Долина Граумарк. Темные времена - Штефан Руссбюльт

Уже через несколько часов Нарек нашел то, что искал. Его слепота, или, точнее, его другие органы чувств, усиленные слепотой, помогли ему в поисках. Одна из половиц, которую вынимали чаще других, издавала отличный от других звук, когда на нее наступали. Нарек нащупал маленькую шкатулку, вынул ее из тайника и присвоил небольшое состояние себе.

В эту ночь он впервые засыпал с чувством защищенности.

Знающий сидел за небольшим круглым столом у окна и наблюдал за беспечно спавшим Нареком. Одним движением руки зажег свечу, прилипшую к покрытой лаком глиняной тарелке — и комнату залил свет. Маленькая комната практически опустела. Все ценное регориане унесли и обратили в деньги. Рядом со свечой стояла открытая шкатулка из кедрового дерева.

Потревожил сон слепого наверняка не свет. Знающий списал случившееся на запах горящей свечи. У слепых здоровые органы чувств наверняка работают даже во сне, а запах огня — это сигнал тревоги.

Он наблюдал за тем, как Нарек заметался по постели, переворачиваясь с боку на бок, и жалобно застонал. Прошло несколько минут, прежде чем предводитель мятежников Рубежного оплота проснулся и сел на кровати. Удивленно повернул голову то в одну, то в другую сторону, чтобы понять, откуда идет запах.

— Не волнуйтесь, — спокойным голосом произнес Знающий. — Нигде не горит. Просто я позволил себе зажечь немного света, чтобы лучше вас видеть.

Нарек натянул на себя одеяло, словно испуганная девственница.

— Кто вы? Что вы делаете в моей комнате?

— Мне кажется, в этой комнате уже не осталось ничего, что стоило бы искать. Вы открыли и присвоили себе последнюю ее тайну.

Слепые глаза Нарека поискали открытую шкатулку, стоящую на столике, уверенно нашли ее.

— Деньги были уже ничьи, — принялся оправдываться Нарек. — Они помогут в нашей битве за правду.

Знающий поднялся, прошелся несколько раз вдоль окна. То, что слепой слышал его шаги, произвело на него некоторое впечатление.

— Я бы с удовольствием поверил вашим словам, — произнес он, — но, к сожалению, знаю, что это не так. Ваши мысли выдали вас. Вам хочется жизни с пажами и слугами, которые позволят вам забыть о вашем увечье. Не хочу судить. Я тоже ставлю свои потребности выше всего остального. Поразительно, но ваш поступок совпал с моей непосредственной задачей, и я не могу позволить вам вести жизнь в роскоши.

Нарек просунул руку в щель между кроватью и матрацем, извлек оттуда кинжал и направил его в ту сторону, где находился его ночной гость.

— Убирайтесь отсюда, или я позову своих охранников, — пригрозил он.

— Видите ли, в этом-то и проблема. Это не ваши охранники, равно как и в карман вы спрятали не свои деньги. Даже этот мятеж — не ваш мятеж. Эта затея — моя. Так что мне решать, чем здесь все закончится.

Нарек поставил ноги на пол и встал. Держа нож обеими руками, он изо всех сил старался, чтобы острие постоянно указывало на его собеседника.

— Вы меня не разочаровали, — произнес Знающий, — тем не менее, меня огорчает, что вы относитесь ко мне так враждебно. Вы слепы, а я стар, и это почти уравнивает силы. Но кинжал у вас в руке заставляет меня тоже обнажить оружие.

Знающий запустил руку в карман своего длинного темно-синего платья и извлек оттуда кинжал. Оружие покоилось в серебряных ножнах, на которых темным цветом выделялся символ Регора, крест, равно как и на рукояти оружия. Когда он извлек его, клинок царапнул по металлу.

Слепые глаза Нарека нервно заметались из стороны в сторону.

— На помощь! — закричал он. — Помогите мне. Нас нашли.

По лицу Знающего промелькнула довольная ухмылка. А потом он присоединился к крику Нарека.

— Да, на помощь. Здесь в комнате незнакомец. На помощь. Он хочет отобрать все только что украденное мною золото, от которого вам не достанется ни монетки. Помогите мне, мои маленькие спутники! Убейте человека, который хочет помешать мне сделать вас своими рабами. Я ведь хочу стать новым…

Знающий перестал кричать и снова обернулся к Нареку, который уже давно молчал. Мгновение оба прислушивались к ночной тишине. В доме было тихо, как будто устроенный ими шум не выходил за пределы комнаты.

— Я ведь хочу стать новым… да, кем, кстати? Кем вы хотите быть?

Острие кинжала Нарека все еще указывало на Знающего.

— Никем, никем не хочу я быть, — пролепетал он.

— О, тогда у меня для вас есть отличное предложение. Но сначала скажите мне, куда скрылся тот полурослик, который искал у вас убежища?

— Какой такой полурослик? Не знаю я никаких полуросликов.

— Вы меня разочаровываете. Я следил за каждым вашим шагом. Лучше вашего знаю, что вы будете делать дальше, а теперь вы мне нагло врете. Это некрасиво с вашей стороны.

— Он бежал. Не знаю куда. Ему помогли наемник и волшебница. Может быть, затаились где-то в городе. Я не знаю, поверьте.

Знающий сделал несколько шагов, наблюдая за тем, как движется за ним острие кинжала.

— Я благодарен вам, — сказал он. — Вы привели в движение то, что у меня, возможно, не получилось бы. Эта революция отлично сочетается с моими планами. Но должен сказать, что вы дошли до точки, за которой особого развития уже не будет.

— Мы еще можем победить. На нашу сторону встает все больше и больше горожан, — перебил Знающего Нарек.

— Не в этом дело. Мне все равно, кто победит. Мне важно, чтобы эта революция забрала как можно больше жертв. С каждым умершим эта земля становится слабее, а моя сила возрастает. Поэтому я решил сделать вас мучеником. Ваша смерть еще раз как следует подхлестнет эту гражданскую войну. Рубежный оплот запылает, и жертв будет больше, чем смогут вместить все кладбища и склепы в стране.

Знающий сделал шаг в сторону, и нацеленный на него клинок последовал за ним. Губы у Нарека стали шершавыми, потрескались. Несмотря на то что его глаза ничего не видели, они безостановочно двигались в глазницах.

Знающий нацелил острие регорианского кинжала прямо в сердце Нарека, насладился этим мигом превосходства — и нанес удар.

Ущелье Вздохов было самым северным из трех ущелий, пересекавших Скрюченный лес подобно следам от удара когтей чьей-то гигантской лапы. Рубиния и Ода лежали примерно в ста шагах от дна пропасти за покинутым муравейником и наблюдали за полосой вокруг ущелья, покрытой очень редкой растительностью. Рубиния с детства помнила это место, и оно как и раньше напоминало ей порез на теле земли с запекшейся корочкой крови.

— Никого не видно, — с облегчением в голосе произнесла Ода. — Может быть, этот мейстер Отман тоже ошибся.

— К сожалению, он редко ошибается, — ответила Рубиния. — Если он говорит, что здесь повсюду таятся зеленокровки, значит, они где-то поблизости. Если ты их не видишь, это еще не значит, что их здесь нет.