Станция «Гермес» - Игорь Евгеньевич Глебов

но если вкратце, то… Энергель, по всей видимости, имеет клеточную структуру. И хотя цитология этих клеток плохо поддается анализу, они все же обладают, предположительно, собственным метаболизмом и способностью к воспроизводству. Кроме того, энергель активно взаимодействует с окружающей средой и подчиняет ее своим жизненным целям… Это организм-окукупант. Даже сейчас, пока мы здесь находимся, он уже воздействует на нас. Вам знакомо такое понятие, как биоценоз?

Он вопросительно оглядел их напуганные лица.

— Вообразите себе многоярусную экологическую систему, разделенную на надземную и подземную части, и населенную разнообразными растениями и живыми организмами, сплетенными между собой в единую жизненную среду. Мы называем это биоценозом. Эту среду создал энергель, который сумел подчинить окружающее его жизненное пространство в радиусе нескольких сот метров, создав между селами Водяное и Березнянкой природную аномалию, где главенствует новая, неизвестная нам форма жизни, которая много лет дышит, размножается и поддерживает собственное гомеостатическое равновесие.

Кто-то шумно вздохнул. Антон поневоле посмотрел вверх, куда устремлялся поток света.

— Так значит, экспериментальный участок, где растет белокровица, и есть этот…

— Ну разумеется! — мягко сказал Феликс, словно удивляясь недогадливости гостей. — Мы находимся в самом центре биогенного круговорота. Энергель излучает невидимые лучи, что пронизывают скалы и почву, растения и микроорганизмы, подчиняя и перестраивая их клеточную структуру. Многие годы мы исследуем один из сортов свеклы, произрастающий в зоне воздействия энергеля… Это дало нам ключ к пониманию природы этого явления и открыло любопытные перспективы.

Мысли Антона разлетались во все стороны. Все его предыдущие догадки и предположения рушились с чудовищной скоростью.

— Этот запах вокруг… — напряженно спросил он, в надежде услышать отрицательный ответ. — Случайно не…

— Разумеется, — кивнул Феликс. — Дыхание. Или, строго говоря, некий физиологический процесс, сопутствующий обмену веществ. Но заверяю вас, что повода для беспокойства нет. Пока воздух очищен от продуктов метаболизма, мы можем находиться здесь без особого риска…

Теперь присутствующие чуть ли не с ужасом смотрели на бурлящую поверхность.

— То есть оно живое… и шевелится? — с негодованием спросила Богиня.

— Мы называем это активной фазой, — пояснил он. — В этом состоянии энергель испускает поток частиц, подчиняющий себе окружающие организмы, и воздействие этого излучения мало изучено… очевидно, оно преобразует клеточную структуру своих соседей по биоценозу таким образом, чтобы репрессировать процессы апоптоза и отодвинуть границу количества делений клеток в сторону бесконечности…

Все переглянулись.

— Не могли бы вы, гм… — запинаясь, начал Уссольцев, — выразиться более определенно?

Феликс раздосадованно пожал плечами.

— Неужели непонятно? Проще говоря, излучение энергеля препятствует процессам старения в клетках. В наших руках оказалась тайна продления жизни! Путь к бессмертию! Что вы теперь скажете?

В его черных запавших глазах светился дружелюбный сарказм.

— Если вечная энергия вас не впечатляет, то какова, по-вашему, цена вечной жизни?

Глава 22

Выхода нет

На секунду у Антона возникла надежда, что все это время он спит, уютно устроившись в спальном мешке, а эта каменная раковина, бурлящий адский котел, эти чужие люди вокруг — всего лишь часть ночного кошмара, и стоит лишь перевернуться на другой бок, как сновидение исчезнет, сгинет в душном мареве…

— Вы же понимаете, что ничего вечного не бывает? — с трудом выговорил он. — Вечная жизнь невозможна. Энергия не берется из ниоткуда… Почему мы вообще должны вам верить? Кто вы вообще такие?..

— И так понятно, — не выдержала Богиня. — Эти самые… гер… марсиане!

Феликс вздрогнул.

— Это правда? — потребовал Антон. — Вы действительно имеете отношение к тайному обществу? К этим самым… гермесианам?

— Гермесианам?

Феликс потер лоб, растерянно посмотрел на собеседников, потом задержал взгляд на Антоне, словно в особенности рассчитывал на его поддержку.

— Послушайте, — нервно произнес он. — Да откуда вам об этом известно?

— Историческая наука, молодой человек, не стоит на месте, — вкрадчиво заметил Уссольцев. — Слышали ли вы о такой дисциплине, как конспирография? Отнюдь, полагаю, но это не причина, чтобы ее недооценивать! Нам известно, кто такие гермесиане и какую могущественную силу они представляют. Мы также уверены, что гермесианское братство сыграло важную роль в постройке станции. Не станете же вы отрицать, что сам граф Велесов принадлежал к членам братства?

Феликс сделал попытку улыбнуться.

— Уверяю, что вся ваша конспирология чушь и глупость. Это был род забавы, ничего более. Забудьте! Кроме того, гермесиан уже не существует.

— Но вы же не станете отрицать, — настаивал историк, — что реализация такого грандиозного проекта невозможна без влиятельной организации?

— Да, в некотором роде… — он смутился. — Но в подробности я не посвящен. Ведь мы всего лишь исследователи. Мы изучаем природу явлений, выдвигаем гипотезы, проводим эксперименты… Собственно для этой цели его сиятельство учредил наш исследовательский центр. Графу удалось привлечь выдающихся физиков и естествоиспытателей того времени, среди них профессора университетов, приват-доценты…

— То есть вы — один из…

— Я вхожу в научную группу и моя специализация лежит в области молекулярной биологии, — сказал он.

Наступила тишина.

— То есть вы — ученый?.. — пробормотал Антон.

Феликс кивнул.

— Точнее говоря, биофизик… кроме того, я получил медицинское образование и защитил диссертацию по морфологии хромосом.

— Но как же тогда… — Антон беспомощно оглянулся на остальных, но те сосредоточенно помалкивали, переваривая смысл сказанного. — То есть вы добровольно проводите всю жизнь здесь, под землей?.. Изучаете ваш энергель? Вас что, заставили?

— Ни в коем случае! — горячо возразил он. — Мы, поколение за поколением рода Велесовых, готовимся к этой роли с раннего детства. Это своего рода трудовая династия, если хотите, образ жизни, наш модус вивенди… Другой судьбы мы себе не представляем.

— А поезд? Зачем эти тоннели, локомотив? Зачем вообще эта станция?

— О, это грандиозный замысел! Но я всего лишь рядовой ученый… — Он развел руками. — Вопросы транспортного отдела меня не касаются. Перед лабораторией стояла конкретная задача — научиться контролировать излучение энергеля… Нашим предшественникам удалось проникнуть в тайну деления клетки, но, к сожалению, гражданская война разрушила все планы. После революции наступил хаос… Имения графа оказались разграблены, люди преследовались, многие уехали или погибли, а война и национализация довершила разгром.

— Но… как вам удалось выжить под землей? — потрясенно спросил иностранец.

— Оставшейся горстке ученых в буквальном смысле пришлось уйти в подполье и резко сократить связи с внешним миром, — пояснил Феликс. — Благо станция недоступна для посторонних и снабжена автономной системой жизнеобеспечения. Места здесь глухие, а люди суеверны… большинство отпугивали зловещие слухи и легенды, распространяемые нашими агентами. Излишне любопытных оказалось немного. С такими проводили индивидуальную работу. В этих условиях, разумеется, резидентам станции пришлось вести двойную жизнь. Мы получали образование окольными путями, под чужими именами, а чтобы не вызывать подозрений, были вынуждены…

— …изображать местных жителей? — пробормотал Антон.

— …что было непросто, —