Двери в полночь - Дина Оттом

Я постаралась сохранять такое же безразличие и уселась на кровать, закинув ногу на ногу.

— Тоже вполне нормально. Зажила, — я передернула плечами, не вполне веря, что на этом расстоянии в 50 сантиметров от плеча до плеча может скрываться сила, достаточная, чтобы поднять в воздух взрослого мужчину и тощую женщину.

— Хорошо. Что ты помнишь?

Я честно попыталась задуматься:

— Мало. Помню, что болело все тело. Помню, что иногда приходила в себя. Что ты меня поил. И уговаривал что-то съесть.

Он вынырнул на середину комнаты, повязывая привычный черный галстук-селедку. Забавный у мужчин вид, когда они повязывают галстуки, — такой беззащитный.

Тут-то их и бить.

— Помню, дождь был очень сильный. Потом… потом ты сказал, что я умираю.

— Ну вот не надо, ты сама додумалась.

— Ок, уговорил. Потом я плакала…

На лице его мелькнуло напряжение. Поймав мой недоуменный взгляд, он пояснил:

— Галстук не дается. Так что дальше?

— Дальше почти ничего. Ты меня куда-то унес. На крышу. Потом падение вниз. Все.

— Хорошо, — Шеф наконец победил галстук и деловито хлопнул себя по карманам, — как ты сейчас себя чувствуешь?

— Как бешеный огурец на спидах.

— Рад за тебя, — он действительно улыбнулся. — Собирайся, поедем отпразднуем твое возвращение в мир живых и не совсем людей.

Шел дождь. Гулко стучал по крыше машины, заливая окна.

Я подняла руку и автоматически провела по тонированному стеклу вслед за сползшей каплей. Она соскользнула вниз и смешалась с остальными, слившись в одну лужу где-то под колесами.

«Майбах» Шефа стоял у дверей Института с включенным двигателем, недвусмысленно намекая, что выйти мне все-таки придется. Шеф, сидя слева от меня, молча смотрел перед собой в лобовое стекло, разглядывая размытый силуэт Дворцовой.

Я вздохнула.

— Тебе бензина не жаль?

— Нет, — ответил он ровным голосом, не поворачивая головы, — и, опережая твой вопрос, окружающую среду тоже. Ты выйдешь отсюда — и пойдешь на работу.

Я обернулась, пытаясь найти в его лице хоть грамм сочувствия. Лицо — маска, глаза — ледышки. Он снова превратился в строгого начальника.

— Меня долго не было, — я сердито засунула руки в карманы куртки и втянула голову в плечи, — мне сложно будет возвращаться.

Взгляд Шефа сконцентрировался на мне. Ощущение было такое, будто на моем месте сейчас образуется воронка.

— Чирик, — он сделал паузу, — ты взрослая женщина. Хватит вести себя как истеричный подросток.

Шумно втянув в себя воздух, я одарила Шефа самым ненавидящим из своих взглядов. Хотелось нагрубить или сделать еще что-нибудь подобное, но тогда я бы точно выглядела как «истеричный подросток».

— Вон из машины, — произнес он тихо. Злости в голосе не было, но прозвучало это так, что по спине побежали мурашки.

Я распахнула дверцу, и в наш приглушенный мир ворвалось сразу все: и шум дождя, и гудки машин в бесконечной пробке на Невском, и разговоры сразу на нескольких языках. И запахи. Голова мгновенно закружилась: бензин, дождь, разгоряченное железо автомобилей, духи и одеколоны, ветер, сигаретный дым… Как давно я этого не ощущала.

Дождь стал заливать лицо, и я наконец пришла в себя. Стряхнула со лба намокшие пряди, зябко приподняв плечи, натянула капюшон. Когда я развернулась, Шеф уже стоял напротив, опершись руками о крышу машины. Дождь намочил его волосы, и они немного потемнели, ветер чуть шевелил отросшую челку. Взгляд у него был жесткий и одновременно насмешливый.

— Готова?

Я одернула капюшон еще раз и, не отвечая, зашагала ко входу в Институт.

Мы приехали в середине дня, и народу было не так чтобы много, но вполне достаточно. Кто-то возвращался с ночной смены, разделавшись с отчетами, кто-то, наоборот, подтягивался к вечерней. Все мы так или иначе задерживались на работе дольше, чем она того требовала, — просто чтобы побыть с такими же как мы сами, побыть собой.

Войдя в холл, я стремительно взяла вправо, к стене, стараясь остаться незамеченной. У турникетов, как всегда, было шумно: люди и нелюди задержались, чтобы почесать языками в конце рабочего дня. Я заметила Лидию Георгиевну, секретаря Шефа, как всегда подтянутую и затянутую, от черного делового костюма в тонкую полоску до аккуратного узла волос на затылке. Сжав в руках несколько прозрачных папок с бумагами, она о чем-то переговаривалась с Айджес. Я невольно оглянулась на суккуба — давно не видела ее в Институте. Сегодня она была одета под стать Лидии — черный деловой костюм и убранные в узел волосы. Но то ли декольте у нее было чуть глубже, то ли юбка чуть теснее — рядом они смотрелись как директриса и стриптизерша.

Подойдя к турникету, я вытащила из заднего кармана пластиковый пропуск и засунула его в щель.

— Привет, Черна, — лучезарно улыбнулась Мышь, поправляя кепку, как всегда съехавшую на глаза, — давно тебя не видела!

Я невольно улыбнулась в ответ, коротко кивнув, — Мышь единственное без оговорок приятное существо в нашем заведении.

Раздался резкий гудок, и сигнал замигал красным.

Лидия и Айджес замолчали, обратившись в слух. Казалось, еще секунда — и уши у них вытянутся в мою сторону, как у инопланетянина из старого советского мультика.

— Что за… — Я выдернула пропуск и засунула обратно чуть аккуратнее, стараясь не оглядываться на присутствующих. Снова резкий гудок и красный сигнал.

Знаете это мерзкое чувство, когда ты попадаешь в дурацкую ситуацию, и на тебя все смотрят, и ты знаешь, что на тебя все смотрят?

— Ничего, — Мышь снова улыбнулась, — наверное, полоска повредилась.

Бросив быстрый взгляд на толпу, я заметила, как по лицу Лидии проползла довольная улыбка.

— Прости, это, наверное, из-за того, что он мой.

Я подпрыгнула, резко оборачиваясь. Мышь шарахнулась в будку, и, готова поспорить, кто-то из присутствующих ойкнул.

Передо мной стоял Шеф. Мягко улыбаясь, как добрый дядюшка, он протягивал мне другой пропуск, с длинной коричневой лентой. Я могла поклясться, что его там не было еще секунду назад.

— Ты взяла мой, — он улыбнулся, мягко вынимая свою карточку из моих пальцев и аккуратно опуская мою в задний карман джинсов. Моих. — Кстати, ты сумку забыла в машине, — Шеф протянул мне рюкзак и, не дождавшись реакции, повесил его за лямку мне на согнутую руку.

В холле стояла такая тишина, что, кажется, я слышала, как моргнула Мышь. Шеф кивнул ей: «Привет, Алиса!» — и показательно неспешно прошел турникет, пока все присутствующие, как зачарованные, следили за ним. Церемонно поздоровавшись с Лидией и Айджес, Шеф неторопливо свернул за угол, к лифтам.