Король-волк - Эндрю Питерсон

своим господином. Джаннер невольно поморщился.

– Вы, анниерцы, очень не любите уродство, – сказал Наг и с хихиканьем повернулся к железной двери. Старшая Хранительница открыла её. – Давайте их сюда, – велел Наг.

Двое Клыков подняли мальчиков, а младшая Хранительница взяла за руку Лили.

– Приятно вновь увидеть тебя, Кальмар, – сказала колдунья. – Какой красавец из тебя получился.

Если бы Джаннер мог, он бы разгрыз кляп, закричал, порвал верёвки, стягивающие его запястья и лодыжки. Лили, казалось, совсем потеряла надежду. Джаннер встретился взглядом с братом и увидел в глазах Кальмара отчаяние, от которого у него защемило сердце. То, к чему столько лет стремился Наг, лежит за дверью, и помешать ему уже нельзя.

Стены круглой как колодец комнаты были расписаны цветами и лозами, а между ними виднелись звёзды, луна, облака, холмы, волны и деревья. Художник обладал большим талантом: в мерцающем свете факелов рисунки казались живыми. По полу шёл круговой узор, а в центре на каменной плите были вырезаны три изображения – свистоарфа, глаз и перо.

Очевидно, именно об этой комнате Эсбен писал сыну: «Древние тайны кроются под камнями острова. Они утрачены для нас, но всё-таки нельзя, чтобы они достались врагам».

– Помоги, Мурга, – велел Наг старшей Хранительнице камней.

Та подошла к нему и, расстегнув ремни, взяла Нага на руки как ребёнка.

– Вон, – приказал он, и расщепки и Клыки торопливо вышли. – Амра, развяжи их.

Младшая Хранительница камней достала из складок одеяния нож и перерезала верёвки. Джаннер и Кальмар бросились к Лили.

– Ты цела? – спросил Джаннер.

– Я в полном порядке, – ответила Лили.

Кальмар, рыча, заслонил брата и сестру:

– Отпустите нас!

– О да. Сейчас возьму и отпущу вас, раз ты приказываешь… ты ведь король! – Наг на руках у Хранительницы камней затрясся от смеха. – Нет, Сокровища Анниеры, вы мне нужны.

– Мы не подчинимся, – заявил Джаннер. – Чего бы ты от нас ни хотел.

– Не подчинитесь? Даже если я прикажу убить вашу мать?

– Она далеко.

– Она в плену, – возразила Лили. – Бан Рона пала.

– Тогда, возможно, наша мать уже мертва, – сказал Кальмар. – Она скорее умрёт, чем позволит тебе победить.

– Она жива. Сегодня утром ворона принесла мне весть. Она жива – и мучается. Если вы твёрдо уверены, что она предпочтёт смерть, я, быть может… сохраню ей жизнь. Я так славно развлёкся с вашим отцом. В конце концов я сломил его и вашего дядю тоже. И ваша мать тоже будет сломлена, когда побудет в Темницах. – Наг усмехнулся. – Не делайте глупостей. У моих Клыков есть приказ относительно бедной Нии Ветрокрыл, если со мной здесь что-нибудь случится.

– Чего ты от нас хочешь? – спросил Джаннер.

– Всего лишь, ребятишки, чтобы вы открыли эту дверь.

– А что там, внизу? – спросил Кальмар.

– Дайте мне холорэ и холоэль, – велел Наг Хранительницам.

После секундного колебания каждая сняла с шеи мешочек и протянула его Нагу. Тот достал два небольших камешка и положил их на ладонь. Комната наполнилась мерцающим светом.

– С помощью этих камешков я создал целую армию. Под вашими ногами их тысячи – сила, которая повелевает приливами, меняет времена года, заставляет цвести деревья… полная пещера сияющих камней, – его лицо исказили печаль и гнев. – Я всего лишь хочу быть красивым. Неужели вы не понимаете? Исправить то, что сделал Создатель, выпрямить то, что Он искривил, насытить силой то, что Он сотворил слабым, – Наг вытянул руки и указал на своё уродливое тело. – Разве можно винить старого калеку, который надеется на исцеление?

Кальмар покачал головой:

– В исцелении у тебя нуждается не только тело.

– Гниль и плесень! – злобно оскалившись, выпалил Наг. Он крепко сжал камни в кулаке, и в комнате вновь потемнело. – Вы откроете дверь – или ваша мать горько об этом пожалеет, дорогая родня!

– Лили, подтверди, – велела Амра.

Девочка грустно взглянула на братьев:

– Это правда.

Джаннер подумал: неужели Хранительница камней наложила на Лили какое-то заклинание? Почему сестра поверила этой глупой выдумке?

– Мы откроем дверь, – сказала Лили и протянула руку. – Отдайте мне свистоарфу.

– Лили, ты сошла с ума, – покачал головой Джаннер.

– Иначе он будет пытать маму.

– Но мы не можем ему уступить! – воскликнул Кальмар.

– У нас нет выбора, – сказала Лили, умоляюще глядя на братьев. – Доверьтесь мне. Пожалуйста.

Она захромала в центр комнаты и встала на изображение свистоарфы.

– Кальмар, я думаю, тебе надо встать там, где глаз. Джаннер, встань на перо.

Изумлённые мальчики под пристальным взглядом Нага исполнили просьбу Лили. Амра протянула девочке свистоарфу.

– Что дальше? – спросила Лили.

Старшая Хранительница камней полезла в сумку, спрятанную в складках плаща, и достала старинную книгу. Она походила на Первую книгу, которую оставил Джаннеру отец, только поменьше. Женщина протянула её Нагу, и тот, сразу открыв страницу, которую, похоже, не раз штудировал, поднёс книгу к свету, чтобы ребятам было видно.

– Поющая Дева играет вот эту мелодию, – Наг ткнул пальцем в ноты. – Владыка Слов произносит эти слова, – он обвёл строчку, написанную на древнем языке, – а Художник изображает в воздухе этот символ. Святилище Огня могут открыть только Сокровища Анниеры.

– Лили, мне это не нравится, – сказал Джаннер. – Нельзя впускать его туда.

Но лицо девочки было серьёзно, и Джаннер сдался. Кальмар смотрел на символ в книге и шевелил пальцами, словно упражняясь.

Прежде чем Джаннер успел ещё что-нибудь сказать, Лили поднесла свистоарфу к губам и сыграла простую красивую мелодию. В комнате стало светлее, и факелы задрожали как от порыва ветра. Покачав головой, Джаннер прочёл вслух странные древние слова – но звучали они так, как будто ждали, чтобы он их произнёс. Под смешанные звуки музыки и слов Кальмар поднял руку и начертил символ. В воздухе остался яркий след.

Пол мягко завибрировал в такт мелодии. Слова, которые произнёс Джаннер, музыка, отдающаяся эхом от стен, и сияющий рисунок, казалось, слились в одно необыкновенное целое, наполнив тело мальчика и его душу живым светом мира. Он никогда ничего подобного не испытывал. Джаннер мельком взглянул на своих похитителей. Лица Нага и Хранительницы камней были полны священного ужаса, однако мальчик тут же позабыл о них.

Рисунок, который плавал в воздухе между Ветрокрылами, стал необыкновенно ярким, повернулся плашмя и опустился к вырезанным на полу узорам. Тёплый свет, как жидкое золото, наполнил изображения глаза, свистоарфы и пера, брызнул из швов между каменными плитами – и вдруг померк. В комнате воцарилось выжидающее молчание.

Лили опустила свистоарфу. Джаннер замолчал. Только теперь до него дошло, что он произносил древние слова, не глядя на страницу. Кальмар опустил руку. Слышно было только дыхание людей, треск факелов, казавшихся тусклыми по сравнению с необыкновенным светом, который они видели минуту назад, да громкое