Эхолетие - Андрей Сеченых

– По версии следователя, никакого криминала. По пьянке разбил голову. Свидетелей нет. Обнаружил его некий Самойлов, студент юридического факультета. Он к французу в гости шел. Они вместе искали какого-то родственника потерпевшего. Состояние Дюваля критическое.

– Данные на этого студента имеются? – получив утвердительный ответ, Нелюбин кивком головы предложил оставить их на столе. – Оставь. Пробьем на всякий случай, – и продолжил изучение документов.

Семенов аккуратно вырвал страницу из блокнота, попрощался и покинул кабинет. Как только дверь за сотрудником закрылась, Нелюбин немедленно взял листок с адресом Самойлова, прочитал и спрятал его во внутренний карман пиджака.

Четырехэтажное здание первой городской больницы находилось на одной из центральных улиц города. В половине десятого Лёшка вбежал в приемное отделение. Женщина средних лет, к которой он обратился с просьбой навестить друга, внимательно выслушала, задала несколько уточняющих вопросов, но при этом отрицательно покачала головой. Однако она связалась с кем-то по телефону.

– Ждите, я позвонила в нейрохирургию, лечащему врачу, он к вам спустится.

Ждать пришлось недолго. Через пять минут в просторный холл спустился седовласый мужчина и уверенно направился к Лёшке.

– Это вы по поводу Дюваля? Я Станислав Исаакович, его врач, здравствуйте.

Голубые глаза навыкате выражали нетерпение. Уверенный разворот плеч и требовательный взгляд заставляли поторопиться с ответом. Самойлов отметил вышитую надпись на клапане нагрудного кармана «Ковтун С.И.» и в целом остался доволен. Такие люди, без лишних слов, вселяли уверенность и надежду.

– День добрый. Меня зовут Алексей, я друг Дюваля. Это я вчера вызвал скорую после того как нашел его на улице. Скажите, как он? Может, необходимы какие-то лекарства?

– А… это Вы? Хорошо перевязали, похвально…, – врач немного смягчился, – ну что сказать . Ушиб головного мозга. Высокое внутричерепное давление. Мы его уже пропунктировали – он заметил вопросительный взгляд и пояснил, – взяли пункцию спинномозговой жидкости. Опасность позади, могу вас уверить. Думаю, всё будет хорошо, хотя возможна частичная потеря памяти… время покажет… оно сейчас лучший лекарь. Он уже пришел в сознание, но его лучше не беспокоить. Придется немного подождать.

– А что с памятью? Это навсегда?

– Как правило, пациенты с подобными травмами долго восстанавливаются. Иногда на это уходят годы, но иногда недели. Это невозможно предсказать. Всё зависит от возраста, здоровья. Но вы не беспокойтесь, лечение уже назначено и проводится. Теперь остается только ждать.

– На днях прилетает его мать. Она сможет его увидеть?

– Да, конечно. Позвоните мне, и я распоряжусь. А теперь, если позволите, мне пора. Запишите мой телефон. Лёшка радостно поблагодарил врача, черкнул ручкой по бумажке и поспешил на выход. Слава Богу, одной проблемой меньше. Осталось решить еще один вопрос, который его мучил со вчерашнего вечера. До него было рукой подать – две автобусных остановки, но сейчас стоять на одном месте в транспорте было невозможно. Единственным спасением оставалось движение. Самойлов бодрым шагом отправился в пункт назначения, раз за разом прокручивая в голове все события, встречи, фразы, которые два месяца ураганом крутились вокруг него, создавая плотную завесу тумана. Но вот, наконец, одно слово зацепилось за второе и упало вниз сформированной мыслью, а в кромешной мгле появился маленький просвет. Одно событие вступило в контакт с другим, и они воткнулись в землю указателями направления движения. Вчера вечером в воздухе окончательно растаяло последнее облако непонимания, и яркий солнечный свет озарил всю дорогу, от начала и до конца. Лёшка молился всем святым, чтобы этот материальный мир не оказался призрачной иллюзией.

Телефонная будка вновь увидела своего невежливого посетителя. Она даже попыталась проглотить его монетку, но он так яростно ударил по металлическому аппарату, что она сразу сдалась:

– Да, привет… Нет, с этим все в порядке, всё отлично… просто есть еще проблема… Ашот, это срочно… ячейка тридцать три там же, код вэ ноль ноль семь… фото нет, есть только адрес… парень двадцать лет, он хозяин квартиры… проживает один… здесь можете не стесняться… как получится, чем тупее, тем лучше… да… мне всё равно, звони хоть в Париж… да… заберешь из моей доли…

Лёшка не заметил, как оказался в знакомом дворике с причудливо сплетенными деревьями. Но того, кого он искал, нигде не было видно. Самойлов забежал в подъезд и с замиранием сердца постучался в дверь на первом этаже. На третьем выдохе она открылась, и в дверном проёме появилась фигура дворника.

– Бог ты мой, снова вы? – искренно удивился он, но Лешке это удивление показалось наигранным. Цепкие глаза Игнатьева ощупали его с ног до головы и прилипли ко лбу, не отпуская от себя ни на минуту, – вот удивительно, как день с утра не заладился – метла поломалась, так он и продолжился. Опять интервью брать будете?

– Добрый день, пройти можно?

– Надеюсь, что будет добрым, – согласился Игнатьев и посторонился, – ну проходите, если пришли, пообедаем вместе.

–Так, вроде, время завтрака, – улыбнулся Лёшка.

– Это у вас, у комсомольцев, завтрак, а у рабочего класса уже обед. Проходите, присаживайтесь, я сейчас котлет принесу, – сутулая спина скрылась на кухне.

Самойлов разделся, прошел в комнату и огляделся. Подошел к книжной полке, потом к подоконнику. Ничего не изменилось с прошлого раза. Скрипнула половица, и в комнату вошел дворник, окутанный ароматом жареных котлет. В руках он одновременно умудрялся держать небольшую кастрюльку, две тарелки, ножи с вилками, баночку с горчицей и несколько кусков ржаного хлеба. Игнатьев расставил тарелки, водрузил на столе кастрюлю с котлетами и указал Лёшке его место напротив:

– Прошу, чем богаты.

Лёшка присел, внимательно наблюдая, как легко дворник отрезает ножом маленькие кусочки котлет и, не спеша, отправляет себе их в рот. Присмотревшись внимательнее, Самойлов понял, что именно в нем было странного. Прямая осанка никак не вязалась с паклями седых волос, а борода-лопата с аккуратно подстриженными ногтями. Игнатьев бросил на него мимолетный взгляд:

– Что не едите? Или вопросы новые мучают? – усмехнулся он.

Лёшка смело разрезал котлету пополам и с удовольствием прожевал её:

– Уже начал. А что касается вопросов, то их почти нет. Осталось только воссоздать мелкие детали для очерка. Создать атмосферу того времени, так сказать.

– Атмосферу? – удивленно протянул дворник. – А я-то чем могу помочь? Атмосфера была точно такая же, как и сегодня. То дождь, то снег. И люди такие же… только одевались по другой моде. Проживете с моё, поймете. Всё повторяется, ничего нового.

– Котлетку еще можно? Очень вкусно, – попросил Лёшка и, не дожидаясь согласия хозяина, самостоятельно достал ее из кастрюли, – ну не скажите. Конечно, многое повторяется, но многое остается строго индивидуальным. И как бы ни были похожи люди, мода и природа, есть детали, которые принадлежат только определенному отрезку времени.