Хорошая девочка для плохого мальчика - Елена Безрукова

— И до сих пор хочу, — ответил я негромко, мягко поглаживая её волосы. — Со мной… Может не получиться полноценной жизни. Ты же умная девочка, ты всё это понимаешь.

— Получится, — подняла она снова голову и упрямо смотрела на меня. — Ты будешь ходить.

Так смотрела, что я сам начинал верить в это. Агния была так убеждена в успехе, в моём выздоровлении, что я как будто заразился от неё этой жаждой жизни…

Сколько же в ней силы? А такая хрупкая с виду… Наверное, нелёгкие детство и юность воспитали внутри нежного цветочка настоящего бойца. Хоть пример с неё бери!

— Мои перспективы туманные, — сказал я. — Ты должна понимать, на что идёшь. Что мне… — я нервно сглотнул. — Что мне будет ещё тяжелее, если ты сейчас останешься, подаришь надежду на то, что всё может быть, у нас всё может быть, а потом… Устанешь и свалишь. Ты понимаешь, что я тогда как брошенный больной пёс, просто загнусь?

Она склонилась надо мной, выпрямив руки. Её лицо оказалось ровно напротив моего. Волосы Бэмби щекотали меня…

— Этого никогда не будет, — сказала она твёрдо. — Мы с дедом своих не бросаем. Понятно тебе?

Это было даже круче признания в любви.

Я помню её сердечки в окне палаты реанимации, и признания в любви уже тут, в палате…

Но эти слова были сильнее.

В ответ я просто сделал то, о чём мечтал долгие недели — прижался к сладким губам Костровой…

Я едва не застонал от удовольствия и головокружения. Бабочки в животе просто бесились и врезались друг в друга от ощущений… Уже не думал, что когда-то мне будет снова суждено почувствовать сладость губ моей Бэмби…

— Я так скучала… — прошептала она, когда мы на миг оторвались друг от друга, чтобы просто подышать.

— Я чуть не свихнулся без тебя, — честно признался я, сплетая её пальцы со своими…

Вот бы всю жизнь так. Никогда не расставаться. Целовать её и обнимать двадцать четыре на семь… Но есть одно большое но — мои проблемы со здоровьем.

— Агния, — сказал я ей, и она посмотрела на меня. — Мне предстоит долгий период реабилитации. Возможно, не в России. С неизвестным исходом. Ты готова будешь ждать?

— Готова, — уверенно кивнула она. — Я на всё готова, если тебе это поможет. Но, может быть, есть возможность вылечиться здесь? Или хотя бы в Москве? Я понимаю, в нашем городе может не быть нужных специалистов, но в Москве должны быть.

— Я не думал об этом, — ответил я. — Но я попрошу родителей узнать.

Сам не заметил, как назвал маму и Вадима родителями.

После нашего с ним разговора мнение о мужчине я кардинально поменял. Именно он стал первым звеном в примирении с Агнией. Мама как-то к ней была не настроена, а отчим всё понял и даже пытался нам помочь. Всё-таки был к нему несправедлив…

И ещё один валун свалился с души.

— Спроси, — обвела она пальчиком мои губы. — Может быть, есть возможность остаться тут. Я же не могу бросить школу… Выпускной класс.

— Я тебе брошу, — нахмурился я. — Зря я, что ли, собой рисковал, чтобы ты могла…

Договорить как-то не вышло. Покосился на неё. Как-то пафосно вышло…

Но Агния смотрела на меня с искренним восхищением.

— Ты — мой герой! — заявила она и снова обняла меня изо всех сил и залепила смачный поцелуй в щёку. — Ты самый смелый и сильный. Конечно, не зря… И ты… Встанешь. Всё будет хорошо. И школу ты, кстати, не бросишь тоже.

— Как это? — нахмурился я. — Я, извини, на инвалидном кресле туда кататься не намерен.

— И не надо, — ответила она. — У тебя голова уже не болит?

— Нет. Причём тут голова?

— При том, что тогда головная боль учиться тебе не помешает! Я будут носить лекции с занятий и учебники сюда, и ты будешь учиться. Писать же можешь? — У меня сломана правая рука, — показал я глазами на гипс.

— Ну, подождём, — пожала плечами Кострова. — Будешь просто слушать и решать домашку вместе со мной.

— Ну нет, Кострова, — простонал я и отвернулся от неё. — Зачем ты только пришла?

— А потому что я тебя люблю! — заявила она, разворачивая моё лицо к себе. — Люблю и не дам тебе потерять ничего из этой жизни. Ты закончишь школу вместе со всеми. А потом мы с тобой станцуем на выпускном.

— На “ча-ча-ча” можешь не рассчитывать, сразу говорю, — сказал я. — Я её и здоровый танцевать не мог.

Агния задорно рассмеялась, видя, что я тянусь к ней также, как и она ко мне. И теперь никуда не хочу её отпускать… И даже готов решать с ней гадкие примеры по алгебре. Неважно, что делать. Лишь бы с ней.

— Ну, медляк какой-нибудь уж сможешь, — сказала она, мягко улыбаясь мне.

Она доверчиво потёрлась о мою руку щекой, словно тот рыжий котёнок, которого мы однажды сняли с ветки.

Приятно… Крупные мурашки рассыпались по спине…

— Я тебя люблю. Прости меня, пожалуйста, а? — сказал я ей и снова потянулся к её губам…

— Э-э… Кхм, — покашляла позади нас моя мама.

Мы тут же оторвались друг от друга. Агния ровно села на своём стуле и опустила глаза в пол.

АГНИЯ.

— Мам, познакомься, — обратился к ней парень. — Это Агния. Моя девушка.

Я мягко улыбнулась ему. Как он чётко сразу обозначил перед мамой моё тут место и роль… Неужели он не позволит ей думать обо мне плохо?

Возможно, мы с его мамой сможем наладить отношения. Она мне тогда, конечно, много чего наговорила, но я делаю скидку на ситуацию… Зла я не держу.

— Здравствуйте, — ответила женщина, бегая по мне глазами. — Очень приятно… А я — Альбина Эдуардовна, мама Даниила.

— И мне очень приятно, — ответила я.

Играть этот спектакль после того разговора в коридоре было непросто, но… Надеюсь, что этот вопрос будет когда-то для нас закрыт и забыт с обеих сторон.

— Ну… Я пойду, — посмотрела я на Даню. — Не буду вам мешать! Я приду завтра?

Я замерла в ожидании ответа.

Вдруг он снова привычно нахмурится и скажет, чтобы я не приходила?

— Конечно, — вопреки моим страхам улыбнулся парень. Мой парень! Его лицо как-то даже светлее стало после нашего с ним разговора. — Буду тебя очень ждать.

— И я буду ждать новой встречи, — сказала я и повернулась к его маме. — До свидания. Была рада…познакомиться.

— До свидания, — ответила она, провожая меня взглядом до двери. — Взаимно… Домой бежала вприпрыжку.

Кто сказал глупость, что люди не летают?

Ещё как летают — на крыльях любви! Я была так счастлива, что казалось, будто бы сейчас улечу к самым небесам, я словно парила над этим асфальтом под ногами.