же, испуганно ойкнув, прижимается к мачте.

– Здорово, правда? – кричит Том.

– Чудесно, – отвечает она, бросая на него хмурый взгляд.

– Ветер так шумит и грохочет, что просто одно удовольствие!

Том подпрыгивает и, ухватившись за трос, качается на нем, как обезьяна на лиане, смеясь и крича в лицо ветру. Теодора смотрит на него во все глаза, но не произносит ни звука. Она стоит, обняв мачту и плотно сжав губы.

– Бото предложил взять сюда твоего суженого.

Том подмигивает.

Тео поднимает одну бровь и цедит сквозь зубы:

– Я думала, мы полезем до самого конца, но ты, кажется, испугался, полукровка?

Том оказывается рядом с ней и обнимает ее за талию.

– Как говорила одна баба, поколачивая скалкой мужа, лучшее ждет тебя впереди. Вперед же, Теодора!

Том карабкается по вантам вверх, работая как заведенный. Все выше и выше, быстрее и быстрее, не обращая внимания ни на что вокруг, он крепко хватается руками и ногами – его мускулы напряжены, чувства обострены до предела.

Вскоре он видит прямо над собой грот-марса-рею и тут наконец замечает, насколько сильно качает судно.

Том нечасто забирался сюда и, хотя и полагал, что испытал в этой жизни все, сейчас не мог справиться с бешеным сердцебиением.

Он смотрит вниз, и его губы сами собой раздвигаются в улыбке. Тео лезет вверх, лихорадочно работая руками и ногами, борясь не только со снастями и усталостью, но и с самой собой. Ее глаза мечут молнии, волосы растрепались, она похожа на какого-то страшного демона. И Том внезапно понимает, что, если когда-нибудь ему придется сражаться за свою жизнь, он бы хотел иметь рядом с собой Теодору Долорес Васкес.

– Еще три фута, и ты на месте, Тео, – кричит он и протягивает ей руку.

– Да пошел ты, ирландец, – хрипит она и из последних сил взбирается наверх.

Том подвигается, уступая ей место, и сестра хватается за рею, словно потерпевший кораблекрушение за бревно, – тяжело дыша и с дико горящим взглядом.

Отсюда расстояние до палубы кажется огромным.

– Море-то как разыгралось, – улыбается Том. – Отсюда и небо кажется близко, и Господь Бог с его лоциями. Бото знает историю о том, как появились звезды. Хочешь послушать, Теодора?

Она поворачивает к нему свое лицо и прижимается губами к его уху.

– Вот где край света, – шепчет она.

– Может, пора спускаться, а, Тео?

Она мотает головой и презрительно улыбается. Том узнает это выражение ее лица, но не знает, нравится оно ему или нет.

– Не надо было брать тебя сюда, Тео.

Она смотрит на него.

– Еще как надо было. Я никогда этого не забуду и навсегда запомню, как сильно я люблю жизнь.

Она кладет свою ладонь ему на щеку.

– Спускаемся, Тео.

Она мотает головой.

– Не сейчас, Том. Не сейчас.

– Я не могу смотреть на твое лицо.

Тео не отвечает.

– Если ты любишь жизнь, – кричит Том, – как ты можешь выходить замуж за отца Инноченте?

– Завтра я разорву помолвку, – шепчет Тео.

Том хватает ее за руку.

– Это замечательно, Тео, это же просто замечательно!

– Я не хочу никого обманывать, – продолжает Тео, – а Саласара и подавно. Но за эти четыре недели в море я увидела небо – то черное, то серое, но прежде всего – огромное, голубое небо, и в первый раз по-настоящему поняла, что такое свобода. Поняла, что я могу потерять.

Она устремляет взгляд вверх.

– Можешь мне объяснить, что такое свобода, Том?

– Самая верхняя рея, – смеется Том.

Тео смотрит прямо перед собой.

– Полная противоположность сеньору Саласару, – говорит она.

Том притягивает ее к себе.

– Ты даже не представляешь, как у меня полегчало на сердце, – шепчет он. – Свобода – это полная противоположность сеньору Саласару. Так оно и есть, Тео, так оно и есть.

Она высвобождается из объятий брата.

– Нет, – говорит она, – ничего не получится. Мой жених не позволит мне сорвать церемонию. Он обратится к верховной власти в лице капитана Муньеко, и тот решит, что мы должны обвенчаться, как и было условлено.

Теодора понижает голос:

– Решено, что мы соединим себя священными узами брака послезавтра на рассвете, в день рождения Саласара. Я стану его женой в ту секунду, когда первый луч солнца разорвет тьму.

Том смотрит на Тео во все глаза.

– Ты что, не можешь отказаться? – шепчет он.

Тео не отвечает. Том хватает ее за руки и начинает трясти.

– Должен же быть выход! – кричит он.

Она смотрит на него.

– Должен. Он есть. Ты прав, вот она – свобода, и я никому не позволю отнять ее у меня.

Том берет обеими руками Тео за голову и прижимается лбом к ее лбу.

– Тео, – шепчет он, – посмотри на меня. Послушай меня. Я не знаю, что ты задумала, но… но я только хочу сказать, что выход есть всегда. Чего только со мной не происходило, в каких только переделках я не оказывался. За мной гнались с ножом и абордажной саблей, грозили дубинкой и виселицей. Но, Тео, человек обязан жить… он обязан…

– Что он обязан?

– Крепко держаться за свою жизнь, Тео, крепко.

– Думаешь, хуже смерти ничего нет, Том?

Тео устало улыбается.