Остров русалок - Лиза Си

— Чжун Ли всегда любила свиные колбаски, — сказала До Сэн. — Нарежу их потоньше, чтобы каждому досталось несколько кусков.

За долгие годы я успела неплохо узнать свою свекровь и поняла, что она лукавит. Чжун Ли возвращалась домой после первого курса в университете, это был торжественный момент, и я согласилась забить одну из наших свиней. Для праздничного обеда пошли в дело все части свиньи, но колбаски предназначались не Чжун Ли, а близнецам. До Сэн обожала баловать правнуков.

— А что вы еще готовили? — спросила я. — Чем помочь?

— Я поставила бульон для рагу на свиных костях с папоротником и зеленым луком. Можешь подмесить к нему ячменную муку, чтобы загустить. Главное, не забывай…

— Мешать, чтобы избежать комков. Я знаю.

— Скоро придет Мин Ли. Она обещала принести золотого окуня, будем жарить. Ты ведь тоже часть улова захватила, правда?

— У меня целая корзина молодых морских ушек, тоже пожарим. Чжун Ли точно оценит.

— Она наша главная надежда, — сказала До Сэн с улыбкой.

Ну да, только вот за последние семь лет не было ни дня, чтобы я не скучала по младшей дочери. Когда она училась в средней и старшей школе для девочек в Чеджу, мы виделись лишь изредка. Она даже летом оставалась в городе и ходила на занятия в летней школе. «Хочу повысить шансы попасть в хороший колледж», — часто повторяла она, когда все-таки приезжала домой. Мне казалось, город свел ее с ума, раз она мечтает о таких вещах: меня удивляли даже ее успехи в частных школах. Но я должна была догадаться, к чему идет дело: приезжая в Хадо, Чжун Ли не проявляла совершенно никакого желания выходить со мной в море. Вместо этого она посещала новую деревенскую рыболовную ассоциацию, где была библиотека. Правительство присылало с материка книги, чтобы хэнё вроде меня могли «повышать уровень грамотности». Но мне и повышать было нечего, так что подобная щедрость властей воспринималась как оскорбление. А вот Чжун Ли обожала книги и прочитала их все до одной. Когда пришло время, она так хорошо сдала вступительный экзамен, что получила стипендию в Национальном университете Сеула — лучшем учебном заведении страны. Я была потрясена и очень гордилась дочерью. Она, правда, воспринимала свой успех иначе.

— Во время войны половина студентов пропала, — заметила она, когда получила извещение о приеме. — Их либо убили в бою, либо они уехали на Север. На материке не хватает мужчин, как и тут, на Чеджудо. Вот университет и пытается заполнить пустоты девушками вроде меня.

Ее старшая сестра в ответ высказала вслух то, что было и у меня на уме:

— Ты много работала, чтобы этого добиться. Не думай, будто не заслужила места в университете.

Я не знала, чего ждать от будущего, но даже сейчас в средней и старшей школе мальчиков было вдвое больше, чем девочек. Когда эти мальчики пойдут учиться дальше, конкуренция станет еще выше, но я собиралась всех своих внуков отправить в старшую школу, а может, даже в колледж или университет, пусть ради этого и придется с ними расставаться на большую часть года. Иногда стоит пострадать, чтобы добиться важного результата.

Я услышала, как Мин Ли кричит:

— Мама! Бабушка!

Мы с До Сэн выбежали на улицу.

— Смотрите, кого я нашла на олле, — сказала Мин Ли. Она несла в одной руке чемодан сестры, а в другой — корзину. Рядом шла моя младшая дочь, а четырехлетние племянники-близнецы держали ее за руки. Чжун Ли широко улыбалась.

Она сильно изменилась с тех пор, как девять месяцев назад мы с ней попрощались в порту. Тогда на Чжун Ли были юбка длиной до середины икры и скромная блузка из крашенной хурмой ткани; волосы она заплела в две косы. А теперь дочка приехала в сарафане сильно выше колен и с челкой, которая скрывала брови. Волосы у нее отросли и свободно падали почти до талии. Правда, большую попу она не отрастила — к счастью, на этот счет я ошиблась.

* * *

— Нет, мама, я не могу выйти с тобой в море, — сказала Чжун Ли через две недели, когда настал новый цикл погружений.

— Да не беспокойся насчет закона…

— Я и не беспокоюсь. Просто мне надо заниматься.

— Даже окунуться не хочешь?

— Может, попозже, — уклончиво ответила она. — Мне надо закончить главу.

«Может, попозже». Я уже знала, что это значит «никогда». У дочери всегда было два оправдания: либо ей надо заниматься, либо писать письма.

С двенадцати лет она впервые приехала домой так надолго, и визит проходил не очень удачно. Я любила Чжун Ли, но она жаловалась не переставая. Ей не нравилось купаться в океане, поскольку у нас не было душа, чтобы смыть соль с кожи. Ей не нравилось мыть голову в купальной зоне, потому что шампунь плохо пенился в соленой воде. Она отвыкла от домашних хлопот и не желала вставать с утра пораньше, чтобы помочь мне и бабушке принести воды или собрать топлива. Зато Чжун Ли не ленилась принести одно-два ведра воды из колодца, чтобы вымыть голову (я велела ей мыться за маленьким домом, чтобы соседи не видели, как она впустую расходует воду). Но громче всего дочка жаловалась на отхожее место: «Там воняет! И свиньи копаются в грязи прямо подо мной. Да еще насекомые повсюду!» А до ее возвращения в Сеул оставалось еще два с половиной месяца.

— Ну расскажи мне про книгу, — предложила я, пытаясь найти общий язык с Чжун Ли. — Помнишь, как ты читала мне «Хайди»? Может, и эту прочтешь…

Во взгляде, который дочь бросила на меня, отчетливо сквозило раздражение, но оно быстро сменилось грустью.

— Извини, мама, но ты ничего не поймешь. Я хочу заранее прочитать учебник к курсу социологии, который планирую прослушать в следующем семестре.

Социология. Уже не первый раз я понятия не имела, о чем речь.

— Ладно, — сказала я, отворачиваясь. — Извини. Больше не буду тебя беспокоить.

— Ой, мама, не надо так! — Чжун Ли отложила книжку, подошла ко мне и обняла. — Это мне надо извиняться.

Она смотрела на меня в упор, и меня в очередной раз поразило, насколько ее тонкие черты напоминают лицо моего мужа. Я заправила пряди волос ей за уши и улыбнулась:

— Ты хорошая девочка. И я тобой горжусь. Иди занимайся.

Но мне все равно было больно. Чжун Ли, словно морская пена, уплывала все дальше и дальше от меня, и я не могла ничего поделать.

* * *

Что такое социология, мне, как ни странно, объяснила Ку Чжа:

— Это наука о том, как люди уживаются друг с другом. Наш с Ку Сун троюродный брат в Чеджу тоже занимается социологией.

Меня удивило, что у сестер Кан есть образованный родственник в городе, но от этой новости мне стало окончательно ясно: пора учиться адаптироваться к переменам на суше, как я делала в море.

— Как уживаются друзья или семьи? — уточнила я.

— Возможно, — ответила Ку Чжа, — но скорее речь о таком общении, как у нас в бультоке.