Элвис Пресли. Безрассудная любовь - Питер Гуральник

в первую ночь записи в студии Элвис устроил истерику, результатом чего и стало это нововведение.

Сам фильм — ремейк картины 1936 года с Хелен Морган — был довольно прилично срежиссирован Фредом Де Кордобой, который работал в качестве режиссера с Рональдом Рейганом в «Bedtime for Bonzo», снял «Leave It То Beaver» и «The Jack Benny Program» на телевидении, а несколько лет спустя стал самым успешным продюсером «The Tonight Show». Состав исполнителей был достаточно хорошим. Элвис явно страдал излишним весом, и, возможно, самой заметной особенностью съемок была духовная связь, установившаяся между ним и его партнершей по фильму Донной Дуглас. Вместо того чтобы ходить на свидания с ней, по словам Сонни Уэста, он проявлял к ней искренний интеллектуальный интерес. Они обменивались книгами и мыслями, говорили о Дейе Мата и Братстве самореализации, к которому она тоже принадлежала, и вместе медитировали. Он показывал ей свои многочисленные книги, как с гордостью отмечал Ларри, «и они вместе читали отмеченные им отрывки».

Под занавес съемок он снова раздал десятки наручных часов с фирменным знаком «братства» и еще во время съемок пожертвовал 50 тысяч долларов в Фонд помощи кинематографистам на церемонии, организованной Полковником, на которой чек принимали Фрэнк Синатра и Барбара Стэнвик. Даже его щедрость некоторые из парней восприняли цинически и увидели в ней вящее доказательство лицемерия их босса, хотя точно так же цинично пользовались тем же самым качеством своего работодателя, когда соревновались между собой в получении финансовой помощи для себя, будь то в виде машин, наличных денег или драгоценностей.

Для Джо не было сомнения в искренности благотворительного порыва Элвиса: главным стимулом для Элвиса было удовольствие видеть выражение лица принимающего жертвуемые средства. «Элвис обожал телевизионное шоу под названием «Миллионер». Каждую неделю обычный человек, имеющий какие — то проблемы, открывал на стук свою дверь и обнаруживал человека в костюме, который объявлял, что он уполномочен вручить ему миллион долларов от не назвавшего себя жертвователя». Джо верил, что Элвис мечтал изменить жизнь людей, будь это близкий друг или совершенно незнакомый человек, и такой способ он считал самым простым и непосредственным, чтобы сделать это. Впрочем, по мнению Ламара, это был также «способ смягчить раны, которые он наносил вам в остальное время. В этом были счастливый дар и проклятие Элвиса».

Единственным по — настоящему ярким пятном на музыкальном горизонте был успех «Crying in the Chapel», его первый хит за два года, попавший в десятку чартов, и его первая пластинка с миллионным тиражом после «Return to Sender» в 1962 году. И хотя в действительности песня была записана почти пять лет тому назад для госпел — альбома Элвиса (ее выпуск все время откладывался, так как Элвис считал, что его версия уступает ритм — н–блюзовому оригиналу Сонни Тила и Orioles), все равно было приятно вернуться на верхние позиции с пластинкой, которая имела тираж на триста тысяч копий больше, чем его последний хит, попавший на третью позицию в чартах в 1963 году, «Devil in Disguise».

Тем более было приятно, когда пластинка попала на первую строчку в британских чартах «впервые за все время», как сообщали телеграфные агентства, «с тех пор как Битлз поднялись к вершинам славы почти три года назад», и в довершение всего это был спиричуэл. Потому что какими бы искренними ни были его заявления о том, что в шоу — бизнесе хватит места для всех, какими бы корректными ни были его пожелания успеха Битлз, ни от одного из парней не укрылось то, что он воспринимал вторжение на американскую землю Битлз и вообще британской музыки как угрозу и что его бесило, что его время считали ушедшим. Было ясно, что он сам не был ни увлечен, ни удовлетворен той музыкой, которую продолжали выпускать под его именем, и, несмотря на все оптимистические разговоры и ссылки Полковника на цифры, суммы и сделки, нельзя было скрыть того факта, что пластинки больше не продавались так, как они расходились когда — то, они больше не были в такой цене, как раньше. Он восхищался Битлз, он чувствовал угрозу, исходящую от Битлз, порой он приходил в ярость от того, как неуважительно обращались со своей публикой и своими поклонниками Битлз, Боб Дилан и «Роллинг Стоунз», но больше всего он испытывал зависть — к той свободе, которую они, похоже, испытывали и всячески демонстрировали. Он тоже когда — то наслаждался свободой, он тоже когда — то был в авангарде революции, а теперь он испытывал неловкость, слушая свою собственную музыку, смотря свои собственные фильмы.

Предполагалось, что персонаж, которого Элвис должен был играть в «Paradise, Hawaiian Style», — Рик Ричардс, пилот, совершающий чартерные рейсы на вертолете, — компенсирует некоторую грубоватость героя «Roustabout». Одно время ассистент Нормана Таурога, Микки Мур, который работал с Таурогом в таких картинах, как «G. I. Blues», «Blue Hawaii» и «Girls! Girls! Girls!», а также работал ассистентом режиссера в картинах «Roustabout» и «King Creole», был знакомым лицом в режиссерском кресле. А с учетом того, что в роли сценариста выступал Алан Вайс и в третий раз для натурных съемок были выбраны Гавайи, по ощущениям это скорее напоминало сильнейшее дежа вю, чем просто посещение знакомых мест.

После многих треволнений Полковник наконец заставил Уоллиса раскошелиться на 90 тысяч долларов в виде премиальных сверх 200 тысяч долларов жалованья Элвиса, которые должны были быть разделены пополам между Элвисом и Полковником. Тем не менее он продолжал выражать некоторое разочарование, которое не могли устранить одни только деньги, и незамедлительно начал новую кампанию, цель которой было заключение контракта на новую картину.

Элвис был нездоров в ту неделю, когда он записывал саундтрек, с чем Уоллис, вероятно, связал то, почему он отказался лаять по — собачьи во время записи одной из песен. Корреспондент «Муви ньюс» Дерек Хантер сообщал, что Элвис был «слишком нездоров, чтобы появиться на примерке», и что, когда он прибыл на Гавайи, «на его лице не было его обычной улыбки… Когда Элвис наконец приступил к работе перед камерами, он не был похож на того обычного Элвиса — терпеливого и вежливого. Он то и дело ворчал на то, что его не оставляют в покое. Он жаловался на то, что его все время окружает какой — то балаган и что он надеялся избавиться от этого нудного присутствия на Гавайях».

Десять парней, которых он привез с собой вместе с отцом и мачехой, могли, вероятно, поспорить с этим отчетом, однако сам факт, что Элвиса