Мой пылкий лорд - Гэлен Фоули

— Если вы нажмете на спусковой крючок, мы оба погибли, -предупредил Барду, — достаточно одной искры.

— Отойдите от бочек.

Барду тихо засмеялся, покачав головой.

— Даже не надейтесь.

— Отойдите от бочек и сразитесь со мной, трус! — заорал Люсьен.

— Трус?

— Вы прятались за Кейро точно так же, как теперь пытаетесь спрятаться за бочки. Вы, верно, просто боитесь меня, раз на мне больше нет кандалов.

— А может быть, Аргус, вам следует просто спустить курок и убить нас обоих, потому что теперь я знаю о вашей маленькой любовнице, Элис Монтегю. — С лица Люсьена сбежали все краски, и Барду улыбнулся. — Такая нежная молодая красавица! Надеюсь, она станет сопротивляться, когда я схвачу ее. Надеюсь, она будет кричать. На самом деле я уж постараюсь, чтобы так оно и было.

Слепая ярость охватила Люсьена. В глазах его полыхал адский огонь, он отшвырнул пистолет так, чтобы Барду не имел возможности им воспользоваться. Не нужен ему пистолет, чтобы убить этого сукина сына. Ему хотелось сделать это голыми руками. И Люсьен бросился на Барду, сбив его с ног и опрокинув на бочки с порохом, которые попадали вокруг, причем некоторые разбились и выпустили облака черного пороха, который повис в воздухе, как копоть, и накрыл обоих мужчин тонкой металлической пылью. Люсьен размахнулся и ударил Барду кулаком в челюсть.

Они боролись отчаянно, колотя друг друга с налитыми кровью глазами. Люсьен был непроницаем для ударов, пока кулак Барду не угодил в его зашитую рану. Он хрипло вскрикнул от боли и согнулся вдвое, уклонившись тем самым от удара по голове. Но все же на ногах не удержался. Люсьен закашлялся, вдохнув пороховой пыли.

Грубо крякнув, Барду поднял одну из бочек с порохом и занес ее над Люсьеном, который едва успел отреагировать на это. Вспомнив о хромоте Барду, он ударил его по правому колену с сокрушительной силой. Барду взревел от боли и выронил бочку. Люсьен успел откатиться в сторону. Бочка рухнула на пол и разбилась.

Чертыхаясь из-за поврежденной ноги, Барду побежал, припадая на нее, из здания склада, задержавшись только для того, чтобы схватить глянцевитый кожаный чехол с ружьем. Он убегал! Люсьен отчаянно шарил в густом слое черного пороха, пытаясь отыскать свой отброшенный пистолет. Как только француз выбежит из пороховой пыли, Люсьен спокойно сможет выстрелить в него. Но он не сразу нашел свое оружие, потом с трудом встал и упрямо пустился за Барду. Выбежав из здания, он огляделся, потом увидел, что Барду садится в весельную лодку, стоявшую у берега. Позади него неистовый закат уже тонул за горизонтом.

— Барду! — гаркнул Люсьен.

Пока Люсьен бежал к нему, Барду успел отвязать лодку от сваи и оттолкнулся веслом от маленького деревянного причала. Люсьен на бегу прыгнул с причала и всей тяжестью обрушился на голову Барду, сидевшего в лодке. Течение Темзы тащило их все быстрее и быстрее.

Люсьен выхватил нож и ударил Барду, но француз закрылся от удара веслом, а потом схватил Люсьена за запястье. Они сцепились, Люсьен яростно выругался, потому что уронил нож в быструю воду, когда Барду с силой ударил его запястьем о железную уключину, а потом сбил с ног ударом весла.

— Теперь ты умрешь! — проревел Барду. Упав на Люсьена, он обхватил своими ручищами его шею и начал изо всех сил душить.

С каждой напрасной попыткой набрать в легкие воздуха Люсьен чувствовал, что его охватывает детский страх. «Не могу дышать!» Ужас, испытанный им, когда он в детстве болел астмой, снова напал на него, вернулся глубоко запрятанный страх, от которого у него не было защиты. Он ударил Барду в живот и впился ногтями ему в лицо, так что лодчонка заходила ходуном. Он сумел сбросить с себя врага и в следующий момент сам перевалился через борт. Еще не успев понять, что случилось, он оказался под водой, погрузившись в такой холод, что у него просто захватило дух. Люсьен чуть было сам себя не утопил, попытавшись глотнуть воздуха теперь, когда мертвая хватка врага больше не сжимала его горло. В этот момент его не тревожило, что Барду убегает. Важно было одно — набрать в легкие воздуха. Воды холодной, мрачной Темзы закрутили его, но он сумел выпрямиться и выплыл на поверхность, несмотря на тяжесть намокших сапог и одежды.

Он выскочил из воды, задыхаясь, открывая рот, чтобы вздохнуть. Когда он, как следует набрав воздуха, протер глаза, то увидел, что Барду быстро гребет по течению.

— Вы еще не начали мучиться, Найт! — крикнул ему издали Барду. — Погодите, вот я убью Элис Монтегю!

— Нет! — задыхаясь, крикнул он. — Проклятие!

Силы его были на исходе, однако ярость придала сил, когда Люсьен поплыл обратно к причалу, преодолевая относящее в сторону течение. Он был избит и весь в крови, он дрожал от холода, с волос и одежды стекала грязная вода Темзы, но он не чувствовал ничего, кроме вулканической ярости, когда схватился за ступеньку причала и выбрался из воды. Он вскарабкался наверх и побежал по складскому двору, мимо распростертых тел часовых и фабричных обломков.

Стояли ранние осенние сумерки, народ гулял по улицам, размахивая факелами, как полагается в Ночь Гая Фокса, распевал песни и пил эль. Вдали гуляки уже начали запускать петарды и римские свечи.

Люсьен бросился к Вестминстерскому мосту. Со стороны королевских парков донесся первый праздничный пушечный залп. Этот гулкий грохот отдался в его груди, вернув его на мгновение в военные дни и в бешеную ярость атаки. В голове у него была полная ясность, и он понял, что пешком не успеет добраться до Элис.

Он тяжело ступил на мост, на котором было полно пешего и конного люду, на каждом шагу в сапогах его хлюпала вода. Люсьен загородил дорогу какому-то денди на высокой белой лошади. Испугавшись, она встала на дыбы, но Люсьен схватил поводья и завладел уздечкой.

— Слезайте! — приказал он седоку убийственным тоном.

— Что это значит? Уберите руки от моей… ааа! — закричал человек, когда Люсьен потянул его вниз с седла, оставив лежать бесформенной грудой на мосту. — Воры! Держите вора!

Люсьен взлетел в седло и помчался, пустив взволнованную лошадь галопом. Он промчался мимо транспорта, двигавшегося по мосту, когда первая вспышка праздничного салюта взлетела в небо над рекой и взорвалась множеством синих, красных и зеленых искр, за которыми последовали ослепительные оранжевые и желтые. Он посмотрел на воду. Люсьен обшаривал взглядом блестящую от разноцветной иллюминации реку, ища лодку Барду, и грубо выругался, увидев, что рослый француз уже вышел из лодки на пристань у Крейвен-стрит. Барду знал, что Люсьен доверяет своему брату-близнецу больше, чем кому бы то ни было, значит, он вполне может решить, что Люсьен послал Элис под защиту Деймиена в Найт-Хаус. Вполне вероятно, что Барду хотя бы проверит, так ли это, поскольку Найт-Хаус был совсем неподалеку. Барду всего-то и нужно было пройти по Кокспер-стрит на Пэлл-Мэлл, откуда уже рукой подать до особняка. Люсьен пустил лошадь с головокружительной скоростью, мчась по мосту мимо изящных чугунных фонарей. Слишком много улиц разделяют их с Элис, подумал он, и его лицо застыло в угрюмом отчаянии. Единственная его надежда явиться раньше Барду — это прорваться через Сент-Джеймс-парк, где уже началось огненное празднество.