Доброй ночи, злой дух - Зинаида Гаврик

— Как думаешь, что там произошло? — Спросил Густав, лукаво поглядывая на меня. Было видно, что у него есть своя догадка, которую он, впрочем, не спешит высказывать.

— Ты про кукол? — Уточнила я. — Намекаешь на то, что моя уловка со старым соглашением Мастеров сработала? Это значит, несмотря на нашу кровавую вражду с тайной службой, как только ты в красках во всеуслышание объявил о попытке моего насильственного похищения, кодекс вступил в силу. Даже если его свято соблюдает только один Мастер, этого достаточно, чтобы устроить правителю смертельные проблемы. Пока тупоголовый политик пытался меня убивать, запугивать или обещать златые горы — всё было нормально. Но инцидент с похищением привёл в действие древний договор, который высоко чтили даже беспринципные и жестокие мятежные Мастера.

— Да, именно так. По крайней мере, других предположений пока нет, — кивнул глава города.

В настоящий момент мы сидели в гостиной Линка и мирно беседовали. Как только начала поступать информация, Густав нанял карету и приехал сюда, чтобы вместе с нами отслеживать последствия проведённой диверсии. С ним прибыли трое членов городского совета, включая маркиза Конте (тут я несколько напряглась) и Жерара, отца Силея (которого я искренне была рада видеть). В итоге, дом красавчика временно превратился в мини-филиал местной администрации.

Пока все приветствовали всех и оживлённо делились впечатлениями о происходящем, в моей голове фоном роились мысли. Исчезнувшие Мастера тайной службы не давали покоя. Очень просто, когда есть известный враг с чёткими мотивами. А тут… на что они способны? Могут ли доставить серьёзные неприятности или их сила строится только на том, что никто ничего о них не знает? По правде говоря, я ожидала, что во время битвы за Хейзельхальм эти товарищи развернутся во всей красе… но нет. Понятное дело, кукловод. После прошлого раза, когда мы разгромили и перевербовали его розовых пупсов, он вряд ли стал бы использовать их повторно. Зачем рисковать, если Мастерица может завладеть разумом этих игрушек и заставить их атаковать свои же войска? С его самым жутким творением, сшитым из человека, тоже более-менее ясно. Для её изготовления нужен кто-то эмоционально близкий и много времени. Даже и одну такую создать задача не из лёгких. Но амулетчик?! Уж он-то мог… хотя… что он мог? Подослать нэсклу? Учитывая, что для этого нужно подложить к дому строго конкретной жертвы чёрный мешочек-артефакт, вряд ли дамочку-призрака стоит считать орудием массового поражения. Как, впрочем, и всех остальных призванных им подобным образом тварей. Про художника с его картинами-порталами вообще молчу. Так что, в результате размышлений, я вижу только одно здравое объяснение. Тайная служба, пытаясь убрать меня, во время покушений выложила все свои козыри. Значит, они не так сильны, как хотели бы показаться, и их преимущество только в неизвестности. Возможно, мы чего-то ждали, нервничали, а по факту шарахались от теней, принимая их за реальность?

Ближе к вечеру в хаосе однотипных докладов пришла последняя важная новость. Делегация столичных Мастеров выдвинулась в Хейзельхальм. Мы переглянулись.

— Как думаете, у них враждебные намерения? — Спросил Конте, который под шумок устроился на диване рядом со мной. Я сделала вид, что не заметила его стараний.

— Вряд ли, — засомневался Густав. — Если бы было так, то с ними бы отправились войска.

— Ну, может, они настолько уверены в себе… Кстати, а почему бы им не переместиться с помощью картины, ведь у них есть Мастер-художник?

— Нет-нет, вы путаете, — вмешалась я, до сих пор чувствуя некую гордость от того, насколько уважительно воспринимают меня серьёзные аристократы. — Во-первых, создание картины занимает уйму времени и требует отличного знания местности, куда осуществляется перенос. А во-вторых, художник не входит в делегацию. Он вместе с амулетчиком и кукловодом работает на тайную службу, и их деятельность засекречена. Вряд ли вообще одни знакомы с другими. Хотя, после вещания Густава на всю столицу, тайное стало явным.

— Тем более, — настаивал маркиз. — Раз все обо всех узнали, что мешает им сговориться? И, кстати, далеко не факт, что они не трудились на правителя сообща…

— Гадать бесполезно, — здраво заметил Жерар, прекращая спор. — Всё равно, пока Мастера не прибудут, можно только предполагать.

Вот так вот, выстраивая бесконечные теории, мы и просидели до ночи. В какой-то момент я устала от общества мужчин и вышла на несколько минут на крыльцо подышать свежим воздухом.

Широкие каменные ступени мгновенно потеплели, стоило только присесть на одну из них. Над головой раскинулось звёздное небо, а свежий ночной воздух будто сам врывался в лёгкие, помогая дышать. К сожалению, насладиться одиночеством мне не дали. Сзади скрипнула дверь и рядом прислонился к перилам маркиз Конте.

— Мы вам надоели? — Насмешливо уточнил он.

Я попыталась сформулировать вежливый ответ, а потом вспомнила, что я Мастерица.

— Не то слово.

Он расхохотался.

— Вы — прелесть, вам это никто не говорил?

— Вроде нет, — честно попыталась припомнить я. — Солнышком разве что называли… еще любимой.

— И кто же? — Чуть напрягся маркиз.

— Демон, о котором упоминала на совете.

— Демон называл вас… любимой? — Он явно такого не ожидал.

— Ага, — беззаботно отозвалась я.

— Но ведь это же потустороннее существо, — пробормотал шокированный Конте. — Жестокое, вызывающее смертельный ужас и не имеющее других помыслов, кроме как вредить людскому роду…

— Раньше бы согласилась, но теперь не уверена, — довольно равнодушно откликнулась я. — Не знаю, как с точки зрения всего человечества, а вот меня демоны спасали, а обычные смертные, наоборот, пытались похитить, убить, поработить, насильно замуж взять… дальше перечислять?

Он промолчал, а я вдруг сама осознала смысл сказанного. Прямо до глубины души. Сделанное открытие потрясло. Сложилась мозаика, преобразив всю картину происходящего в последнее время. Боже… кажется, кое-кому я здорово задолжала и не только извинения.

— Мастерица… — вторгся в мысли маркиз. — Я был бы счастлив, если бы вы дали мне шанс доказать, что не все люди одинаковы, и человек может быть лучше демона.

— Не стоит, — решительно отозвалась я. — Вы наверняка очень достойный господин и должны найти партию себе под стать. А я… я просто испорченная девчонка, уж поверьте. И справиться со мной может, как показала практика, только кто-то наглый, тёмный и беспринципный.

— Надеюсь, вы всё же передумаете, — покачал головой Конте и, наконец, ушёл в дом.

Тут же из тени вышагнул Локи, которого никто из нас до сего момента не замечал. Он не стал сотрясать воздух комментариями и просто присел рядом.

— Спасибо, — сказала я ему.

— Не за что, — спокойно отозвался помощник.

— И ты не хочешь уточнить, в связи с чем меня распирает благодарность? — Не стерпела я.