За пригоршню чар - Ким Харрисон

О Господи. Слыхала я этот тон, только обычно в собственномисполнении. Он хочет говорить о наших отношениях.

— Если она скажет, что нарушение равновесия не слишкомсущественное, — зачастила я, — то я перенесу магию с Фокуса начто-нибудь другое, а старую статую можно будет тогда уничтожить, вряд ли этоокажется трудным.

— Рэйчел, я…

С участившимся пульсом я подтянула демонскую книжку поближе.

— Слушай, а может, ты глянешь на это проклятие? Ты же…

Он шевельнулся, и я дернулась за ним взглядом. Он невыглядел опасным, не выглядел беспомощным, а выглядел он отчаянным, будтособрал всю свою храбрость, и…

— Я не про план хочу говорить, — сказал он,наклоняясь ко мне через разделявшее нас пространство. — Не про латынь и непро магию. А хочу я говорить о нас с тобой.

— Ник, — сказала я с колотящимся сердцем, —прекрати. Он потянулся взять меня за плечо, и я вздрогнула и взметнула руку,преграждая ему путь.

Он отдернул руку.

— Рэйчел, черт тебя побери! — воскликнулон. — Я ж думал, тебя убили! Да я же… я же просто обнять тебя хотел! Тывоскресла из мертвых и даже дотронуться до тебя мне не даешь! Я ж тебя не зовувместе жить, я только хотел к тебе прикоснуться, убедиться, что ты жива!

Я медленно выдохнула задержанный вдох, и снова перевеладыхание. Голова болела. Я не шевельнулась, когда он придвинулся ближе, убрав сдороги книгу. Под собственным весом мы скользили к середине кровати, и яповернулась к нему лицом, уперлась в него коленями.

— Я скучал по тебе, — сказал он тихо.

Прежнее страдание виднелось в его глазах, и на этот раз я нешевельнулась, когда его руки меня обняли. Меня затопило ароматом корицы и мукивместо затхлости плесневелых книг и щекотания озона. Руки его ощущалисьедва-едва, будто и не здесь они были. Он вздохнул, будто его отпустило сейчас,будто он нашел какую-то потерянную часть себя самого. Я сжалась.

Не надо… Не говори этого, не надо!

— Все было бы по-другому, знай я, что ты жива, —шепнул он, шевельнув дыханием волосы у моего лица. — Я бы ни за что неуехал. Я бы не стал просить Джакса мне помочь. Не затеял бы эту дурацкую кражу.Боже мой, Рэйчел, как же мне тебя не хватало! Ты единственная, кто понимаетменя, кому никогда не надо было объяснять, зачем и почему. Ты ведь даже меня небросила, когда узнала, что я вызываю демонов. Я… мне так тебя не хватало!

Он стиснул пальцы, голос у него сел. Да, ему не хваталоменя, это правда. И я знала, что значит быть одной, и какая это редкость —найти родную душу, пусть даже с сорванной крышей.

— Ник… — начала я, чувствуя, как колотится сердце.

У меня глаза сами закрылись, когда его пальцы сталиперебирать мне волосы. Я подняла руки, остановила эти пальцы, опустила к себена колени. Нахлынули, заполнили воспоминания, как его пальцы скользят поконтуру моего лица. Как они очерчивают скулу, уходят к шее, дальше, позакруглениям тела. Я вспомнила его тепло, его смех, его сверкающие глаза, когдая чуть меняла какую-нибудь стандартную фразу, и получалось что-то совсем другоеи не совсем приличное. Вспомнила, как чувствовала себя нужной при нем, когдаменя ценили такую, какая я есть, и мне не приходилось извиняться за себя, ивспомнила радость, с которой мы отдавали себя друг другу. Мы были счастливывместе, и это было здорово.

И я приняла здравое решение.

— Ник! — Я отодвинулась, открыв глаза, когда онпогладил меня по щеке. — Ты уехал, я взяла себя в руки. Туда, где мы были,я уже не вернусь.

В тусклом свете виднелись его большие глаза:

— Я не бросал тебя. На самом деле, в сердце своем.

Я вздохнула — тяжело, медленно.

— Тебя не было, когда ты был мне нужен. Ты был где-тодалеко. Что-то крал. — Лицо его стало пустым, а у меня вспышка злостисжала губы в ниточку, провоцируя его: вот только скажи, что этонеправда! — Ты мне лгал, куда едешь и что делаешь. И ты сманил с собойсына Дженкса. Ты его сделал вором, пообещав богатство и бурную жизнь. Как тымог с Дженксом так поступить?

Глаза у Ника стали пустыми:

Я ему сказал, что работа опасная и оплачивается плохо.

В глазах пикси ты живешь по-царски, — отрезала я,чувствуя, как сердце бьется быстрее.

Фамилиарская связь порвана. Мы могли бы начать сна…

— Нет. — Я отодвинулась, снова переживая егопредательство. Будь он проклят! — Тебя больше не будет в моей жизни. Ты вори лжец, и я не могу тебя любить.

— Я могу перемениться, — сказал он, и я ажзастонала, так мало я ему верила. — Я уже изменился, — сказал он таксерьезно, что, может, и сам в это верил. — Когда это все кончится, явернусь в Цинциннати. Найду себе работу с полудня до полуночи. Куплю собаку.Проведу кабельное телевидение. Я все для тебя брошу, Рэйчел.

Он взял меня за руки, я смотрела на собственные пальцы в егодлинных кистях пианиста, избитых и ободранных, но чувствительных, видела, какони обнимают меня, как когда-то обнимал он меня, поддерживал во мне жизнь,вытекавшую вместе с кровью. — Настолько я тебя люблю, — шептал он. Уменя стучало в голове, а он целовал мне пальцы, поднеся их к губам. — Намдана вторая попытка, давай не упустим се. Кажется, мне воздуху не хватало.

— Нет, — сказала я очень тихо, чтобы голос незадрожал. — Не могу. Ты не изменишься. Ты в это поверишь, дажепопытаешься, но пройдет месяц, год, и ты что-то найдешь. И все сначала —«Только один еще раз, Рэй-Рэй. И потом навсегда брошу». Я так жить не могу.

У меня перехватило горло, я не могла проглотить ком.

Я посмотрела на него, и по его потрясенному лицу увидела,что он готов был сказать именно это, прямо сейчас, что он хочет из этой историивылезти с деньгами в кармане. Может, он и всерьез говорил то, что сказал, ноеще хотел убедить меня поставить на карту жизнь Айви, мою и Дженкса — радиденег. Он все еще планировал довести до конца свою проклятую аферу, даже зная,что если статую не уничтожить, моя жизнь будет в опасности.

Снова пахнуло предательством, у меня диафрагму свелосудорогой.

— Мне нравится моя жизнь, — сказала я, чувствуя,как его пальцы отпускают мои. — И ты в ней теперь отсутствуешь.

Ник стиснул зубы, подался назад.

А вот Айви присутствует, — ответил он желчно. —Она за тобой охотится. Хочет тебя сделать своей игрушкой. Охота вампиров всегдазаводит. А больше ничего и нет. Когда она тебя получит, тут же бросит и начнетловить новенького.

На этом покончим, — произнесла я железным голосом. Этобыл мой злейший страх, и Ник это знал.

Он едко улыбнулся:

— Она — вампир. Ей нельзя верить. Я знаю, что ейслучалось убивать людей, она ими пользуется и бросает. Они тем и живут!