Девичьи игрушки - Владимир Лещенко

Змеиная рать подкатилась к уходящим вниз ступенькам, ведущим к некоему погребу. Дверь, как разглядел в лунном свете парень, была полуотворена.

Головной аспид подполз к щели, однако не скользнул в нее, а замер, будто к чему-то прислушиваясь. (Вот и верь после этого книгам!) Потом он потянулся вверх, встав почти вертикально, и зачал раскачиваться вправо-влево, повинуясь одному ему слышной мелодии. Большая часть его свиты в точности повторила маневры вожака. И только задние продолжали ползти, напирая на тех, что вырвались вперед.

– Танцуют, – завороженно прошептал Барков.

Пристав согласно кивнул.

Поэту ж при виде такого дива дивного вмиг захотелось оказаться за рабочим столом. Да чтоб имелась бумага с перьями и чернилами, да полуштоф водки и тарелка с солеными огурцами. В общем, все, что надобно для вдохновенной работы…

Две змейки из числа находившихся в конце живого ручья набрались наглости и, выбившись из общего строя, поползли вперед, пробираясь к приотворенной двери. Остальные не стали им мешать. Даже как будто наоборот, посторонились, пропуская нахалок туда, куда они так стремились. А полоз, застывший на самом пороге, при виде легкомысленной парочки вроде как склонил перед нею голову.

Щель поглотила змеек.

Пару минут ничего не происходило.

А затем змеиная река изогнулась в обратном направлении и так же споро подалась прочь от дверей.

– Что такое? – всполошился барон. – Куда это они?

– Давайте-ка лучше уйдем с их дороги, – предложил Иван, поспешно ретируясь за ближайший сарай.

Уже оттуда они высунули носы и продолжили наблюдение за змеями.

Те же добрались до стены, которую недавно перелетели на снежных ядрах двое людей. Словно в раздумьях, помедлили перед преградой, и… стали подниматься наверх прямо по приготовленным поэтом и баронам для ретирады веревкам.

– Scheise! – неожиданно для себя выплюнул Иван любимое словечко пристава.

Что теперь будет?

Он представил, каким «подарочком» будет змеиный дождь караулящим под стенами Козьме и Дамиану, и ужаснулся.

Надо срочно предупредить братьев. Но как?

Условным сигналом, означавшим тревогу, был избран троекратный крик петуха (а как же без библейской символики-то?). Но это для крайнего случая. Заслышав сии звуки, отроки должны были немедленно оповестить команду пристава с владыкой и идти с боем на выручку.

Подавать знак бедствия в самом начале миссии не имело смысла. Зачем тогда весь огород городили? Однако пребывать в бездействии также не годилось. Хоть братья и поднаторели в обращении со змеями и прочими гадами, их надобно уведомить об опасности.

– Будем кукарекать? – будто подслушав его мысли, молвил офицер.

При этом он не столько спрашивал, сколько утверждал.

Барков коротко кивнул. Сомнений не было.

– Два раза, – предложил немец. – Один я, другой – вы.

– Только, чур, кричать без акцента, – пошутил Иван.

– Gut, – на полном серьезе отвечал пристав.

– Кто первый?

– Давайте вы. Я пока соберусь. Что-то не в голосе нынче. Не иначе, на экзерцициях сорвал. Хлопотное дело – муштровать новобранцев.

– Ку-ка-ре-ку!

Вышло довольно натурально. Поэт даже сам подивился своей прыти.

– Ку-ка-ре-ку-у! – тоже не сфальшивил барон.

Прислушались.

Через мгновение из-за стены донеслась ответная трель.

Слава богу!

Но радоваться было рано.

Парочка это ясно уразумела, когда вслед за петушиными распевами раздались звуки, услышать которые не означало ничего хорошего. По крайней мере для них. Слишком памятны для обоих были встречи с теми существами, которые издают подобные рулады.

Глухое и угрожающее собачье рычание.

Причем сразу с трех сторон: справа, слева и сзади.

Не успели соратники сгруппироваться и приготовиться к отпору, как в воздухе промелькнули рыжие продолговатые тела.

И наступила тьма…

В-да, апрель 2006 г.

Необходимый ему квартал нашел не сразу. В этой части города они походили друг на друга, словно близнецы. Бревенчатые сооружения со знаменитыми «резными палисадами» производили гнетущее впечатление. Видно было, что их давно не ремонтировали. Правильно, кому они нужны, эти «ветераны». Нынче народ все больше норовит перебраться в крепенькие особнячки из красного кирпича, крытые такого же цвета металлопрофилем.

Осторожно пошел по узкой улочке. Вокруг было пустынно, как будто все вымерло. Только где-то вдалеке раздавался шум машин.

А вот нужный ему дом Вадим обнаружил почти сразу. Здание возвышалось среди остальных домов, подходя под скудное описание, данное старухой…

Крадучись вдоль забора, обошел сооружение, только что не принюхиваясь, но ничего особенного не обнаружил.

Дом как дом. Без особых признаков жизни, судя по заколоченным слепым окнам. Небольшой садик запущенный и старый, с умирающими яблонями северных сортов и кустами крыжовника.

Выглядело это так, как будто тут давно никто не живет.

Еще раз бодрым шагом обошел здание.

Все то же.

Что же делать?

Он некоторое время колебался.

Может, все же известить местных коллег?

Нет, не пойдет. Придется объяснять слишком многое, включая и наличие незаконного автомата. А главное – можно упустить время.

Вадим взялся руками за ограду, сосчитал до десяти, собираясь с духом, и рывком перебросил тело через забор.

Упал почти бесшумно и очень удачно – в миллиметрах буквально от густого крыжовника. И осторожно, пригнувшись, прокрался по заваленной мусором дорожке. Автомат под курткой впивался какой-то уж больно острой деталью ему в живот.

Цель он себе наметил – застекленная дверь в глухой стене дома, чей вид свидетельствовал, что оной дверью давно не пользовались.

Дальнейшее было делом знаний и опыта следака с десятилетним стажем.

Свернутая вдвое газета, намоченная в ближайшей луже, была крепко притиснута к пыльному стеклу; затем резкий нажим локтем, и бумага с прилипшими осколками осторожно кладется на землю.

«Осваиваем смежную профессию, товарищ майор. Можно сдавать экзамены на младшего взломщика», – подумал Вадим, нашаривая щеколду.

Дверь со скрипом подалась, Савельев проскользнул в полутемную комнатку. Окна были закрыты, шторы опущены.

Глаза не сразу привыкли к темноте, и майор на несколько секунд закрыл их, а потом открыл снова – так, как учили еще в школе милиции.