Юрий Гагарин. Один полет и вся жизнь. Полная биография первого космонавта планеты Земля - Антон Первушин

После полетов группа слушателей вернулась к теоретическим занятиям. Пока они отсутствовали, методистами был наконец-то разработан план-программа специальной подготовки, который включал: основы высшей математики, основы механики твердого тела, основы небесной механики, основы астрономии и геофизики, основы ракетостроения, основы космической и авиационной медицины, принципы создания систем жизнеобеспечения, оборудование кабин современных летательных аппаратов, характеристики космических кораблей, изучение новых стендов и регистрирующей аппаратуры, специальный курс киносъемки.

Летчик-космонавт Алексей Архипович Леонов, проходивший обучение среди тринадцати слушателей, начавших работу раньше остальных, вспоминал (цитирую по фонозаписи, сделанной 23 апреля 1985 года):

«Вернувшись, мы приступили к подготовке к космическим полетам. Были включены разделы: медико-биологической подготовки (лекции читал тов. Хлебников), динамики полета, системы терморегулирования, системы жизнеобеспечения. Эти занятия проходили в маленьком двухэтажном домике на Центральном аэродроме (бывшая Ходынка). Там были в одной из комнат, площадью метров пятьдесят, столы ученические, и за эти столы посадили двадцать человек – первый отряд советских космонавтов. После „разгульной“ жизни на аэродроме, в смысле чисто физически свободной – сесть за академическую парту было сложно, тяжело. Аэродром – это больше практическая работа, прыгнул, парашют уложил, свободный, смотришь за товарищами. А здесь надо было восемь часов просидеть за партой, вести конспект. В общем, самая настоящая проза человеческой жизни. Стали читать новейшие дисциплины – высшая математика (пришлось вспоминать многие элементы – дифференцирование, интегрирование). Мы давным-давно уже этим не занимались и вот – окунулись в книги. Я сидел за одной партой с Юрием Гагариным. Так получилось, что в госпитале мы вместе с ним в одной палате находились, много времени раньше вместе провели. Я знал уже многое о нем, да и он – про меня. Так что не случайно мы сели за одну парту. ‹…›

Были легкие моменты: медико-биологическая подготовка – в школе мы изучали строение организма, и когда нам читал лекции Григорий Федулович Хлебников, кандидат наук, потом доктор наук, то эти малые и большие круги кровообращения были для нас известны, и мы так иногда поигрывали, как дети, в морской бой. Это происходило довольно-таки часто. Во всяком случае, я и Юрий играли. Однажды, после создания партийной организации, на первом партийном собрании выступает один товарищ и начинает воспитывать, что мы прибыли сюда для того, чтобы решить государственную задачу, к нам серьезно все относятся, нам читают серьезные дисциплины, а два лейтенанта, Гагарин и Леонов, сидят и играют в морской бой. Ужасно было стыдно, мы сказали, что мы больше не будем. Я подумал, надо же, какие серьезные ребята собрались, они не шутят, и надо действительно прекращать эти детские забавы…»

Кстати, о партийной организации. Поскольку все слушатели были либо комсомольцами, либо коммунистами, то они участвовали в общественно-политической работе, то есть проводили соответствующие собрания, готовили доклады и диспуты. В плане занятий также стояли уроки по марксистско-ленинской теории. Истекал срок стажа Юрия Гагарина как кандидата в члены КПСС, и он написал в свой заполярный авиаполк, чтобы ему зачли окончание вечернего университета и прислали рекомендации для вступления в партию. Вскоре он их получил – рекомендации представили его старшие товарищи: Владимир Михайлович Решетов, Анатолий Павлович Росляков и Анатолий Фёдорович Ильяшенко. 16 июня состоялось очередное партийное собрание Центра подготовки космонавтов, на котором Гагарина единогласно приняли в ряды КПСС. Через месяц он получил членский билет № 08909627.

Через два дня, 18 июня, состоялась встреча, которую слушатели-космонавты, присутствовавшие на ней, запомнили на всю жизнь. Главный конструктор Сергей Павлович Королёв пригласил их в Подлипки-Калининград, на Опытный завод ОКБ-1, чтобы они наконец смогли увидеть космические корабли, на которых придется летать.

Первый начальник ЦПК Евгений Анатольевич Карпов вспоминал (цитирую по его собственноручной записи, сделанной в начале 1980-х годов, дата не указана):

«Мы поднялись на второй этаж и оказались в большом и светлом кабинете.

В ожидании Сергея Павловича озираемся по сторонам: вот он, храм ракетостроения!

Длинный стол, затянутый сукном светло-шоколадного цвета. По обеим сторонам стола – полумягкие стулья. В простенке между окнами – диван и два кресла.

Над диваном, в рамках, указы о награждении предприятия высшими орденами страны.

Противоположная стена скрыта под сплошной, присобранной волнами занавеской. В одном углу кабинета – огромный глобус на подставке с колесиками, в другом – веерная пальма в деревянной кадке.

Возле дальнего окна – небольшой рабочий стол. Рядом с ним – компактный пульт с несколькими телефонными аппаратами, множеством кнопок и тумблеров.

Над столом – портрет Константина Эдуардовича Циолковского.

Под потолком – строгого стиля люстры, а на стенах – бра того же строгого стиля.

Во всем убранстве преобладают бежево-коричневые тона. Они придают кабинету особую сдержанность и простоту.

Точно в назначенное время из соседней комнаты вышел Сергей Павлович. На нем был темно-серый костюм и шерстяная трикотажная рубашка, тоже темно-серая.

Со свойственной ему манерой, я бы сказал, немного по-медвежьи Королёв подавал гостям руку, и рукопожатие его было весьма ощутимым. Молодые офицеры представлялись ему поочередно. Всматриваясь в лицо каждого, Сергей Павлович повторял вслух его фамилию, имя и отчество и добавлял: „Очень рад. Будем знакомы. Королёв“.

Затем Сергей Павлович представил гостям своих ближайших помощников и пригласил всех к столу.

– Сегодня знаменательный день, – обратился Сергей Павлович к будущим космонавтам. – Вы прибыли к нам, чтобы своими глазами увидеть пилотируемый космический корабль, а мы впервые принимаем у себя главных испытателей нашей продукции. Но, прежде чем я покажу вам корабль, давайте помечтаем вслух. Скоро вы сами почувствуете, как это помогает нашему делу…

Просто и увлекательно рассказывал академик о том, чего ракетостроители уже достигли. А минутой позже его мысли увлекли нас в будущее: вот гигантские ракеты выводят на внеземные орбиты блоки звездолетов, которые в заоблачных высотах – в зависимости от решаемой задачи – то превращаются в орбитальные станции, то со второй космической скоростью наподобие комет уносятся к планетам Солнечной системы. На звездолетах созданы все условия для жизни и работы большого числа людей, которым основоположник теории межпланетных сообщений Константин Эдуардович Циолковский завещал: „Завоевать Вселенную для блага человечества, завоевать пространство и энергию, испускаемую Солнцем“.

– Ну, а пока, – вернул нас с неба на землю Сергей Павлович, – всё будет очень скромно: полетит только один человек, и только на трехсоткилометровую орбиту, и только с первой космической скоростью, то есть всего лишь в восемь раз быстрее пули. Зато полетит кто-то из вас. – Сергей Павлович обвел глазами присутствующих и после короткой паузы закончил: