Станция «Гермес» - Игорь Евгеньевич Глебов

Впереди у нас годы активной жизни! Перспектива провести их в глубине сибирских руд, подобно подземному эльфу, меня несколько пугает. Но я склоняюсь к тому, чтобы принять предложение! Такая грандиозная возможность вряд ли еще представится…

Антон брякнул кружкой о стол.

— Значит, все дружно решили тут остаться?

— Не стану скрывать, — признался Уссольцев, — наверху меня и вправду не ждет ничего увлекательного. Кто я там, еще один пенсионер? А здесь, в тиши и уюте, я смогу заниматься любимым делом в чертогах одного из самых потрясающих тайных обществ! А говорят, здесь есть библиотека! Представляете, какие шедевры там можно обнаружить?! Друзья, остаться здесь — это просто мой долг, как ученого-конспирографа… Неужели вы против?

— Я считаю, что принимать решение еще рано, — твердо сказал Антон. — Все, что мы услышали — только набор трескучих фраз. Уникальный проект, благородные цели… Если они и вправду хотят облагодетельствовать человечество, то зачем прятаться от этого человечества под землей? Будь у них ключи к бессмертию и вечной энергии… Да наверху их ждут миллиарды поклонников. Да их на руках будут носить! Что-то здесь не вяжется…

Он посмотрел на Надежду. Та не поднимала глаз от тарелки и не вмешивалась в разговор. Ее выбор, пожалуй, очевиден. Она остается на станции, потому что здесь Феликс. Или?

Странно, что девушка выбрала их общество, а не ушла с женихом на правах близкого человека. Правда, она хотела с ним поговорить. Неужели осталась из-за этого?

Богиня агрессивно скрежетала ложкой, выскребая из банки остатки рыбного желе.

— Вы уже приняли решение? Тоже хотите остаться на станции? — льстиво спросил девчонку иностранец.

— Поглядим, — она отодвинула пустую банку. — Не нравятся мне эти фраера. Треплются много. Условия какие-то ставят. Бородатый этот больно умный…

— Все-таки это ученые, — осторожно заметил историк. — Им полагается быть умными…

— Да я сама кого хочешь научу…

Словно невзначай, она похлопала себя по карману спортивных штанов.

— Есть у меня один аргумент. Восьмизарядный… Ствол — двадцать пять сантиметров. Если надо, все эти ученые-моченые будут у меня бегать, как ошпаренные… А пока пусть поиграются…

— Послушайте! — грустно сказал иностранец. — Вам не показалось, что у наших хозяев имеется некое предубеждение против рыжих? Или мне почудилось? А к нашему уважаемому Антону, наоборот, проявляется какой-то особый интерес…

Антон мог бы поспорить на эту тему, но сил на разговоры уже не осталось. Несмотря на отталкивающий вид, еда оказалась сытной. От избытка неожиданно поступивших в организм калорий его клонило в сон. Глаза сами собой закрывались.

Он встал из-за стола. Вялый разговор за столом еще продолжался, но Антон уже потерял к нему интерес. Если им так хочется оставаться здесь, то что ж… В конце концов, это их выбор. Пройдя в мужское отделение, он наугад отворил первую попавшуюся дверь и свалился на кровать.

С потолка лился мягкий свет, но он ему нисколько не мешал. В голове уже клубился туман, предвестник спасительного забвения, но мысль о бурлящем энергеле все не давал ему покоя. Как он очутился в земной коре, этот… организм?.. Так ведь не бывает. Кто-то же его туда… положил? И откуда в нем столько энергии? Даром же ничего не берется. Это основополагающий закон, все-таки. Раз за разом, мысли путались и наползали одна на другую. Сознание накрыло тенью и через секунду он уже летел в пропасть сна. Удар — и все его существо разлетелось на тысячи сверкающих осколков, а сверху, закрывая небо, метались потревоженные птицы.

Глава 23

Помощник

Рыжие блики плыли по сводам. Он лежал плашмя на спине, лопатки обжигал холод. Он попробовал развести руки, но пальцы натолкнулись на преграду. Он приподнялся на локте. Из темноты проступили ряды саркофагов, на их крышках оплывали кривые тонкие свечки. Мерцали сизые огоньки, едва шевелясь от движений воздуха. Защекотал ноздри знакомый сладкий запах.

Ужас сковал его, когда он сообразил, что произошло. Дождавшись, пока он уснет, неизвестные колдовские силы воспользовались его беспомощностью и забросили его физическое тело глубоко под землю, в тайную костницу монастыря, где хранятся останки старых отшельников. И вот он здесь, единственное живое существо в этом обществе мертвецов. Сбылся его худший кошмар. И словно чтобы добить его окончательно, откуда-то донесся знакомый звук. Скрип-скрип. Тихо, вкрадчиво, будто ветер качает калитку кладбищенской ограды, скрип исподволь вторгался в сознание, заставляя леденеть кровь.

И тут он понял, что это значит. Это Он. Тот, который стрелял в лесу. Тот, что крался за ними в подземелье и похитил отца Надежды. Человек в Скрипящем Ботинке снова пришел за ним.

Собрав волю в кулак, он поднялся и встал, готовый защищаться. И тут сообразил, что пугающий его скрип доносится отовсюду, со всех сторон. На его глазах крышки гробов шевелились. Что за черт?! Он присмотрелся к соседнему саркофагу и обнаружил, что кто-то пытается открыть его изнутри. Костлявая рука отчаянно вцепилась в край плиты, тщась сдвинуть ее в сторону. Восковые пальцы с почерневшими ногтями яростно царапали мел. Антон в оцепенении смотрел, как движется толстая плита, медленно, с трудом, миллиметр за миллиметром. Наконец, в открывшийся проем проник отблеск свечи, скользнул по обезображенному лицу. Он узнал это лицо… Вместо одного глаза — сочащийся кровью бутон. Другой глаз сверкнул злобой и трясущаяся рука требовательно потянулась к Антону… Он брезгливо отпрянул, не веря своим глазам. Она что, ждет, что он поможет ей выбраться, что ли? Совсем эти покойнички обнаглели…

А вокруг скрипели, сдвигаясь, крышки саркофагов. Желтые лица выплывали из темноты. Многие из них были ему знакомы. Из гроба неподалеку с достоинством выбралась библиотекарша Зинаида Михайловна, член сельсовета и преподаватель немецкого языка, совершенно седая, с белоснежным выхухолем на голове. За ней с трудом ковыляла старуха с темным татуированным лицом, сухонькой ручкой приветливо махая Антону, как доброму знакомому. Был здесь и хмурый Павел Анатольевич Кожехуба, бывший уголовник и учитель физики, неодобрительно поглядывающий на творящийся беспорядок во вверенном ему подземном кладбище. Угрожающе стуча клюкой, по проходу шел отец Авгий. Укутанный в саван, враз поседевший, с выбеленной бородой и пустыми глазами, руководитель общины направлялся в его сторону, а за ним выдвигались прочие малознакомые покойники — сектанты, оперативники и спецназовцы в полной экипировке, какие-то мельком виденные тетки с плоскими лицами…

Кажется, он кричал до тех пор, пока не охрип и проснулся. Волосы были мокрыми от пота, рубашка прилипла к телу. Ах да, это же сон!.. Всего лишь кошмар перевозбужденного мозга. Сколько же он спал? Пару часов или больше?

С тех пор, как они оказались на станции, течение времени