Сталь и пепел. Русский прорыв - Вадим Львов

Замысел командования Западного фронта был таков: пропустить контратакующий третий американский корпус вместе с немецкими и британско-голландскими контингентами ближе к Варшаве, а затем ударить во фланг прорвавшейся группировке. Но перед этим ВВС собирались применить Х-555 с экспериментальной боевой частью. Серия воздушных электромагнитных импульсов должна была вызвать паралич системы управления и связи Верховного командования НАТО. Нескольких часов хаоса хватит, чтобы нанести по наземным силам союзников сокрушительный удар, от которого они уже не оправятся.

– В США, как говорится, полный абзац. Лос-Анджелес оставлен первой дивизией морской пехоты. Город во власти мятежников. Феникс сожжен и разграблен, там хозяйничают мародеры и уголовники. Вспыхнули Алабама, Луизиана и Флорида. В первых двух штатах восстали негры, во Флориде – кубинцы. Сводят друг с другом счеты. Массовые беспорядки в Чикаго, Новом Орлеане, Луисвилле. – Бородулин выпустил в потолок толстую струю дыма. – Они на пределе, господа. Серьезное поражение в Европе, разгром лучших сил здесь похоронит Америку. Не будем забывать про Китай…

– Это правда, господин генерал? С Китаем все серьезно?

– Серьезнее некуда, Громов. Но все решится здесь, на Западе. У нас один шанс, и его надо использовать. Провал здесь, господа, поставит точку на нашей истории.

11 августа, утром, вся огневая мощь третьего армейского корпуса авиации союзников обрушилась на две гвардейские механизированные бригады – тридцать вторую и шестую. Первые четыре часа русские отчаянно сопротивлялись, но затем оборона первого гвардейского корпуса была прорвана.

Громов, подняв голову, внимательно слушал ближнюю артиллерийскую канонаду. За последние четыре часа грохот сражения приблизился к Олесно.

– Давят, суки! Не дай бог, про нас прознают. А мы здесь сидим, как в ловушке.

– Не по себе, Слепнев?

– Ага. Я не трус, комбриг, но чувствовать кожей собственную беззащитность – неприятно. Если Маслов недоработает…

– Думаю, сигнал будет скоро. Уже почти трое суток сидим, должно начаться.

Спустя пять часов после начала наступления союзных сил четырехзвездному генералу Марку Уолту стали поступать первые донесения о странном поведении русских. Недавно принявший верховное командование над союзными силами НАТО в Европе и EUCOM из рук тяжело контуженного Беркли, Уолт тут же столкнулся с целым валом проблем, захлестнувших его с головой, словно океанская волна. Ему постоянно трепали нервы европейские генералы, устраивали истерики политики. Из Вашингтона требовали немедленно «переломить ситуацию», «перехватить инициативу», «нанести сокрушительное поражение», ссылаясь на тяжелую политическую ситуацию внутри США. Естественно, в такой нервной обстановке Уолту было не до сообщений о пропаже нескольких разведывательных отрядов «зеленых беретов» в лесах за Вартой.

– Сэр, русская авиация возвращается на аэродромы. Начат отвод тыловых подразделений. Они бегут.

– Отлично, отлично, – пробормотал Уолт, не отрывая взгляда от огромной электронной карты обстановки.

– Думаю, они бегут, генерал Неринг! – Американец повернулся к хмурому немцу, стоящему рядом.

– Что-то раньше за ними такого не замечал, герр Уолт. Три дня назад они предпочитали драться, как черти. Насмерть.

– Три дня назад они еще не знали, что китайцы собираются огреть их по затылку. Три дня назад флот не потчевал двумя сотнями «Томагавков». Чем быстрее русские уберутся из Польши, тем быстрее все закончится. Думаю, сейчас диктатор Стрельченко чувствует себя Саддамом или Гитлером.

Упоминание о Гитлере на Неринга впечатления не произвело, но спорить с главкомом он не стал. В конце концов, американцы несут на своих плечах всю тяжесть этой войны.

На высоте более сорока километров восемь крылатых ракет Х-55, выпущенных огромными, скользящими в пространстве «стратегами» Ту-160, одна за другой превратились в яркие огненные шары, мало чем уступающие естественному светилу.

Чудовищный всплеск энергии выжег микросхемы у десятка спутников, висящих на низкой орбите, затем, отраженный молчаливыми звездами, рухнул вниз, словно нож гильотины. Первой последствия электромагнитного импульса почувствовала авиация альянса. Высокоскоростные, напичканные электроникой и современным оружием, крылатые машины мгновенно превратились в куски металла. Один за другим – F-35, F-16, F-15, «Торнадо», «Тайфуны», «Ягуары» теряли управление и падали на истерзанную танковыми гусеницами и артиллерийскими огнем землю. Следом на землю сыпались боевые вертолеты и беспилотники. Связь вырубалась вплоть до уровня взвод – рота. Танковые колонны союзников, казалось, так легко взломавшие полевую оборону русских и продвинувшиеся вперед на двадцать пять – тридцать миль, встали как вкопанные.

Громов, куривший с утра уже вторую пачку сигарет, удивился, когда на поляну, затянутую маскировочным материалом, ворвался пятнистый БРДМ.

– Полковника Громова! Из штаба корпуса посыльный! – зычно выкрикнул выскочивший из люка сержант.

– Я Громов. Что у тебя?

– Приказ! – Сержант-посыльный козырнул и протянул полковнику допотопный конверт, давненько таких Громову не приходилось видеть, дожили, в следующий раз гонца-скорохода пришлют?

Вслух удивиться Громов не успел. Сзади неслышно подошел бригадный особист майор Твердохлебов с характерным прозвищем Дятел. Получил ли он его из-за рода занятий или фамилии, комбриг не знал. Дятел в отличие от покойного Орангутанга был не переквалифицированным в контрразведчики лагерным «кумом», а стопроцентным, чистым особистом. Окончил Тверское училище ПВО, приглянулся кадровикам службы военной контрразведки и попал в «струю». У Дятла был въедливый характер, неприятный, сухой смех и математический склад ума, поэтому его откровенно побаивались. Было за что. Паре офицеров и нескольким сержантам и прапорщикам благодаря деятельности Дятла, нашедшего у них какие-то грешки, сломали карьеру.

– Все правильно, господин полковник, так надежнее донесения доставлять. Мы по своей линии это со штабом обсудили. Передавать письменные сообщения под надежной охраной проще, чем нарушать режим радимолчания. Тем более время терпит.

– Ах, по вашей линии, майор… – Громов явно был задет, что особист знает то, чего не знает командование бригады. Что за фигня? Может, у нас особисты и в атаку пойдут? – И что еще известно по вашей линии?

– Не закипайте, господин полковник, прочитаете донесение – сами все поймете.

Чертов контрразведчик! Ему, полковнику на генеральской должности, почти приказывает какой-то майоришка. Дожили…

Громов приказал вызвать шифровальщика, майора Шувалова, и, демонстративно повернувшись к Дятлу спиной, отправился в штабную палатку.

Вскоре после электромагнитного импульса, сжегшего всю работавшую электронику в радиусе четырехсот километров, в расположение бригады стали прибывать первые автоколонны с личным составом и топливозаправщики. За ними шла новая техника.