Записки начинающего феодала - Сергей Кусков

И что это так на самом деле я убедился, когда сам переправился через достаточно бурный по-весеннему поток. Светлая уже унесла к морю основную воду от тающего снега — месяцы тут длинные, а зима тёплая. Брод уже можно пересечь верхом на коне. Переправлялся я не первый раз, Рикардо делал это не единожды, потому страха не испытывал. И как только оказался на той стороне, узнал одного из подъезжающей троицы, и был одновременно удивлён и рад.

Они ехали явно издалека. Куда ездили, где были — потом узнаю, но судя по всему, этот человек отнёсся к заданию максимально серьёзно. И лица его и двух его спутников, кроме уважительного почтения, сияли радостью, какая бывает только при выполнении трудного опасного задания.

— Вашсиятельство, эта… Я вернулся. Как обещал.

— Здравствуй, Олаф, — расплылся я в улыбке. Слез с коня и заключил старого воина в объятия. — А я как раз вспоминал тебя на днях. Где ты, да как твоя миссия.

— Миссия успешно, — кивнул тот, кого я прозвал Мартином Лютером Кингом. — Но разговор долгий, обсказывать долго. Опоздали мы.

— А что так? — нахмурился я.

— Да вот на фронтир ездил, за другом своим. — Олаф представил мне обоих друзей. Все трое — однополчане. Двое — старосты, включая Олафа, третий открыл таверну при одном из фронтиров.

— В общем, мы тут всё обмозговали, и решили, что есть способ решить задачу. Нам как быть, ваше сиятельство в замке ждать? Скоро обернётесь?

Я повернулся в сторону замка. Сейчас уже можно, далеко отъехали, да и я ж по делу.

— Знаешь что, Олаф Дубовый Щит, а отдохните-ка вы в замке сутки-другие, в терму сходите, кони пусть отдохнут. Потом возьмите всего, что требуется, и догоняйте. Мы направимся в Санта-Магдалену, если что — там и пересечёмся.

— Хорошо, вашсиятельство. Сделаем, — кивнул воин.

— Уж больно хочу послушать, что придумали мои самые опытные и надёжные орлы! — во всю ширь улыбнулся я.

Старики зарделись, но не засмущались. Похвала заслужена, восприняли её как данность.

— Будет исполнено, ваше сиятельство! — вразнобой выкрикнули все трое.

— И это, Олаф… Баронесса Кастильяна сейчас главная в замке. Скажи ей, что я просил оказать вам помощь, всю возможную, какая потребуется. Снарядить в путь, овёс с собой, еду, прочее что надо. Вы на моём задании, негоже вам за свой счёт кататься.

— Так мы это…

— Дык нам не сложно…

— Да разве ж мы… — А вот тут старики засмущались.

— Цыц! Я — сказал! — отрезал я. — И ещё… Стиль и дощечка есть?

— У меня есть! — Один из воинов достал из мешка вьючного коня стандартную навощенную дощечку, из массово принятых тут для быстрых записей — чувствуется что староста.

— Пиши. Слово мудрёное, сами не запомните, зачитаете баронессе. «Хи-ро-си-ма». Записал? И напомните ей про оружие, которое может уничтожить город.

— Эт зачем такие сложности? — нахмурил брови Олаф.

— Что вы не «левые», а действительно от меня. Всё запомнили?

— Да, мудрёное слово, — произнёс записавший. — Сами не запомним.

— Точно! Так что собирайтесь, отдохните чутка, и встречаемся в Магдалене… Если до этого не догоните, мы медленно поедем, да ещё с баронами встречаемся.

Старики поехали дальше, через брод и в замок. Я же с отроками снова пустил коней в лёгкую рысь, догоняя идущую быстрым шагом сотню. Великий Поход начался, и что-то подсказывало, он будет очень интересным.

Четырнадцатое Апреля. Мы не спешили, ехали медленно — смысл загонять людей и коней, если один фиг баронов ждать придётся? Что придётся, не сомневался — слишком я неудобный всем приказ отдал. Да и если так прямочестно, у всех троих мобилизованных баронов карантен наступал вскоре после, я дёргал их раньше времени, причём в разгар посевной, когда у землевладельцев самые проблемы. Жалобы, доносы, споры в распределении земли — короче всё сложно и лучше быть дома. А значит я им должен был как-то «неудобства» компенсировать. И ещё, мобилизовать их прямо перед набегом не смогу — все трое окажутся во «второй линии», то есть отмобилизуются как силы подскока, а с ними у нас всегда проблемы, каждый божий год. Так что они скорее всего не будут спешить, а мне нельзя злиться, наоборот, пользоваться моментом и налаживать личные отношения с вживую, поскольку сейчас, в махровом средневековье, когда абсолютизмом и единым центром управления ещё не пахнет, это единственная стратегия выжить в качестве землевладельца и остаться на плаву. Византийская или Римская империи (это одна и та же империя, но я разделяю её периоды) могли позволить себе спускать любые директивы сверху на места, и там хоть и с неохотой, но брали под козырёк, но в данный момент без личного авторитета «на местах» меня мягко говоря саботируют. А грубо говоря — пошлют.

Селение называлось красиво, «Горки». Как то, где проживал одно время комрад Ленин. Это было похоже на чудо, но нас там уже ждали — передовой дозор загодя предупредил. Угу, он самый, первый из баронов, с которым должны были здесь встретиться — Эммануэль Веласко по прозвищу Ворон. Насколько мне не изменяет память, «Веласко» и есть «ворон», читал об этом в одной нудной художественной книжке, тоже про испанцев, только в далёком будущем. Но в нашем иберийском говоря об этой птице больше используется слово «корво». Хотя в целом по стране понимают обе версии, а почему — память Ричи молчит.[4]

Нас выехала встречать целая делегация — полтора десятка вооружённых воинов. Сам барон с приближёнными рыцарями и телохранами. Оружие никто из ножен не извлекал, это был больше смотр, мол, граф, мы серьёзные ребята, вишь, всё сделали по-взрослому, как ты и написал. Я проникся и отдал Ворону должное.

— Граф, рад приветствовать. — Эммануэль склонил голову в учтивом, но холодном поклоне. Злится.

— Барон… — ответил я взаимностью, но без злости.

— Предлагаю вашему войску не гнать коней, а отдохнуть остаток дня, а завтра с утра выступим совместно далее.

Он тоже не переоценивает других баронов.

— Здравая идея. Покажете где лучше разместиться?

Размещаться нужно близко — войско одно, так, чтобы костры и нужники не мешали друг другу. Да-да, я о санитарии. И чтобы у всех был доступ к воде — Ворон встал лагерем у небольшой речки. На соседних полях, в смысле лугах, паслись кони, и коней у него также как у меня было много — идёт без обоза. Крестьянам будет убыток, лошадки сожрут всю траву, что есть, сена в мае не заготовишь, ну да ладно, ещё второй и третий урожай им останется. Сено не зерно, на него по сути сквозь пальцы все смотрят, во всяком случае у нас в Пуэбло. Оно даже налогом не облагается. Ибо скот три четверти года на выпасе, и сена требуется не так, чтобы очень, а далеко везти бессмысленно. В отличие от того же овса, который учитывается сурово и графством экспортируется. А вообще то, что я пекусь о крестьянах — нонсенс; никто на моём месте о них вообще думать не станет, да тот же Рикардо плевал на них и их благосостояние. Выживут как-нибудь. Ах да, я о лагере — не в посёлке разместились именно по этой причине, надо где-то разместить лошадок, и лучше на воле — трава уже подросла, и хоть невысокая ещё, но скоту хватит. А ещё чтобы бойцы крестьянок не мяли и спиртное у крестьян не забирали. Дисциплина войска в посёлке разлагается, воины в разнос идут а не то, что вы подумали — плевать на крестьянок, да и на вино у мужиков тоже. А так воины вино и пиво у местных за деньги купят (стопудово уже почти всё скупили за пару дней стояния), и крестьянок помнут тех же самых (они при этом сами под благородных бросятся, и таких дофига тоже стопудово), но это уже разложением не считается. Вот как, всего лишь выбор места лагеря, а какие подтексты. Кстати Веласко за бойцами следит, это Ричи слышал ещё при жизни родителей. Беден, воины его голодранцы, а поди ж ты…