За пригоршню чар - Ким Харрисон

Нормально. — Сняв кепочку, Дженкс поднял руку, и Джаксперепрыгнул ему на голову. Дженкс аккуратно надел бейсболку. — Скольковремени могут у тебя крылья работать на холоде, и когда надо пойти греться —это постигается только практикой. Для чего мы это и делаем.

Ага, но ведь холодно! — пожаловался Джакс приглушеннымиз-под кепки голосом.

Дженкс встретился со мной глазами и заулыбался.

— А интересная работа, — сказал он слегкаудивленно. — Может, мне стоит профессионально заняться обучениемагентов-пикси.

Я усмехнулась, потом мне стало грустно. Да, это скрасит емупоследние месяцы — учить тому, чего он сам уже делать не может. По эмоциям,отразившимся на лице Дженкса, я поняла, что его мысли близки к моим.

— «Дженкс. Школа пиратов-пикси», — произнесла яназвание, и он улыбнулся, но улыбка быстро исчезла.

Спасибо тебе, Дженкс, — сказала я, когда он шагнул кмашине. — Очень тебе благодарна, на самом деле.

Без проблем, Рэйч. — Он поднес руку к козырьку. —Разыскивать всякое барахло — это четвертая вещь, которую пикси умеют лучшевсего.

Я фыркнула и влезла в машину, зная заранее, какая вещьпервая. Нет, не спасение моей шкуры, как говорит он всем и каждому.

Подняв окно от утреннего холодка, я вернулась на кровать,гадая, нет ли где-нибудь здесь у Кистена запасного одеяла. Гул «корвета», накотором выехал Дженкс, растворился в шуме уличного движения. «Кость», —сказала я себе под нос, записывая это слово рядом с латынью. У меня перехватилодыхание, а потом я выдохнула с досадой, когда следы карандаша растаяли ввоздухе. Ах, да. Кери фиксировала пометки заклинанием. При следующем нашемразговоре спрошу.

— Зачем? — буркнула я себе под нос, сама чувствуясвое мрачное настроение. Вроде бы я не собираюсь заводить привычку использоватьдемонские проклятия. Так ведь? Закрыв глаза, я что-то буркнула еще и уперласьпальцами себе в лоб. Я — белая колдунья. А проклятием я воспользуюсь еще толькораз. Чем больше можешь, тем хуже понимаешь, что хорошо и что плохо, чтоправильно и что нет, а я и без того достаточно запуталась. Я трусиха или дура?Бог ты мой, кажется, я себе организую хорошую головную боль.

Тут я подняла голову на скрип открываемой двери мотеля. Онне сопровождался звуком заводимой машины, и у меня лицо стало пустым, когда взаднюю дверцу ми крика постучали. На забрызганном грязью стекле виднеласьчья-то тень.

— Рэй-Рэй?

Надо было снова круг поставить, — мрачно подумала я,заставляя себя опустить плечи и пытаясь решить, что делать. Пять секунд решала— для меня это вечность.

— Рэйчел, прости меня, мне очень жаль. Я тебе горячегошоколаду принес.

Голос звучал виновато, и я вздохнула. Закрыв «большую книгудемонских проклятий», я подошла к двери и открыла ее, думая, что не надо бы.

Там стоял Ник в чужих серых трениках, в таком виде, будтооделся на пробежку: высокий, худой и потрепанный. Жертва. У него в руках былапенопластовая кружка с растворимым шоколадом, а в глазах — виноватая мольба.Волосы он убрал назад, щеки чисто выбрил. От него пахло шампунем после душа, ия потупилась от воспоминания, какие у него мягкие волосы, когда они вытертыполотенцем, но еще влажные, просто шепчутся у меня в пальцах.

У меня в голове еще звучало предупреждение Дженкса, и яподавила невольное сочувствие. Да, ему досталось. Да, потенциально он опасен. Ночерт меня побери, если я на это клюну.

— Можно войти? — спросил он, когда я уже довольнодолго его рассматривала. — Не хочется мне сидеть в номере мотеля, зная,что за картонной дверью спит вампир.

У меня зачастил пульс.

— Ведь это ты ее разбудил, — сказала я, упираясьрукой в бедро.

Он улыбнулся и стал очаровательно беспомощен с виду, хотятаким не был. И знал, что я это знаю.

Мне надоело, что меня называют долбодятлом. И я же не знал,что все после этого уйдут.

Ты, значит, подергал ее за ниточки, рассчитывая, чторазгребать будем мы с Дженксом?

Я же тебе сказал, что мне очень жаль. И я не говорил, чтоэто был умный поступок. — Он поднял чашку. — Будешь шоколад, или мнеуйти?

Логика боролась с эмоциями. Я подумала об Айви и поняла, чтотоже не хотела бы оставаться в одном номере с разгневанным вампиром. И какойсмысл кого-то спасать, если потом дашь своей напарнице разорвать его на частипри первой возможности?

Заходи, — сказала я, и это прозвучало капитуляцией.

Спасибо.

Это был благодарный шепот, и облегчение было очевидным. Никпротянул мне шоколад, потом, опираясь на борт микрика, шагнул на ступеньку.Амулет от боли качнулся у него на шее, и Ник снова засунул его под рубашку,выпрямляясь в низком салоне. По скованным движениям и гримасе на лице было понятно,что всю боль амулет не снимает. Но у меня остался только один амулет, пока неудастся сделать еще, так что пусть сначала попросит.

Откровенно дрожа от холода, Ник закрыл дверь, оставив нас втой же темноте, что и раньше, но отчего-то теперь неуютной. С горячим шоколадомв руках я села точно посередине кровати, так что Нику пришлось сесть на штабельящиков напротив меня. Места было больше, чем раньше, потому что Айви увезлаМаршаллово барахло в школьный бассейн, но все равно здесь было тесно. Робко устроившисьна ящиках, Ник одернул рукава, чтобы скрыть следы наручников, и сложилсцепленные руки на коленях. Тишину нарушал только шум машин с улицы.

— Я не хочу тебе мешать, — сказал он, глядя наменя из-под упавших прядей.

Поздно, Бобик сдох.

— Ничего, все нормально, — соврала я, положив ногуна ногу и отлично помня, что рядом со мной на постели лежит демонский текст.Глотнув горячего шоколада, я поставила его на пол. Слишком рано, чтобы япроголодалась. — Как амулет, действует?

Он улыбнулся с облегчением.

— Отлично действует, — поспешил он сответом. — У меня даже волосы на руках начали отрастать. Через месяц, бытьможет, у меня будет уже нормальный вид.

— Вот это будет хорошо.

Это если мы сумеем уйти от вервольфов и доживем до этого.

Он беспокойно глянул на лежащую рядом со мной книгу — оназанимала место, которое хотелось занять ему.

Тебе помочь в латыни? Я бы с удовольствием для тебяперевел. — Вытянутое лицо поморщилось. — Хотел бы, чтобы от меняпольза была.

Там видно будет, — ответила я настороженно. Когда онпризнался в своей бесполезности, я с некоторым облегчением расправила плечи.Айви и Дженкс демонстративно ни к чему его не подпускали, и мне тоже не слишкомхотелось. — У меня, кажется, есть проклятие, которое я могу использовать.Только хочу сперва потолковать с Кери.

— Рэйчел…