ПереКРЕСТок одиночества 4: Часть Первая - Руслан Алексеевич Михайлов

похлеще! Нападения случаются и здесь, Охотник — встав, Михаил Данилович дошел до карты на стене, поискал глазами и ткнул пальцем в крохотную точку — Вот здесь, в двадцати с небольшим километрах от нас находилось убежище Земляника.

— Находилось?

— Находилось. В один ничем не примечательный зимний день вечной ночи туда пришел некто с ружьем и убил всех семерых тамошних обитателей. Убил — и ушел в ночь на лыжах. Это было давно и в те времена я еще покидал Бункер. Я сам видел эти тела и понимал, что их застали врасплох — они сами пустили чужака, а он выждал подходящий момент и открыл стрельбу. Знаешь, что забрал убийца?

— Еду? Лекарства?

— Мешочек с золотом и серебром — цепочки, зубы, монетки… Вырвал из ушей старух сережки простенькие, что были ими сбережены за годы отсидки.

— Зверье…

— Хуже зверья! Так плохо может поступить только человек! Ты пойми, Охотник — здесь всякое может случиться. Мы просто перестанем выходить на связь. И однажды кто-то забредет сюда и отыщет только трупы. Или обглоданные медведями кости… И ведь это был не единичный случай! Знаешь что бывает, когда к маленькому убежищу приползают выгнанные стужей и голодом из какой-нибудь землянки десять умирающих стариков и просят впустить их внутрь, а ты не пускаешь, зная, что припасов и размеров убежища не хватит на всех?

— Обреченные идут в атаку…

— Все хотят жить. Никто не хочет умирать. А луковианцы… я не говорю про войну. Но я человек старый и подозрительный. Я лучше закрою все двери получше, а для наших гостей накрою стол в Холле. Но ворота мы открывать им не станем — а с этого дня вообще ни для кого. Все входят и выходят через небольшую дверь. Рядом уже встала вооруженная охрана. Визитер ссадим с вездеходов у ворот и вежливо попросим внутрь. Столы накроем для всех — я уже распорядился. Устроим пир в честь дорогих гостей…

— Там у лестницы вроде как кирпичи укладывают…

— Укладывают — кивнул Михаил Данилович — Сужаем проход от Холла к Центру. И двери поставим надежные. Я запираюсь на семь замков, на двадцать оборотов и сорок ключей, Охотник. Я надеюсь на лучшее, но боюсь худшего… Потому и тебя сюда позвал — чтобы ты мне набросал на старую плешь предположений на тему вражеской атаки. Ты бы как атаковал наш дом? С какой стороны?

— Да с любой — вздохнул я — Главное привести сюда переболевших какой-нибудь заразой спутников и дождаться, когда их еще не умершие вирусы перелетят на нас.

— Эпидемия… вот об этом мы пока не думали.

— Так может стоит подумать? — улыбнулся я — И просто не пускать сюда луковианцев? Или обидеть их боитесь?

— А куда их тогда?

— Не в Холл. В какое-нибудь небольшое изолированное помещение, где потом все принявшие участие в беседе смогут отсидеться некоторое время. Хотя на самом деле на их месте я бы просто заслал сюда троянского сидельца.

— Якобы только что отсидевшего свое старика или старуху, что постучится в железные врата?

— Ага. Нет отношений к луковианцам. Можно заслать втемную — дать бутылочку с водой вирусной и сказать побрызгать втихую там и сям. Но… не верю я в этом. И не верю в то, что луковианцы идут с войной. Потом, если не договоримся и не поймем друг друга — может быть. Но не сегодня. И не завтра. Как человек тот самый деловой и не служивший, я во всем вижу переговоры…

— Тебя спрашивали — тихо обронил Михаил Данилович — Настаивали, чтобы ты присутствовал на встрече как зарекомендовавший себя специалист…

— Ого… И в чем же я особо зарекомендовал себя?

— Судя по их настойчивости… тебе удалось их впечатлить достаточно сильно. Поэтому я склоняюсь к твоей версии, Охотник — луковианцы едут с переговорами, а не с войной. Во всяком случае пока что. Но это не остановит мою попытку обезопасить тылы…

— Правильно — одобрил я — В чем я точно не специалист, так это в обороне. Но вволю нагулявшись там по природе здешней лютой, пришел к твердой уверенности в том, что защиты должно быть куда больше. Ворота Холла… их надо отменять полностью. Они пережиток мирного прошлого.

— Мирного прошлого? Ты это о чем сейчас, Охотник? Опять чего-то боишься?

— Еще как боюсь — прямо до дрожи. Здешние твари эволюционируют — спокойно ответил я, вспоминая как бедноватую здешнюю фауну, так и виденные на стенах изображения их мелких прародителей — Они увеличиваются в размерах, становятся сильнее, быстрее и… умнее. Они летают. А еще там в снегах бродят заледенелые люди с полыхающими пульсарами в телах…

— Ходоки…

— Я уже рассказал о недавней встрече с ними там под Пальмирой.

— Вот уж где кошмар… как ты только сумел вывернуться и выжить…

— До этого я считал их одиночками — досадливо поморщившись, произнес я — Принимал их за нечто коматозное… живущее вопреки… живущее благодаря Столпу…

— Как и все мы тут — тихо сказал Михаил Данилович — Да… Столп дает жизнь. Это неоспоримый факт.

Кивнув, я продолжил:

— Но как оказалось, чертовы ходоки могут действовать и в команде.

— А может в стае? — задумался старик — Почему сразу «команда»? Ты бы еще отрядом их назвал…

— Именно что командой — возразил я — Волки в стаю сбиваются ради загона крупной добычи вроде лося. Действуют сообща ради выживания. Ходоки же… в том темном ледяном коридоре нечем поживиться. С одной стороны от был намертво отсечен открытыми мной железными вратами. Что с другой стороны — не знаю. Но где-то в тот коридор есть еще один вход — думаю, что там обязаны были предусмотреть что-то вроде аварийной лазейки. В чем я убедился, так это в продуманности здешней расы во всем касательно путей бегства и эвакуации. Сначала меня это удивляло безмерно — слишком уж все точно продумано, предусмотрена не только техника, но еще и заранее созданы пути отхода и защищенные промежуточные станции для отсидки… И ведь все это создано не в городах с мягкотелым мирным населением, а здесь в Пристолпье, считай что в боевой зоне, куда отправлял только солдат и исследователей. Уж они-то должны быть обучены уходить и утекать в любой опасной ситуации — без всяких пояснительных схем и промежуточных точек… Но потом мне и Милене показали в Пальмире те записи с проектора… и все встало на свои места.

— Они спецы в убегании и в прятках. Тренировались сотнями лет… — вздохнул Михаил Данилович — Чай будешь? С сигареткой вкусной?