Хорошая девочка для плохого мальчика - Елена Безрукова

Хотелось кричать всему миру о том, насколько же мне хорошо!

И хотелось, чтобы это “хорошо” никогда не заканчивалось.

Я понимала, что безоблачным наше будущее с Даней не будет.

Предстоит много сложностей, хлопот, больниц…

Но я отчего-то свято верила в то, что мы всё это преодолеем и пройдём обязательно.

Потому что вместе.

Иначе быть просто не может…

* * *

Спустя шесть месяцев.

Я бывала у Дани в больнице каждый день.

Никуда ехать далеко ему не пришлось, слава богу.

Хороший врач обнаружился прямо у нас в городе и Даня остался на реабилитацию тут.

Я действительно всё это время носила ему учебники и разбирала с ним пройденный в школе материал по самым важным предметам, а потом мы вместе делали домашнюю работу.

Даня — большой молодец, он очень старался, и я думаю, что он сможет успешно сдать экзамены, несмотря на то, что больше полугода провёл в стенах больницы.

— Ну вот, с алгеброй разобрались, — закрыла я учебник и убрала его в свой рюкзак. — Теперь давай попробуем встать.

С Даней занимались специальной физкультурой врачи. Делали ему лечебный массаж. Ещё возле кровати повесили какие-то тренажёры, при помощи которых он мог сам тренировать спину и ноги. Частичная подвижность к нему вернулась. Он уже мог встать с кресла и недолго постоять. Я могла в этот момент прижаться к его груди и постоять с ним — это было так прекрасно!

Он как будто снова здоров.

Но вот сделать первые шаги у Дани пока что так и не выходило.

Дни шли, уколы и болезненные тренировки, после которых у парня реально выступала испарина на лбу, продолжались, но результат словно замер на месте.

Даня начинал опускать руки. Его частое плохое настроение отражалась на всех: Назаре, маме близнецов, их отчиме…и даже иногда на мне.

Но я знаю, что не должна показывать, что очень устала, в частности, бороться с его не самым лёгким характером. В конце концов всё это временно. И, наверное, если бы мне пришлось учиться заново ходить по земле, и у меня при этом ничего не получалось, то я бы тоже огорчалась и злилась…

Я помогла ему подняться. С десяток секунд мы стояли и смотрели друг на друга.

— Попробуй сделать шаг, — сказала я.

Даня попытался сдвинуться с места, но у него снова ничего не вышло.

Он рухнул обратно в коляску.

— Это бесполезно… — сказал он голосом приговорённого.

Я села рядом с ним прямо на пол и взяла его большие ладони в свои.

— Ты сейчас расстроен, — сказала я. — Я тебя прекрасно понимаю. Значит, пока ещё не просто не время. Надо всё равно продолжать тренировки и пытаться снова и снова сделать шаг. Однажды у тебя получится. Когда твоё тело будет к этому готово.

Даня молча слушал. Лицо его смягчилось.

— Хороший мой, — провела я пальцами по его щеке, и он даже сощурился от удовольствия. — Ты молодец. Ты всё делаешь правильно. У тебя обязательно получится.

— Бэмби… — прошептал он.

— Что?

— Поцелуй меня, — попросил он. — Только это даёт мне силы бороться дальше. Я так устал…

— Я знаю… — сказала я и приникла к его губам.

Я целовала и ласкала его, пытаясь передать ему всю свою нежность, любовь и уверенность в окончательной победе над болезнью.

— Я всё ещё мечтаю танцевать с тобой на выпускном, — посмотрела я в его глаза, когда мы насладились друг другом. — Помнишь? Ты обещал мне медляк.

— Давай попробуем ещё раз, — сказал он уже гораздо более твёрдым голосом.

Я снова помогла ему подняться. Ситуация повторилась в тысячный раз.

Даня встал.

Одна его нога вдруг сдвинулась правее…

Он смог её переставить!

— Ты шагнул! — воскликнула я, понимая, что сейчас просто разрыдаюсь от счастья.

Мы справились! Вот он — первый шажок, которого мы так ждали, и который говорит о том, что совсем скоро он сможет пойти уже полноценно! — Даня, ты ходишь!

Парень, превозмогая себя, с огромным трудом переставил и вторую ногу.

Затем он без сил свалился в кресло обратно…

— Больше…не могу.

— Отдохни, милый мой, отдохни! — причитала я, снова усевшись рядом с ним и поглаживая его ноги. Потом подняла глаза и мы встретились взглядами. — Ты пошёл!

— Я очень хочу, Бэмби, чтобы другие пацаны не смогли пригласить тебя на медляк вместо меня… — сказал он и мы крепко обнялись, радуясь его первому шагу.

Первому шагу в наше большое счастливое будущее…

— Всем добрый день, — услышали мы, оборвали поцелуй, и я тут же отскочила в сторону от Дани.

Мама Даниила уже не первый раз застаёт нас за поцелуями, но каждый раз всё равно жутко неудобно перед ней.

Я опустила глаза.

— Здравствуйте…

— Как вы тут? — спросила она, подойдя к кровати Дани, на которой он полу сидел.

Он устал и я помогла ему прилечь.

— Всё нормально, — ответил он. — Я сделал шаг.

Мама уставилась на него, открыв рот. Потом перевела взгляд на меня.

— Да, правда сделал, — сказала я. — У нас получилось.

Альбина Эдуардовна теперь смотрела на ноги своего сына, словно они тоже должны были ей что-то ответить. А потом кинулась обнимать Даню…

— Данечка, милый… — расплакалась она у него на плече. — Это правда? Скажи, скажи, что правда… Господи, ты нас услышал. Как же мы этого ждали!

— Правда, ма, правда, — кивнул он, неуклюже обнимая мать. — Маленький шажок, и потом завалился сразу на бок, но…

— Сынок, — обхватила она его лицо руками. — Это не маленький шажок — это огромное счастье. Всё впереди… Главное, начать. Как же это произошло?

— Кострову обнять хотелось, а она, зараза, отошла специально.

Я заулыбалась шутке Дани. Мама же его переводила снова взгляд с одного на другого, не понимая, шутит ли её сын или нет. Потом сосредоточила внимательный взгляд на мне, словно бы увидела какого-то другого человека, не меня.

— Ну… Я пойду, — взяла я свою сумку со стула. — Напишу тебе как буду дома.

Если мы не вместе, то значит — онлайн. Болтали часами напролёт. Я слала ему селфи с дедом, а он мне в ответ слал смайлы.

— Агния, — позвала меня его мама.

Впервые по имени. Она его знает? Удивительно…

Она вытерла слёзы. Мама Даниила очень быстро взяла себя в руки — вот это характер и выдержка! Лишь глаза продолжали светиться искренним счастьем.