Два дня в апреле - Роушин Мини

— Что?! Вы что? — Короткая пауза. — Где?

Ещё одна пауза. Но вот Дафния делает нетерпеливый взмах рукой.

— Нам надо срочно ехать в благотворительный магазин! — командует она матери.

— Какой магазин?

— Тот, в котором работает Мо! Разворачивай машину!

Изабель пропускает встречную машину, а потом снова искусно разворачивается прямо на месте, демонстрируя высший класс вождения уже второй раз за сегодняшний вечер. Она ни о чём не спрашивает. Она ждёт.

— Мо видела её! — Дафния впивается в собственный ноготь. Такой вредной привычки за дочерью Изабель раньше не замечала. — Мо видела Уну сегодня утром. Здесь до конца, а потом сворачивай налево. Во всяком случае, она считает, что это была Уна. Надо проверить!

— Но почему она об этом раньше тебе не сказала?

— Держи курс вон на те огоньки! Потому что она сама только что вспомнила об этом! — Дафния всем корпусом подаётся вперёд. — Сейчас направо! Быстрее! Ты можешь ехать быстрее?

Дафния продолжает диктовать маршрут, по-прежнему неотрывно глядя в ветровое стекло. Обе называют то одну улицу, то другую, выбирая кратчайший путь, обе устремлены вперёд, туда, в конечный пункт их назначения. За всю свою жизнь Изабель не переступила порог ни одной благотворительной лавки, в которых торгуют подержанным барахлом. Разумеется, она и понятия не имеет, в которой из них подвизается Мо. Впрочем, одного взгляда на неё достаточно, чтобы понять, из каких источников эта женщина пополняет свой гардероб.

— Вот здесь! — внезапно выкрикивает Дафния. Изабель выхватывает глазами из темноты витрины магазинчика, уставленные какими-то манекенами. Она тормозит, и Дафния почти на ходу выпрыгивает из машины и бежит вперёд, в конец улицы, где виднеется что-то, похожее на аллею.

Изабель засовывает свою сумочку под сиденье и тоже выбирается из машины. Оглядывается по сторонам. Пустынная улица утопает в темноте, лишь изредка её прорезает неяркий свет уличных фонарей. Да, далеко не самая презентабельная часть города. И уж точно не то место, где следует совершать вечерние променады с наступлением темноты. Она медленно бредёт по направлению к аллее. Асфальт под ногами весь в колдобинах и ямах.

— Дафния! Ты где? — окликает она дочь, вглядываясь в кромешную тьму.

— Я здесь! — слышится в ответ.

Оказывается, совсем рядом. Изабель осторожно приподнимает полы пальто, цепляясь краем юбки за какую-то груду кирпичей. Куда они идут? Что намереваются отыскать среди всех этих куч строительного мусора?

— Там была собака.

Неожиданная реплика Дафнии опять заставляет её вздрогнуть.

— Ты где? — снова спрашивает она у дочери.

— Я здесь!

Изабель сворачивает за угол и видит, что аллея превратилась в улочку, параллельную той, на которой они оставили свою машину. Дафния поджидает её прямо за углом.

— Здесь была собака, — снова повторяет Дафния. — Мо видела Уну утром. Она направлялась в один из этих домов. Говорит, была как раз на середине пути.

Изабель пристально вглядывается в темноту. С десяток небольших домиков почти прилепились друг к другу. Задние дворы, насколько это можно судить по расплывчатым очертаниям построек, выходят на дальний конец пустыря. В некоторых домах ещё горит свет.

Тихо. Никакого собачьего лая. Пёс, если он и есть где-то, предпочитает никак пока не обозначать своё присутствие. Женщины медленно бредут в темноте, старательно глядя себе под ноги, чтобы не споткнуться и не упасть.

— Может, постучать в какой-нибудь из домов? — предлагает Дафния, но голос её звучит не очень уверенно. В самом деле! Постучат, а что скажут, когда им ответят на стук? Что ищут молоденькую девушку семнадцати лет, которая, вполне возможно, была здесь утром? Не очень убедительный аргумент для того, чтобы ломиться в дверь чужого дома в такой поздний час.

Но вот где-то впереди залаяла собака. Изабель инстинктивно подалась вперёд, чтобы ухватиться за руку Дафнии.

— Дай мне…

Но Дафнии уже и след простыл — она опрометью бросилась на лай. Изабель нехотя поспешила следом. «Куда она рвётся? А вдруг это огромный сторожевой пёс, наученный атаковать незнакомых людей, вторгающихся на его территорию?» И вот в этот момент снова звонит мобильник дочери.

— Уна?! — почти кричит в трубку Дафния. — Ты где? Повтори ещё раз! Где-где? — Секундная пауза. — Сейчас мы приедем за тобой!

— Где она? — спрашивает Изабель, но Дафния уже поворачивается и бежит назад.

— В магазине Финна! — выкрикивает она на ходу, скрываясь в темноте и не обращая никакого внимания на громкий заливистый лай собаки, которым оглашаются окрестности.

Уна сидит в темноте прямо на полу, прижимаясь щекой к велосипеду отца и упираясь спиной в холодную стену. Она сидит, обхватив руками сбитые до крови ноги, голова покоится на коленях. «Скоро приедет Дафния! Скоро приедет Дафния! — снова и снова повторяет она про себя эти три слова, словно заклятие. — Скоро этот кошмар закончится».

В ногах страшная ноющая боль. Трудно дышать. Каждый вдох и выдох тоже сопровождается резкой болью в груди. Она устала… она смертельно устала! Хочется спать, но она боится заснуть. Боится, что ночь обернётся очередной порцией кошмаров. К тому же она замёрзла. В неотапливаемом помещении магазина стоит зверский холод, и её уже буквально трясёт от холода.

Шалью Джуди она кое-как замотала свои израненные ноги. Она еще даже не удосужилась осмотреть их как следует. Наверняка они все в синяках и ссадинах. Надо была попросить Дафнию прихватить с собой хоть какие-то носки или чулки, но Уна забыла сказать ей об этом.

Как вспомнит, как она добиралась сюда! Бегом, всю дорогу бегом, петляя по незнакомым улицам, вжимаясь в двери подъездов или прячась за мусорными бачками, едва завидев вдалеке свет фар приближающейся машины. Бежала, подгоняемая почти животным страхом… А вдруг он всё же бросился за ней в погоню?

Когда она наконец снова оказалась в черте города, то на улицах стали попадаться редкие прохожие. Многие, подойдя к ней ближе, бросали удивлённые взгляды. Было чему удивляться, однако… В такую ненастную погоду босиком в темноте, шаль завязана узлом на поясе, чтобы поддержать джинсы, которые того и гляди свалятся — молния-то ведь сломана, пуговицы вырваны. Впрочем, Уне было наплевать на любопытство посторонних людей. Наверняка многие из них согласились бы помочь ей — и помогли бы, — если бы она обратилась к ним за помощью. Но она была слишком напугана, ещё не вполне отошла от недавно пережитого шока, а потому едва ли могла думать ясно и чётко. Одно она знала точно, и эта мысль гвоздём засела в её голове: во что бы то ни стало она должна добраться до магазина отца.

А когда она наконец очутилась там, то едва всё не испортила, чуть было не включив сирену сигнализации. Потому что она даже не могла вспомнить поначалу код. Мозг категорически отказывался выдать ей привычный набор цифр. Какое-то время Уна заторможенно взирала на сигнализацию, чувствуя, как её снова охватывает паника. Но в самую последнюю минуту нужные цифры всё же всплыли в памяти.